Ох, как по небу летел, да на землю не глядел —
Всё манила и звала высь бездонная.
А небес голубизна открывала бездну сна,
И тонула в ней душа, тварь бездомная.
Что ни море — то вода, что ни небо — то беда,
И не свить душе гнезда в небе ветреном.
А земля черным-черна, кровью до краёв полна,
Нет ни берега, ни дна горю смертному.
Встрепенулся, как во сне, и упал с небес, как снег,
Разметал стальные перья горючие.
Колыхнулся чёрный страх, пошатнулся лютый враг,
Зашипели в норах гады гремучие.
На войне — как на войне: наяву, а как во сне…
Вдруг очнулся — всюду поле бескрайнее —
Небо, ветер, ковыли, да трава в густой крови,
Да в траве заклятый враг обезглавленный.
А как в небо поглядел — так стрелою и взлетел
И помчался над морями-океанами.
И не птица, и не зверь, и не рыба, и не змей —
Бесприютна сирота окаянная…
Интересное прочтение…
Я когда-то в «Славянских Ведах» (как бы — восстановленных по сказкам) прочла предположительную этимологию (генеалогию) сказки про Финиста. Думаете к кому она восходит? Да, вот к божеству особенному — «скотьему богу» Велесу (Волосу). А женат он был на Змеевне.
Отсюда и призадумалась над фразой про «гадов гремучих», да «враге обезглавленном»…
Но, это так — скорее отступление от темы. Стих на мой взгляд любопытный. Спасибо.
Татьяна, спасибо за внимательное прочтение!
Это стихотворение — вариации на тему мифа изложенного в книге Александра Асова «Песни Птицы Гамаюн», согласно которому, Финист Ясный Сокол — птица-воин, инкарнация бога войны и охоты — Волха. Волх — божество «нового поколения», бог-оборотень, действительно восходит к древнему Велесу, персонажу прямо скажем отрицательному, и в некоторых источниках даже отождествляется с ним. Поэтому и сам Финист — герой неоднозначный, противоречивый. Да и чего ожидать от змеева сына? 😉 Впрочем, Добро и Зло в жизни тоже очень часто неотделимы друг от друга…
«И тогда понесла Мать Сыра Земля от того Змeя Индрика лютого, тяжела она стала от гадины. Она год тяжела, она два тяжела, она три тяжела — тридцать лет тяжела. Ходит в тягости Мать Сыра Земля по горам по долинам широким — все-то ходит, дитя вынашивает. Срок пришел разрешаться от бремени. Закатилося Красно Солнышко да за горушки за высокие, порассыпались часты звездочки по небесному своду светлому — и родился тогда от Сырой Земли буйный Огненный Змeй — Волх сын Змeевич. … А как стало Волху полтора часа — слово он сказал, будто гром взгремел: — Ой ты гой еси, Мать Сыра Земля! Не спеленывай меня пеленой своей, не завязывай златым поясом — пеленай меня в латы крепкие, надевай на главу золотой шелом! И сходи, Мать Сыра Земля, в кузницу — ко Свaрогу богу небесному, пусть скует он булатную палицу, да чтоб триста пудов было весу в ней! Зашвырну я ту палицу за горы, разбужу того Змeя ползучего, из норы своей пусть Змeй выползет. После грянусь о Землю Сырую, стану Финистом Ясным Соколом, разбросаю я перья железные, упаду на него из подоблачья, раздеру когтями булатными, размечу клочки по Сырой Земле! Говорила ему Мать Сыра Земля: — Будет этому пора-времечко, все как сказано — так и станется. <...> Стал расти Волх сын Змeя могучего, не по дням и годам — по минуточкам. <...> Обернулся он Ясным Соколом, высоко летит по подоблачью, избивая гусей и лебедушек к завтраку, обеду и ужину. Прилетел Сокол Волх к царству темному, на окошечко сел косящетое. <...> Тут слетал Финист Сокол с окошечка, обернулся он добрым молодцем. Как Стрибог мощным ветром разносит огонь, так и Волх обронил Змeю лютому слово: — Ай ты, Индрик Змeй, подземельный царь! Не прощу я тебе насилие, не прощу слова твои дерзкие! Испугался тогда лютый Индрик Змeй, бросился за двери железные, запирался запорами медными. Но ударил сын Змeя в те двери ногою — все запоры медные вылетели и раскрылись двери железные. Как схватил Волх могучий сын Змeевич и ударил Змeя о каменный пол. Как ударил о пол — гром и звон пошел. То не Финист Сокол крылом махнул — то махнул Волх могучий саблею и отсек Змeю Индрику голову — и рассыпался Змeй на змеенышей, а змееныши в щели спрятались.» ( А. Асов «Песни Птицы Гамаюн»)
История эта архетипична, в ней слышны отголоски мифа о древнеегипетском солнечном соколе-воине Горе. Гор, как и Финист-Волх — сын богини плодородия Исиды, правда, борется он не с собственным отцом, а с родным дядей — Сетом, предводителем чудовищ.
С уважением,
V.S.
Точно так! Я с удовольствием читала «Песни птицы Гамаюн», и люблю эту книгу (только автора не всегда упимнить могу, слишком много чтения на разные темы в последнее время). Кстати, к образу Финиста тоже обращаюсь в своем творчестве, и архетипизм проскальзывает!
Спасибо!
Отличная вещь!
Прочитала с удовольствием!
Удачи!