Всё правда и всё ложь
Прогресс
Что ни говори, а повысилась культура народа. От самых простецких или просто даже дебильных слоёв населения никак не услышишь:
— Читал я, братец, рассказец твой. Так себе, надо прямо сказать.
А обязательно присобачат:
— Читал, читал твою статейку. Ну ты даёшь!
Хотя статья позамысловатей рассказа.
Напёрсточник
Одна из покупок, которой он нас покупает — ложь во спасение.
Идёшь ты, дескать, по лесу, а навстречу — фашисты.
— Партизаны, не видел, куда пробегали? — так ты им что ж, правду скажешь?
И никогда ты фашистов никаких и партизан в жизни не встретишь, а врать будешь постоянно и с чистой совестью.
Антиномия
Господи! хочешь ли, мы скажем, чтобы огонь сошел с неба и истребил их, как и Илия сделал? Но Он, обратившись к ним, сказал: не знаете, какого вы духа, ибо Сын Человеческий пришел не губить души человеческие, а спасать…
Огонь пришел Я низвести на землю и как желал бы, чтобы он уже возгорелся!
Знание — сила
Успеть! Успеть! Успеть! Успеть!..
“… передаём прогноз…”
Успеть! Успеть! Задыхаюсь…сердце совсем не в порядке…
“… неблагоприятных дней…”
Успел и выдернул. Но кусочек всё же услышал.
Аффоризм
Проклятое, бесовское журналистское племя.
Повзросление
— Было время, я надеялся, что когда поеду куда-нибудь — ничего с собой взять не забуду. А теперь только думаю — что забуду на этот раз?
— А у меня наоборот. Я сейчас мечтаю забыть что-нибудь.
* * *
Они хотели принять Его в лодку; и тотчас лодка пристала к берегу, куда плыли.
Двенадцать
“…у него была одна дочь, лет двенадцати, и та была при смерти. Когда же Он шел, народ теснил Его. И женщина, страдавшая кровотечением двенадцать лет… подойдя сзади, коснулась края одежды Его; и тотчас течение крови у ней остановилось… Он же, выслав всех вон и взяв ее за руку, возгласил: девица! встань. И возвратился дух ее…”
Тест
А как узнать заранее, уж не Печорин ли ты в самом деле? А что? Гамлетовский тип.
А очень просто. Если в раннем ещё детстве, едва идеологически перерастёшь горшок, ты начинаешь натужно и въедливо канючить и топать ногами, чтобы купили тебе аквариум:
— Не хочу собаку… Аквариум, аквариум и только аквариум! И ни цента меньше! На мякине не проведёте!!
А как только затаившие неприязнь родители купят — в тот же вечер возненавидишь всеми фибрами души со всеми его гуппиями, пузырьками водорослями, подсветкой и разобьёшь ногой, одному только удивляясь, на кой ляд он тебе сдался, ящик этот безмозглый, — значит, вполне возможно, что и правда Печорин, Корсар, Лишний человек, онанист. Очень даже возможно.
Добролюбов
Книжку читаешь — вроде бы дело. А музыку слушаешь — по душе скребёт, а совесть зудит менторским тоном:
— И не стыдно тебе музыку слушать, козёл, когда люди страдают?
Всё правда и всё ложь
Если Цицерон сказал: А, — а Зураб Церетели, приятно осклабясь, сказал: Б! — то не спеши спрашивать, кто из них прав, ибо от неразумности ты спрашиваешь об этом. Оба неправы, или, если хочешь, оба правы. Истина между ними. Но ближе всё-таки к Цицерону.
Нигилисты
Адам согрешил, а я в ответе. Христа распяли и я прощён. Как это? Причём здесь я? Это противоречит рассудку и следовательно нерентабельно, — задумывался Толстой.
Я разрезал лягушку и никакой души там не нашёл. — вторил ему с заливистым лаем Базаров.
То есть наоборот, Толстой вторил Базарову, потому что Базаров — раньше.
Но Толстой — главнее, и никакого Базарова на свете не было, а были Тургенев и Писарев.
Зато Толстой великий, а Тургенев только лишь выдающийся, а Писарев, может быть, и просто дурак.
Дурак или не дурак, а хронологически раньше, да ещё и неизвестно… просто у Тургенева стыдливости больше…
Запутался в трёх соснах, в Тургеневе, Толстом и Писареве (Ну и в Базарове) А они хотели душу увидать, первородный грех и искупительную жертву понять…
Яко насытил нас еси земных твоих благ,
Не лиши нас и небесного твоего царствия
Вся наша жизнь со всеми её завитушками — огромная притча — из множества маленьких притч. Блага земные — притчи благ Небесных. И всё на свете только кажется, что само по себе — притча Горнего мира.
Милый друг, иль ты не знаешь,
Что всё виденное нами —
Только отзвук, только тени
От незримого очами…
Одного старца спросили ученики:
— Авва, прости нашу дерзость, но нас всегда смущает, почему ты так радостно ешь? Не плотская ли радость вожделеет в тебе?
— Плотская ли, чада, не знаю. Наверно, плотская. Но она такая… Она вызывает меня благодарить Господа за Его дары. Она радуется, милая, что если эти дары так благоуханны, какое ж благоухание ждёт нас в Царствии Божием!… Помните, детки мои, как сказал Исаак Исаву перед смертью своей:
Возьми теперь орудия твои, колчан твой и лук твой, пойди в поле, и налови мне дичи, и приготовь мне кушанье, какое я люблю, и принеси мне есть, чтобы благословила тебя душа моя…
Моя мера — мера Исаака.
И поклонился в ноги.
В мире мудрых мыслей
* * *
…Если опустим руку в кипяток — а нас предупреждали — то кого винить будем, кроме самих себя?
А если будем врать, скотничать, отнимать, скаредничать, убивать, блудить — и будем погибать в войнах с оторванной головой, побиваться камнями в землетрясениях, попадать под машины или под нож бандита, и равнодушно, слегка брезгливо будут вытаскивать мусора двумя пальчиками документы из нагрудных карманов наших, — то почему-то обвинять будем Бога.
* * *
Когда Адам и Ева согрешили, возлюбив и стыдясь наготы своей, — зачали Каина. И плакали горько в новеньких кожаных ризах своих, изгнанные из сада Едемского, и мечтали всё повернуть назад, но назад ничто не поворачивается… и зачали Авеля.
* * *
Авель — пастух, Каин — земледелец. Ангелы явились пастухам, иконы пастухам являлись. Авраам, Исаак, Иаков пасли стада и разговаривали с Богом, Давид…, псалмы слагая, и помазан на царство, любимче Божий… А из земледельцев — святых мало, а кулаков много…
Зато цивилизация — вся от Каина.
* * *
Человек от рождения умирает, Господь после смерти воскресает.
Деградация
Вкушать — есть — кушать — жрать.
Болезнь
Если б мне сказали, как Лазарю:
…иди вон. — Я бы, несчастный, гордый, глупый человечишка, даже лёжа на смертном одре, обиделся.
* * *
Логика примитивна и вычурна, также, как и симметрия.
Возражение материалистам
Если человек есть то, что он ест, тогда он ест то, что он есть.
Время
Одному монаху должны были отчекрыжить грыжу в близлежащем районном центре (в Галиче, кажется). То есть на самом деле не отчекрыжить, а вправить. Но что сказано, то сказано.
Операция была назначена на пятнадцатое октября, а отец игумен молился четырнадцатого, пятнадцатого, шестнадцатого, семнадцатого… за благополучный исход.
— Отче, — удивлённо спросили монахи, — ведь операция хорошо ли, плохо ли, но уже прошла. Если, не дай Бог… так ничего теперь не поправишь — всё уже произошло. Зачем же напрасно тревожить Господа?
— Простите, чада, моё скудоумие. — Низко поклонился и ничего не сказал больше. Но продолжал молиться до благополучного возвращения монаха.
Скука
Один послушник был трудолюбив. На послушания сам напрашивался. А когда выполнит работу, — другой бы отдохнул в келье, чайку повыпивал — а он без промедления тут же другую выискивал.
Все в монастыре его любили и все, даже опытные старцы, не могли нарадоваться.
— Великий светильник возгорается в нашей обители, — говорили они между собой. — Лень — мать всех пороков, но вот уж кто не ленив — так этот молодой брат.
Только седой, трясущийся игумен всё хмурился (поговаривали старцы в тишине келий, что от зависти, видя в нём своего будущего приемника, который его далеко затмит), а однажды сказал:
— Вот, что, чадо. Все послушания твои я пока отменяю. Неделю ничего не делай, лишь читай молитву Иисусову и постепенно увеличивай количество.
Погрустнел послушник, но послушание есть послушание — основа монашеской жизни…
А на третий день вытащили его из петли и, слава Богу, во время.
Из монастыря он после этого ушёл и устроился на радиозавод на большой Татарской (раньше она называлась улицей Землячки) на пластмассовые пресса и скоро стал передовиком. Фотография его не исчезала с Доски почёта. А через несколько лет запил и покатился, покатился, покатился…