Морда

— Слышь, Витёк, ты мне спаниелину свою на пару деньков не дашь? – Вялый отодвинул ногой пластмассовый стульчик, нагнулся и почесал Морду за ушами.
— Не, Вялый, и не проси. Она у меня не для охоты. Я Морду не натаскивал ни разу. А потом, она стрельбы боится. Раз пальнешь – в лес мотнёт и ищи-свищи…
— Ну-ну…для друга пожалел значит и кого? Собаку! Попросишь меня…Я может уже дома должен быть, так нет же, с тобой, компанию поддерживаю – Вялый опрокинул стопарик, бесполезно поискав глазами чем можно было бы закусить, продолжил: – Я может с сегодняшнего дня бросать хотел, а теперь…Что я своей Дездемоне скажу? А? Друг, называется!
— Ты чего злишься-то? Я же, например, не прошу у тебя Любку на время…в кино там сходить или еще куда. А мне Морда может так же, как тебе Любка твоя.
— Ну, ты сравнил! Любка – жена мне, а Морда тебе кто? – Вялый растянул в широкой улыбке свое конопатое лицо.
— Дурак ты, Вялый…Можешь идти к своей Дездемоне, а мы с Мордой без тебя тут сами управимся! — Витек хохотнул и, аккуратно вылив остатки «беленькой» в кружку с пивом, отправил содержимое по назначению…
— …Сиреневый тума-а-а-н над нами проплыва-а-е-т, — незнакомый мне голос старательно выводил слова известной песни: — Над тамбуром гори-и-и-т полночная звезда-а-а.
В небольшом костерке изредка потрескивали сухие ветви валежника, пламя костра рождало искорки, превращая их в шустрых мотыльков, которые наигравшись, вместе с дымом устремлялись вверх…Хорошо! Тишина, звездное небо, пряный запах ночного леса с хвойным дымком действовали умиротворяющее.
— Эх, так бы и растворился в этой красотище!
— Слышь, поэт, ты с нами пойдешь или караулить останешься? Может с нами?
– Не, Вялый, я тут… за костерком присмотрю. Ты Морду не видел? Только что здесь была…
— Далеко не уйдет, побегает чуток, да прибежит обратно. Ты со своей Мордой, как с писаной торбой…- Вялый покрутил пальцем у виска, и, прихватив ружье, поспешил догонять тех двоих, которых я почему-то не знал….
— Морда, Морда! Ну-ка, быстро сюда! – положив под голову рюкзак, я залег у костра и стал глазеть на небо: — Красоте-е-е-нь! Силища! Интересно, а что там, за той, малюсенькой точечкой? Может какой-нибудь придурок, как и я развалился у костра и мыслит! А вдруг он мне сейчас прямо в глаза смотрит?
Если честно, от этой мысли мне сделалось немного не по себе:
— Нет уж, пусть лучше там пустота будет, так надежнее… — На всякий случай я еще раз крикнул в темноту: — Морда! Ко мне! Ну, наконец-то…Ты где ? – услышав шорох листвы, я взял в руки поводок и поднялся, что бы встретить эту гулену во всеоружии…
Шорох слышался из-за огромного куста жимолости, что рос неподалеку от нашей стоянки. Стараясь не хрустеть сучьями, я подошел ближе и заглянул за куст. В это же время, возрос интерес к моей особе и того, кто сидел за этим кустом. Он, равно как и я, постепенно поднимался во весь свой рост и теперь мы стояли друг напротив друга, как говорится, глаза в глаза. Существо смотрело на меня не мигая, его зрачки отражали пламя костра и были похожи на две точечки-звездочки, за которыми я только что наблюдал, лежа у костра.
— До наблюдался… Точняк, за мной прикатил…- пока я судорожно соображал, в какую сторону рвануть, Существо обошло куст и уже трогало меня своей…рукой? Нет, на руку это было не похоже… верхняя конечность пришельца больше напоминала штопор с металлическим набалдашником на конце. Вот этим приспособлением он меня, так сказать, сканировал…
Я уже ясно представил себе, как Существо, убедившись в моей интеллектуальной никчемности, двинет сканером по голове, чтобы я не сопротивлялся, возьмет необходимые анализы и укатит к себе на какую-нибудь Альфа-Центавру с докладом об успешном завершении операции…
— Размечтался! – Существо действительно двинуло меня по голове, но слегка, не больно…- Твоими анализами костер разжигать…Придется тебя с собой брать, пока лететь будем, под капельницей отдохнешь. А там посмотрим…что с тобой дальше делать.
От его слов у меня закружилась голова, яростно застучало сердце…
— Не-е-е-т! – заорал я что было сил. — Так с людьми не поступают! По крайней мере у нас! Я бросился к костру, схватил ружье, спрятанное под плащ-палаткой и принялся палить во все стороны до тех пор, пока не услышал стон, доносившийся от куста жимолости…
— Так тебе и надо, монстр космический! Над людьми измываться…Уж я-то тебя под капельницу точно не положу! Еще и стонет, гад, на жалость давит! – с твердым намерением добить космическую тварь, я подошел ближе и оцепенел от ужаса: вместо пришельца, на траве возле куста лежала Морда…Оглядев ее раны, я понял, что помочь ей уже ничем не смогу… Укрыл Морду плащ-палаткой…Она вдруг тяжело вздохнула, пару раз дернулась и затихла…
…Ботинки, с налипшей на них грязью и листьями, казались невероятно тяжелыми. С трудом передвигая ноги, Он часто останавливался, чтобы перевести дух. Очень скоро остановился вовсе и, не найдя скамейки, устало опустился на мокрую, усыпанную осенней листвой дорожку.
Тяжесть сковывала все тело, вызывала чувство дурноты. К тому же воздух был удивительно горячим и влажным. Он чувствовал, как по лицу стекают капельки пота. Рука, которой Он пытался утереть лицо, совершала не понятные, резкие и обрывистые движения – то вверх, то в сторону, вновь падала вниз и замирала, дожидаясь следующей попытки. Чтобы освободиться от неприятно щекочущих его капелек пота, он осторожно повернул голову на бок и приник лицом к мокрой траве. Дурнота усиливалась. Почувствовав холодок в затылке и проваливаясь в какой-то невероятный сон, Он потерял сознание…
…Очнулся Он от того, как что-то теплое и шершавое коснулось его лица. Он увидел перед собой два черных, как уголь глаза, принадлежавшие рыжей косматой морде с огромными висячими ушами.
– Ты обнаглела, Морда, отстань…еще полчаса…и пойдем, — сквозь дремоту пробормотал Он и хотел было вновь окунуться в это кайфовое состояние сна, как вдруг: — Морда, девочка моя! Живая, здоровая! Неси ошейник, моя умница! – весело шелестел Он губами, стаскивая себя с дивана.
Морда не заставила долго ждать и уже через пару секунд трепетала возле него всем своим собачьим телом, весело повизгивая и пытаясь лизнуть руку, которой Он пристегивал к ошейнику поводок. Выйдя на улицу и, скомандовав Морде «гулять!», направился к палатке, чтобы слегка «поправить самочувствие»…
— Приветик, Любань! Балтику, светлое…одну бутылочку. Как там любезный твой, оклемался после вчерашнего?
— Он-то ничего…А ты-то как? Ты вчера тут такое шоу устроил! Весь двор любовался! Мусорный бак поджег, участкового космической тварью называл , потом к псине своей приставать начал, она, бедная, дар лая потеряла, когда ты ее закапывать стал. Умора! Слушай, а что за песню ты вчера орал? Мне понравилась…
Дослушивать Любу он не стал, молча поставил «Балтику» на прилавок, еще немного помолчав добавил: – Вялому скажешь – я в завязке! Всё! В субботу на охоту едем, вместе…и Морду берем!