Покуда красных палачей Сияют имена В названьях улиц, площадей, Обречена страна. Здесь Бела Кун, как супермен, И Сталин тут герой. Их тень, не чуя перемен, Смеется над тобой. У них в Крыму родной приют, Советский красный рай. Они разгуливают тут И пьют свой сладкий чай. Их духи радостно-бодры И просят …
А прошлое возьмет свое сполна: В лиловых сумерках заката Я прошепчу однажды имена, Забытые когда-то. Бродяга-ветер, ты ль разворошил Листву моих воспоминаний? О, как сложна, как многослойна жизнь И всё, что было с нами! Как стыд и боль, сомнения и бред, Терзают снова душу! И грех мой, словно спрятанный скелет, …
Мой ангел спит, укрывшись одеялом, Во сне слегка губами шевелит . И на планете, раненной, усталой, Спокойно оттого, что ангел спит. Часы в прихожей тикают, как сердце. А сердцу разве можно всё успеть? Хочу твоим дыханием согреться, Хочу тебя дыханием согреть. Как тихо крылья складываешь вместе! Как мирно дышишь, словно …
Мой Крым опять предательски красив! Поёт весна, заглядывая в окна, И воробьёв беспечный коллектив Его вокруг пиарит беззаботно. Но мы — лишь миг, а он — века, века… В нём величаво-царственны просторы! И веки тяжелы, скрипят бока И медленно туманом дышат горы. Он не спешит. Он смотрит свысока На череду …
Поэзия есть таинство души – Не мускульная сила, не отвага, Но волшебство, которому бумага Дана, чтобы забвенье пережить. А мы – кто ненадолго, кто всерьез – Дерзаем стать творцами непременно, Бормочем строки странные под нос, Касаясь тонких струн своей вселенной.
В Давосе, надвинувшем шапку на самые брови (Не шапку, простите меня – облака меховые!), Как будто бы время без всякой заботы потерянно бродит, И хочется рифмы жевать и жевать, как конфеты густые. Лугов домотканую скатерть для нас постелили. Признаться, не хочется нам собираться в дорогу. И даже часов продавцы арифметику …
Поэзия есть таинство души – Не мускульная сила, не отвага, Но волшебство, которому бумага Дана, чтобы забвенье пережить. А мы – кто ненадолго, кто всерьез – Дерзаем стать творцами непременно, Бормочем строки странные под нос, Касаясь тонких струн своей вселенной.
Под вечер невесомый Чатырдаг В тумане укрывается смиренном. И я, как сторож дремлющей вселенной, Стою один, вдыхая этот мрак. Исчезли очертанья дивных гор, Но музыка осталась в мирозданьи, И этих звёзд мерцающих дыханье, И с миром бессловесный разговор.
Позабыв городские печали, В тишине, где легко и не жарко, Мы с тобой до заката гуляли По дорожкам приморского парка. Помнишь, как возносился над нами Тот шатёр из раскидистых пиний И проглядывал вдруг меж стволами Горизонт удивительно синий? В графском доме – покой и усталость. Ты о музыке мне говорила …
Какое странное, признаюсь, ремесло – Кроить из слов тончайшие одежды. Порою строчка, искренняя прежде, Вдруг задрожит – и спрячется назло. И я уже не знаю, как мне быть, Кляну её зияющее место, И словно для обиженной невесты, Готов уже полцарства раздобыть. Но вот неверная отыщется опять, Забьётся жилка ровно, безмятежно. …