Франтик родился не болонкой какой-нибудь, или там чихуа-хуа, а колли. Его призванием было пасти овец, ну на худой конец коров. Но так уж получилось, что он жил не в поле, и даже не в горной хижине пастуха, а в городской малогабаритной квартире. Он был упитанной, в меру ленивой, в меру избалованной, но ласковой и смышленой собакой. Носил пышный хвост, не совершал подвигов и любил когда подавали обедать. Квартиру Франтик делил пополам с хозяином – студентом Митей. Учился Митя хорошо, просто отлично. Время попусту не тратил, без дела не слонялся. Митя любил читать книжки, Франтика, а еще он любил лес. Они часто выезжали за город и просто гуляли по лесным опушкам. Вернее, это Франтик просто гулял, а Митя еще и собирал какие-то торчащие из-под земли наросты, грибы что ли? Франтик эти самые грибы терпеть не мог, потому что они воняют.
В тот день Митя поднялся рано, и Франтик сразу догадался, что сегодня они поедут в лес. Денек выдался чудесный — хотя на дворе стоял сентябрь, солнце припекало по-летнему. Митя собирал рюкзак, а Франтик мысленно потирал лапами в предвкушении скорой встречи с его давним заклятым другом – господином бурундуком. Почему господином? Да вы бы только поглядели на его важную физиономию (читай, раскормленную морду)!
Из автобуса Франтик выскочил первым. А как иначе? Он сам отлично знал, где следует выходить. Знал по запаху. О, этот чудесный, ни с чем не сравнимый запах леса! Сколько всего интригующего таит в себе он! Может, сегодня Франтику повезет, и он поймает, наконец, господина бурундука?
Автобус уехал, а они еще долго шли по извилистой песчаной дороге. День только начинался. На бледно-голубом небе там и сям, точно клочьями, повисли мохнатые, пушистые облака. Вдалеке над лесом легкой дымкой стоял туман. Шли мимо деревни. Бежать справа от Мити (справа потому, что рюкзак Митя носил на правом плече, а из рюкзака вкусно пахло колбасой), высунув наружу язык, было здорово! Птицы весело щебетали над головой, а издалека доносился лай деревенских собак. Иногда Франтик нетерпеливо забегал вперед (была у него такая невредная привычка), оглядывался на Митю и лаем призывал его поторапливаться. Бурундуки – народ хитрый, ждать не станут. Но Митя на эти его ухищрения не реагировал, шел медленно и даже как будто наслаждался окружающим пейзажем. Эх, Митя, Митя, ведь у тебя тоже четыре лапы, почему же ты ими не пользуешься? Или про запас держишь? Франтик догадывался, что с Митиными то лапами скорость можно развить приличную, тем более в кроссовках.
Вот, наконец, и лес! Листва шуршала под ногами, было тепло и сухо. Митя вдохнул полной грудью, вытащил из рюкзака пакет и нож. Ну все, теперь начнет охотиться за своими вонючками. Они ведь даже не бегут от ножа, что же это за охота такая, спрашивается? Нет, все-таки Митя не такой умный, как о нем думают в университете. Ага, бревно нашел, а на бревне этих самых грибов — видимо-невидимо. Смотри-ка, как Митя насторожился — прямо в стойку стал. Вернее сел.
Франтик оставил Митю наедине с грибами, а сам пошел по следу бурундука. Главное, вот он только что пробежал здесь, и как это Франтик его сразу не заметил? Так вот же он! Господин бурундук сидел на пенечке и сосредоточенно умывался. Его прямо таки распирало от чувства собственного достоинства. Сам – от горшка два вершка, а туда же! Франт прищурился и сделал стойку на трех лапах. Господин бурундук не замечал его, наводя красоту. Постойте-ка, да ведь это никакой вовсе не господин, это самая что ни на есть настоящая госпожа! Франтик лег на землю, и, не сводя с бурундучихи глаз, по-пластунски пополз к ней. Зашуршала листва, и умывальщица оглянулась. Франтик рванулся вперед, бурундучиха завопила так громко, словно на помощь к себе призывала весь лес, и бросилась наутек. Франтик за ней. Но бурундучихи уже и след простыл.
Франтик еще долго бегал по лесу, в тайне надеясь все же познакомиться с госпожой бурундучихой, но тщетно. Когда он опомнился, Митей уже не пахло. Но не беда. На то Франтику и дан нос, чтобы выручать его в самых, казалось бы, затруднительных ситуациях. Нос – друг и верный союзник любой собаки.
Франтик без труда вернулся на то место, где полчаса назад оставил Митю. Вот и бревно – старая трухлявая береза, правда, все вонючки уже срезаны. Но где же Митя? Франтик опустил нос к земле, принюхался. Ага, Митя где-то совсем рядом. Вон и рюкзак его и нож валяются… Собачье сердце учащенно забилось. Повинуясь помощнику — носу, Франтик обогнул поваленную березу и потрясенно замер на месте. В самом центре поляны, наполовину скрываемая полусгнившими корнями, зияла огромная яма. Франтик подошел к самому краю и осторожно заглянул внутрь. Яма была глубокая и темная — он ничего не увидел. Но Митя был там, на дне. Это Франтик знал наверняка. Он призывно залаял, дивясь тому, что Митя делает в этой страшной, пугающей яме. Наверное, опять полез за своими вонючками — вон их сколько вокруг.
Франтик все лаял, даже осип немного, но Митя не отзывался. Тогда пес занервничал, не на шутку испугавшись за Митю. Что это он еще задумал, и почему молчит? Франтик взволнованно бегал вокруг ямы, заглядывая внутрь и пытаясь разглядеть Митю. Но видел только зловещую черноту и чувствовал удушливый запах плесени.
Начинало темнеть. Тревожно сжавшись, точно пружина готовая распрямиться в любую секунду, Франтик лежал возле ямы. Чутье подсказывало: с хозяином случилась беда. Что делать? Как теперь быть? Митя, ну зачем ты полез в эту ужасную яму?
Вдруг со дна ямы послышался слабый стон. Франтик вскочил и радостно завизжал: Митя живой! Стон повторился. Франтику не понравился Митин голос, поэтому он наклонил голову набок и прислушался.
— Франтик, ты здесь… Молодчина, — Митин голос был еле слышен.
Франтик с воодушевлением залаял, умоляя хозяина поскорее вылезти наружу.
— Франтик, я ногу сломал. Мне не выбраться… И рюкзак снаружи остался. Франтик, рюкзак, рюкзак! Скинь мне рюкзак, — Франтик суетился вокруг ямы, не зная, что именно требует от него хозяин.
— Франтик, где колбаса? – осенило, наконец, Митю.
Ах, колбаса! Так бы сразу и сказал, что хочешь колбаски, — это слово Франтик знал очень хорошо. Эх, Митя, Митя, нашел время для обеда, быстрей вылазь и поехали домой! Ну, ладно, колбаса, так колбаса, — Франтик носом придвинул рюкзак к самому краю. Еще чуть-чуть, и он полетел в яму.
— Молодец, малыш, — слабым голосом похвалил его Митя. Он принялся копаться в рюкзаке, кряхтя от боли и пытаясь отыскать что-то. Не колбасу – догадался Франтик.
– Так, веревка есть, — Митя подобрал со дна старый березовый корень, крепко обмотал его веревкой и из последних сил подкинул вверх. Но промахнулся – корень вновь оказался на дне.
Митя в отчаянии застонал. Еще попытка.
— Франтик, апорт!
Что это он вздумал играться? — изумился Франтик и недоуменно покосился на яму. В этот момент палка просвистела у его морды и упала рядом. Франтик инстинктивно схватил ее и довольно завилял хвостом.
— Франтик! Держи, апорт! — прокричал Митя. Но Франтик и не думал отпускать пахнущую Митей палочку. — Назад! – вдруг скомандовал хозяин.
Франтик попятился, по привычке слушаясь Митю с первого слова. Веревка натянулась. Митя ухватился за другой конец, и Франтика неожиданно поволокло назад. Он чуть было не провалился вниз, но вовремя догадался отпустить палку.
Со дна ямы раздался стон.
— Ничего не получится. Люди, кто-нибудь, помогите! — попытался позвать на помощь Митя. Лес ответил тишиной.
Услышав отчаяние в голосе хозяина, Франтик еще больше разволновался. Выходит, Митя не может выбраться сам? Что же делать? – лишь только Франтик успел задуматься над этим, последовала команда хозяина:
— Франтик! Вперед, искать! Где люди!
Франтик отчаянно залаял. Митя, ну какие еще люди, не видишь разве, нет вокруг никого!
— Франтик, ищи! Ищи! — не унимался Митя.
Ничего не поделаешь, придется искать. Франтик принюхался. Уловив запах деревни, он вновь призывно залаял и принялся скрести землю у края ямы. Он разрывался надвое. Он просто не мог оставить Митю одного в таком затруднительном положении, но в то же время боялся ослушаться. Пожалуй, Митя прав: люди помогут! Он гавкнул на прощание и кинулся в сторону деревни.
Иван Михалыч садился ужинать. Жена испекла его любимые пирожки — с картошкой и луком. Он уже сунул один в рот, но вдруг услышал, как во дворе залаяла чужая собака. Через секунду ей уже вторил его верный сторож – Полкан. Иван Михалыч решил было не обращать внимания на это безобразие — пускай сами разбираются — но та, другая собака вдруг завыла. Да так, что мороз пробежал по коже. Иван Михалыч, тяжело вздохнув, отложил пирожок в сторону, и зашаркал к двери. Выйдя из дома, он увидел поразившую его воображение картину. Посреди двора стояла роскошная рыжая колли с пушистым белым воротником, а свирепый Полкан вместо того, чтобы наброситься на незванного гостя, молча наблюдал за ним в сторонке. И как она сюда попала? – поразился Иван Михалыч, покосившись на высокий забор и запертые на ночь ворота. Незваный гость подбежал к нему, коснулся носом колен, залаял и вновь бросился к воротам. Он явно куда-то его звал.
— Ты чей будешь-то? – вымолвил, наконец, Иван Петрович. – По всему видно — городской пес.
Ну чего же он медлит! Скорей! Скорее, пойдемте в лес, там Митя, ему нужна помощь! – Франтик вновь требовательно залаял и подскочил к человеку. Бросился лапами ему на грудь и опять отбежал к воротам.
— Погоди, случилось что-нибудь?
— Ваня, что произошло? – на порог вышла пожилая женщина – жена Иван Михалыча.
— Да вот, пес какой-то странный, по всему видно, беда у него. Где твой хозяин? Или с хозяином беда?
Да, да! Беда! — Франтик взвыл от свой беспомощности и от людской непонятливости.
— Маша, я пойду, погляжу что там, — Иван Петрович наскоро собрался, открыл ворота. Франтик припустил по дороге стрелой. Человек еле поспевал за ним. Пес челноком, без устали носился туда-сюда: он забегал далеко вперед, нетерпеливо бросался назад к Иван Михалычу, поторапливая его. Затем снова бежал впереди, постоянно оглядываясь, поспевает ли Иван Михалыч.
Солнце уже село, и лес встречал поздних непрошеных гостей черной, неприветливой полосой. Поднялся ветер, и небо затянуло тучами. Снизу было видно, как тяжелы они и непроницаемы для света от насытившей их воды. Начался дождь, и отовсюду стал надвигаться мрак длинной осенней ночи. Быстро и глухо заполнил он лес, бесшумно выползал из чащи и вместе с дождем лился с хмурого неба.
Франтик хорошо помнил то место, где он оставил Митю. Он ловко пролазил меж кустов и кряжистых веток. Ему подолгу приходилось ждать пока неповоротливый, как ему казалось, Иван Михалыч проберется сквозь лесную чащу.
Дождь усилился, нежданно-негаданно превратившись в самый настоящий ливень. Раскат грома на секунду оглушил Франтика, но он не испугался грома. Он боялся за Митю.
Но вот и яма, будь она не ладна! С разбегу Франтик чуть сам не угодил в нее. Встав у самого края, он громко залаял, предостерегая Иван Петровича. Было уже совсем темно, и тот включил фонарь. Луч тускло освещал заросшие грибами и плесенью стенки ямы, теряясь все глубже и глубже в охватившем его мраке, и, наконец, осветил дно. Пахнуло нестерпимым зловонием. С замиранием сердца Франтик заметил в углу светлое пятно и едва узнал, вернее угадал в этой беспомощной фигурке своего некогда веселого и сильного хозяина. Митя скрючившись лежал в черной луже.
— Эй, парень, ты как? Двигаться можешь?
Митя не ответил.
На сердце у Франтика стало совсем нехорошо. Тревожно. Но он, почему-то, абсолютно доверился этому большому неторопливому человеку. Помогите Мите! – срываясь на визг, умоляюще залаял он.
— Похоже, без сознания, — буркнул себе под нос Иван Михалыч. Он вновь направил фонарик в яму. – Нет, слишком глубоко, одному мне не выдюжить. Придется подмогу звать. Ничего, парень, потерпи чуток. Мы тебя вытащим.
На небе громыхнуло, и лес озарила яркая вспышка. Стало светло, как днем. Франтик прижал уши и уже хотел было зажать голову между лап, но передумал.
Иван Михалыч развернулся и быстро зашагал прочь.
Не веря своим глазам, Франтик бросился за ним. Неужели уходит?! Оставляет Митю? Франтик зарычал и кинулся предателю наперерез.
— Да не волнуйся ты, сиди с хозяином. Охраняй, я вернусь скоро.
Э, нет! Кто вас знает? Я лучше с вами, проконтролирую, — пес припустил следом за Иван Михалычем.
Когда Франтик добежал до деревни, Иван Михалыч был еще далеко позади. Пес вернулся к нему. Ну скорее, скорее! Мите плохо! Дождь лил как из ведра. Длинная шерсть намокла и болталась паклей, наколотые иголками и шишками лапы ныли. Сердце было готово вырваться из груди от горя.
Они вернулись во двор к Иван Михалычу. Сонный Полкан, не обращая внимания на ливень, тревожно наблюдал за хозяином. Тот вскоре вышел из дома, неся в руках толстую веревку и носилки.
Нещадно поливаемые дождем они пошли за подмогой. Вскоре уже трое мужчин спешили назад, в лес. Они шли быстро, лишь курили на ходу, прикрыв папиросы ладошкой. Но Франтик снова был впереди всех. Сколько километров намотал он за сегодняшний день? Привыкший к размеренной жизни и городскому уюту, пес совсем выдохся. Хотелось пить, но он не позволял себе даже остановиться и попить из лужи. Просто было некогда – надо было спасать Митю. Непогода разыгралась не на шутку, подул северный ветер, и косые струи били прямо по носу и глазам. Мужчины закутались в дождевики, а вот Франтик был беззащитен перед стихией.
Он первым подбежал к яме. Похоже, Митя очнулся. Средь шума дождя Франтик разобрал его стон, услышал хозяина и радостно залаял.
Мужчины долго возились, налаживая спуск в яму. Дождь был такой силы, что яму по краям размыло, и земля могла поползти в любую секунду. Одного из мужчин для страховки обмотали веревкой, и он стал осторожно спускаться вниз. Франтик, усевшись у самого края ямы, нетерпеливо поскуливал.
Митю вытащили еле живого, парень лишь негромко стонал. У него была сломана нога, и похоже, падая, он сильно ушибся головой. Франтик бросился к Мите и, визжа от счастья, стал облизывать его мокрые губы. Но и этого было мало, слишком мало для того, чтобы выразить всю его трогательную радость. Он пришел в какое-то безумное неистовство – кидался еще и еще, до тех пор пока мужчины не положили Митю на носилки и заторопились вон из леса.
А Франтик несся за ними вприпрыжку. Он бежал рядом с носилками, заглядывая Мите в лицо. Радость переполняла его искреннее собачье сердце. Весь день и всю ночь оно неутомимо работало в бешеном ритме. Но теперь сердце колотилось не от отчаяния, как несколько часов назад, а от счастья…
Когда под утро Митю увезли в больницу, мужчины, наконец, вспомнили о Франтике и пошли искать его. Он лежал на дороге. Он не дошел до деревни совсем чуть-чуть. Собачье сердце больше не билось.
