William Shakespeare. Sonnet CXXXII
Thine eyes I love, and they, as pitying me,
Knowing thy heart torments me with disdain,
Have put on black and loving mourners be,
Looking with pretty ruth upon my pain.
And truly not the morning sun of heaven
Better becomes the grey cheeks of the east,
Nor that full star that ushers in the even
Doth half that glory to the sober west,
As those two mourning eyes become thy face:
O, let it then as well beseem thy heart
To mourn for me, since mourning doth thee grace,
And suit thy pity like in every part.
Then will I swear beauty herself is black
And all they foul that thy complexion lack.
Подстрочный перевод
http://shakespeare.ouc.ru/sonnet-132-ru.html
Твои глаза я люблю, и они, будто жалея меня,
зная, что твое сердце мучит меня пренебрежением,
оделись в черное, как любящие в трауре,
глядя с очаровательным состраданием на мою муку.
И поистине утреннее солнце небес
не красит так серые щеки востока,
и та яркая звезда, которая знаменует приход вечера,
вполовину так не придает великолепия мрачному западу,
как эти два глаза в трауре красят твое лицо.
О пусть тогда твоему сердцу также подобает
быть в трауре по мне, ибо траур украшает тебя,
и одень так же в черное всю твою жалость.
Тогда я поклянусь, что сама красота черна
и отвратительны все, у кого нет твоей масти.
Поэтический перевод
Сонет 132
Люблю глаза твои за их печаль,
К отвергнутому сердцу состраданье.
Не будь так искренни, они б едва ль
В ночи блистали траурным сияньем.
Ни солнышка рассветные лучи,
Ни милая луна вослед закату
Так ярко мне не светят, как в ночи
Твой профиль, облачённый в боль утраты.
Хочу, чтобы очей тоска и грусть
В твоём нашли бы сердце отраженье,
Чтоб с лёгкостью несло оно сей груз.
Тогда бы смог сказать я без сомненья,
Что нет на свете ярче красоты,
Светлее той, что так смугла, как ты.
