Ведь не всегда ты рождаешься там, где хочешь жить. Иногда, даже диву даешься: и как там вообще люди живут, там и день то провести, что из жизни выкинуть, а всю жизнь….
Широкие проспекты, может правда и шире есть, но я не видела. Желтые фонари, сопки, сопки и залив. Порт, а в порту краны, краны и корабли, бывает, стоит такой красавец весь в иллюминации, глаз не оторвать. И скалы на том берегу залива. Алеша – высокий, мощный, стоит на страже порта и если близко подойти и посмотреть снизу вверх, аж дрожь пронимает и наполняет чувство гордости и печали. Он стоит тихий молчаливый, он все снесет и выдержит и только б жила память, память о том, что было и чему не надо повторяться. Северное Сияние только зимой и сполохи на все небо: зеленые, розовые, синие и холод, холод. Снег такой белый пушистый, снег – он добрый, когда Северное Сияние, значит, на следующий день будет очень холодно, а когда снег – в миг тепло. Ты идешь: темно, свет фонарей, кружатся снежинки и там где-то в тепле тебя ждет мама домой, она смотрит в окно и думает, что уже пора. Куда бы ты потом не уедешь, этот снег, темнота и дом, где тепло и твоя комната, где две стены желтые и две зеленые и красный абажур на лампе, все это будет с тобой всегда везде. И только расстояние, то, что измеряется тысячами километрами, оно не даст попасть обратно. А раз, уехав насовсем, даже если потом вернуться – не надолго в гости, вернешься совсем другой, все будет иначе. Но пока ты здесь и идешь, просто идешь в гости, туда, где ждут друзья, это надо ценить это надо постараться запомнить на всю жизнь. Чтобы потом на старости лет мечтать вернуться и знать что назад дороги нет.
Мой любимый темный, темный город ты будешь стоять здесь всегда, хочется верить, что будут расти микрорайоны, будут рождаться дети и, наконец, построят аквапарк и большой стенд для скалолазания, а во дворах загорятся все фонари и будет светло как в годы моего детства, и деревья станут совсем большие. Есть такой фильм «Когда деревья были большими», у меня все наоборот: мы росли вмести, саженцы посадили, когда построили дом и мы сразу въехали. Поэтому во времена моего детства они были маленькие, а сейчас уже почти до третьего этажа. Конечно по сравнению с югом, той же платановой аллеей в Сочи, не сравнить. А мы и не будем – родина, она у каждого своя, у меня такая.
Мой любимый темный, темный город, однажды тебя чуть не стерли с лица земли, но люди решили, что ты им нужен. Ты даришь им свое тепло, встречаешь после долгой разлуки, и память о тебе живет во многих сердцах согретых тобою долгими зимними вечерами. И только жаль, что так надолго ты погружаешься во тьму. Я знаю, ты не виноват, в таких краях вообще не живет больше нигде так много людей, потому что люди они любят солнце, такие вот странные существа. Летом с тобой хорошо, ты забираешь всю темноту и отдаешь весь свет ночного солнца, так Полярным днем ты извиняешься за Полярную ночь.
Там около берегов течет теплое течение, нам тепло даже теплее чем всем остальным и воздух такой влажный и так легко дышать даже, если мороз под сорок градусов. Как хорошо, что где-то там решили, что будет такое течение – отличное решение – пять баллов!
Мороз – это вечный холод, холод в сердцах, холод в душе. Нет, мороз он просто мороз, когда холодно и -20 градусов вспоминаешь, как благодатное время. И почему-то болит сердце, так как магнитные бури и из дома лишний раз лучше не выходить. Ну, а если надо так всё, ничего не попишешь. А сердце такая вещь, что дома не оставишь, так что приходиться брать с собой. Ничего болит, значит есть.
А уедешь, грусть, тоска сердце штука такая спокойно не сидится, дай поболеть.
Мой любимый темный, темный город, я люблю тебя, я прощаюсь с тобой, ты навсегда останешься в моем сердце, а оно останется с тобой. Когда настанет время, и я вернусь, прими меня, прости нашу разлуку, ведь на свете тысячи и миллионы тысяч городов, но ни одному из них я так не нужна как тебе и ни один из них так не нужен мне. Мы созданы друг для друга, и, я знаю, ты всегда будешь ждать меня. Спасибо тебе за это, спасибо что ты есть. До встречи, Мурманск!
