ЗАПАХ ПЛОТИ

В мыслях своих мы гораздо более
развратны, чем в поступках.
Мудрость. М. Монтень «Опыты»

Иван Ильич, директор Института вакцин, обходил со свитой своё хозяйство.
В одной из комнат заметил он в ряду сотрудниц, прилежно склонившихся над окулярами микроскопов, молодую красивую блондинку и что-то смутно вспомнил.
— Да, это она, — взбрыкнуло в мозгу, и уже знакомое состояние восторга, смешанного с горечью недоступности, вновь наплыло на него.

Как-то шёл директор в сопровождении свиты по длинному коридору перехода между зданий.
Навстречу конклаву руководящих лиц шла высокая белоголовая девушка. В белом халате, руки в карманы, прямая фигура с приподнятой головой.
Иван Ильич залюбовался грациозной выверенной походкой стройных ног с полноватыми икрами, сопровождаемой чётким перестуком каблучков.
Лицо девушки, поразило его гордой статичной красотой и ничуть не изменило выражения при виде шагающего навстречу начальства.
— Кто такая? – спросил директор шёпотом, полуобернувшись к референту.
— Лаборантка из отдела Вострикова, — ответил тот, скользнув восхищённым взглядом по красавице, которая обошла кортеж.
Ивану Ильичу почудилось, что в острый аромат весны со двора, на миг ворвался из-под халата лаборантки взбудораживший его запах девичьего тела.
— Весна, — думал Иван Ильич, не слушая что-то бубнящего ему на ухо заместителя, — моя шестидесятая весна. Как быстро мелькает жизнь, заботы, заботы, ответственность, и ничего для души.

— Какой штамм Вы изучаете? – шагнул Иван Ильич к столику лаборантки,
Девушка оторвалась от микроскопа и повернула лицо.
Огромные спокойные глаза, прямой римский нос и чуть тяжеловатый подбородок придавали красавице невозмутимый и гордый вид.
— Вагиналис нозокомиальный, обработанный противопротозойным препаратом, — прозвучал мягкий грудной голос.
— Господи, она занимается исследованием секрета, наверняка собственного, взятого из глубин её восхитительно пахнущего влагалища, — подумал Иван Ильич. В его институте практиковались заборы разных проб непосредственно у сотрудников, обеспечивающие свежесть препаратов и дающие, одновременно, дополнительный заработок донорам.
Опять ему показалось, что, то ли от предметного стекла микроскопа, то ли из под распаха халата лаборантки, пахнуло еле уловимым ароматом девичьей плоти, так захмелившем его в переходе.
— Как Вас зовут? – обратился он к девушке.
— Лена.
— Зайдите ко мне с непосредственными данными, — сказал Иван Ильич.

Директор порядком устал от хождения по длинным коридорам и множеству комнат и задремал в кресле, закрыв глаза.
— Запишитесь на приём и приходите в четверг, — услышал он из-за неплотно прикрытой в «предбанник» двери резковатый голос своей, уже пожилой секретарши.
— Но он сам просил меня зайти, — послышался спокойный грудной голос.
— Заходите! — нажал Иван Ильич кнопку громкоговорящей связи.
Лена вошла и остановилась, держа перед собой розовую папку с результатами наблюдений.
— Садитесь, — показал директор на кресло, ближайшее к нему, стоявшее не за столом, а напротив сбоку, туда усаживал он приглашённых для доверительной беседы.

Девушка прошлась по кабинету прямой естественной походкой, цокая по паркету, положила перед начальником папку и уселась в кресло вполне непринуждённо, закинув одну ногу на другую.
В этот момент опять почувствовал Иван Ильич короткое дуновение волнующего запаха.
«Прямо преследует» — подумал убелённый сединами учёный, еле оторвался от созерцания влекущих конечностей и открыл папку.
«Так и совратиться недолго», — усмехнулся он, вспомнив и свою добрую, молчаливую Дарью Сергеевну, и своих взрослых уже детей.
Дочка Ирина лежала в родильном на сносях, и хотел папа уехать сегодня пораньше, чтобы посетить её и приободрить.

Что-то не лезли в голову учёному результаты эксперимента из папки.
— Давно Вы у нас? – передал он девушке тарелочку.
— Третий месяц.
— Прямо после школы?
— Нет, полгода училась на курсах лаборантов при институте.
— О, да Вы уже со стажем, — похвалил директор, — нравится работа?
— Интересно, только скучно, — ответила блондинка.
— Вы откровенная девушка, сейчас трудно попасть на такую работу.
— Знаю, нас только двоих с курсов взяли.
— И точно, благодаря Вашей неотразимости.
— Мне часто говорят это, — не смутилась красавица.
— Надоело, особенно из уст пожилого человека? — усмехнулся Иван Ильич.
— Знаете, у меня нормальное отношение к … взрослым мужчинам, — чуть запнулась она, — наверно, благодаря папе, я у них поздний ребёнок.
— Знаете, Лена, у Вас такая притягательная и, вместе с тем, недоступно гордая красота.
— Ну, как сказать, — девушка переложила ноги наоборот, впрочем, вполне естественным движением, но Иван Ильич воспринял его, как возбуждающий элемент стриптиза.
Он повернулся в крутящемся кресле и вперился в огромные бирюзовые глаза собеседницы.

Иван Ильич насмелился совсем, придвинулся с креслом на колёсиках, и положил обе ладони на обжигающе горячие, так ему показалось, бёдра красавицы.
Она шевельнула ими, издав вновь упоительный запах, и застыла.
Игрок ва-банк забыл про семью и Дарью Сергеевну.
— Мы поедем с тобой в Китай, я зачислю тебя в штат личным секретарём, — зашептал он.
Девушка мягко сняла его руки с бёдер и ответила:
— Вам нетрудно сначала написать приказ об этом.
Иван Ильич повернулся к компьютеру, стоявшему с другой стороны стола, нажал пару клавиш и сказал:
— Видишь, здесь уже подготовлен приказ, осталось вписать только имя, мне на самом деле нужна красивая девушка-секретарь для сопровождения в Китай, не ты, так другая.
— Вписывайте, — сказала Лена и передала ему, вытащив из кармана, свой пропуск.
Директор постучал по клавиатуре. Потом запустил принтер и нажал кнопку вызова секретаря.
— Оформите это через отдел кадров, — протянул он листок.
Секретарь вышла.

Иван Ильич встал перед девушкой на колени и притянул за руки к себе.
Лена не ответила ему, но и не сопротивлялась. Иван Ильич ощутил в своих штанах давно невиданное возбуждение и переместил дрожащие руки под юбку красавицы. Он нащупал скользкие нейлоновые трусики и попытался их сдёрнуть. Не удалось, трусики пружинили, зацепляясь сзади за выступающую, чуть не под прямым углом обалденную выпуклость.
Мужчина развернул девушку и наклонил над креслом. Ему удалось, наконец, сдёрнуть упрямый предмет, проехав казанками по ослепительно белым ягодицам. Лена не сопротивлялась и покорно оперлась руками о подлокотники.
В промежности обнажённого центра мироздания открылось чудное видение алых налитых губ, густо обрамленных со всех сторон тёмной шерстью.
Страдалец, наконец, надёжно уловил расширенными ноздрями умопомрачительный аромат плоти и чуть не задохнулся, не желая выпускать его из лёгких.
Он лихорадочно сбросил собственные принадлежности и болезненно втиснулся в тесную щель блаженства.
Но тут, то ли от боли поспешного вторжения, то ли, потому что опомнилась, девушка яростно оттолкнула мужчину всей силой крепкого тела и закричала, а он с грохотом опрокинул ударом туловища свой трон на колёсах и упал на пол.

Директор вздрогнул и … проснулся. Он на самом деле лежал на полу, видимо, дёрнувшись во сне с упавшего при этом кресла. Вера Васильевна, вбежавшая в кабинет, старалась приподнять грузное тело изо всех своих слабых сил:
— Иван Ильич, ой Иван Ильич, — стряхивала она пылинки с костюма начальника, нельзя же так переутомляться! Сейчас вызову машину, отправлю Вас домой, тут Дарья Сергеевна звонила, у Вас… у дочки Ирины мальчик родился, я заглянула в кабинет, а Вы спите от усталости.
— У Ирины сын! – пришёл в себя директор, — звоните машину!
— Да, Иван Ильич, тут ещё лаборантка Лена из отдела Вострикова полчаса сидит, говорит, велели ей зайти с бумагами.
— Лена? Какая Лена? Свяжитесь с Востриковым и скажите, чтобы сам носил мне бумаги, нечего девочек посылать!

ЗАПАХ ПЛОТИ

В мыслях своих мы гораздо более
развратны, чем в поступках.
Мудрость. М. Монтень «Опыты»

Иван Ильич, директор Института вакцин, обходил со свитой своё хозяйство.
В одной из комнат заметил он в ряду сотрудниц, прилежно склонившихся над окулярами микроскопов, молодую красивую блондинку и что-то смутно вспомнил.
— Да, это она, — взбрыкнуло в мозгу, и уже знакомое состояние восторга, смешанного с горечью недоступности, вновь наплыло на него.

Как-то шёл директор в сопровождении свиты по длинному коридору перехода между зданий.
Навстречу конклаву руководящих лиц шла высокая белоголовая девушка. В белом халате, руки в карманы, прямая фигура с приподнятой головой.
Иван Ильич залюбовался грациозной выверенной походкой стройных ног с полноватыми икрами, сопровождаемой чётким перестуком каблучков.
Лицо девушки, поразило его гордой статичной красотой и ничуть не изменило выражения при виде шагающего навстречу начальства.
— Кто такая? – спросил директор шёпотом, полуобернувшись к референту.
— Лаборантка из отдела Вострикова, — ответил тот, скользнув восхищённым взглядом по красавице, которая обошла кортеж.
Ивану Ильичу почудилось, что в острый аромат весны со двора, на миг ворвался из-под халата лаборантки взбудораживший его запах девичьего тела.
— Весна, — думал Иван Ильич, не слушая что-то бубнящего ему на ухо заместителя, — моя шестидесятая весна. Как быстро мелькает жизнь, заботы, заботы, ответственность, и ничего для души.

— Какой штамм Вы изучаете? – шагнул Иван Ильич к столику лаборантки,
Девушка оторвалась от микроскопа и повернула лицо.
Огромные спокойные глаза, прямой римский нос и чуть тяжеловатый подбородок придавали красавице невозмутимый и гордый вид.
— Вагиналис нозокомиальный, обработанный противопротозойным препаратом, — прозвучал мягкий грудной голос.
— Господи, она занимается исследованием секрета, наверняка собственного, взятого из глубин её восхитительно пахнущего влагалища, — подумал Иван Ильич. В его институте практиковались заборы разных проб непосредственно у сотрудников, обеспечивающие свежесть препаратов и дающие, одновременно, дополнительный заработок донорам.
Опять ему показалось, что, то ли от предметного стекла микроскопа, то ли из под распаха халата лаборантки, пахнуло еле уловимым ароматом девичьей плоти, так захмелившем его в переходе.
— Как Вас зовут? – обратился он к девушке.
— Лена.
— Зайдите ко мне с непосредственными данными, — сказал Иван Ильич.

Директор порядком устал от хождения по длинным коридорам и множеству комнат и задремал в кресле, закрыв глаза.
— Запишитесь на приём и приходите в четверг, — услышал он из-за неплотно прикрытой в «предбанник» двери резковатый голос своей, уже пожилой секретарши.
— Но он сам просил меня зайти, — послышался спокойный грудной голос.
— Заходите! — нажал Иван Ильич кнопку громкоговорящей связи.
Лена вошла и остановилась, держа перед собой розовую папку с результатами наблюдений.
— Садитесь, — показал директор на кресло, ближайшее к нему, стоявшее не за столом, а напротив сбоку, туда усаживал он приглашённых для доверительной беседы.

Девушка прошлась по кабинету прямой естественной походкой, цокая по паркету, положила перед начальником папку и уселась в кресло вполне непринуждённо, закинув одну ногу на другую.
В этот момент опять почувствовал Иван Ильич короткое дуновение волнующего запаха.
«Прямо преследует» — подумал убелённый сединами учёный, еле оторвался от созерцания влекущих конечностей и открыл папку.
«Так и совратиться недолго», — усмехнулся он, вспомнив и свою добрую, молчаливую Дарью Сергеевну, и своих взрослых уже детей.
Дочка Ирина лежала в родильном на сносях, и хотел папа уехать сегодня пораньше, чтобы посетить её и приободрить.

Что-то не лезли в голову учёному результаты эксперимента из папки.
— Давно Вы у нас? – передал он девушке тарелочку.
— Третий месяц.
— Прямо после школы?
— Нет, полгода училась на курсах лаборантов при институте.
— О, да Вы уже со стажем, — похвалил директор, — нравится работа?
— Интересно, только скучно, — ответила блондинка.
— Вы откровенная девушка, сейчас трудно попасть на такую работу.
— Знаю, нас только двоих с курсов взяли.
— И точно, благодаря Вашей неотразимости.
— Мне часто говорят это, — не смутилась красавица.
— Надоело, особенно из уст пожилого человека? — усмехнулся Иван Ильич.
— Знаете, у меня нормальное отношение к … взрослым мужчинам, — чуть запнулась она, — наверно, благодаря папе, я у них поздний ребёнок.
— Знаете, Лена, у Вас такая притягательная и, вместе с тем, недоступно гордая красота.
— Ну, как сказать, — девушка переложила ноги наоборот, впрочем, вполне естественным движением, но Иван Ильич воспринял его, как возбуждающий элемент стриптиза.
Он повернулся в крутящемся кресле и вперился в огромные бирюзовые глаза собеседницы.

Иван Ильич насмелился совсем, придвинулся с креслом на колёсиках, и положил обе ладони на обжигающе горячие, так ему показалось, бёдра красавицы.
Она шевельнула ими, издав вновь упоительный запах, и застыла.
Игрок ва-банк забыл про семью и Дарью Сергеевну.
— Мы поедем с тобой в Китай, я зачислю тебя в штат личным секретарём, — зашептал он.
Девушка мягко сняла его руки с бёдер и ответила:
— Вам нетрудно сначала написать приказ об этом.
Иван Ильич повернулся к компьютеру, стоявшему с другой стороны стола, нажал пару клавиш и сказал:
— Видишь, здесь уже подготовлен приказ, осталось вписать только имя, мне на самом деле нужна красивая девушка-секретарь для сопровождения в Китай, не ты, так другая.
— Вписывайте, — сказала Лена и передала ему, вытащив из кармана, свой пропуск.
Директор постучал по клавиатуре. Потом запустил принтер и нажал кнопку вызова секретаря.
— Оформите это через отдел кадров, — протянул он листок.
Секретарь вышла.

Иван Ильич встал перед девушкой на колени и притянул за руки к себе.
Лена не ответила ему, но и не сопротивлялась. Иван Ильич ощутил в своих штанах давно невиданное возбуждение и переместил дрожащие руки под юбку красавицы. Он нащупал скользкие нейлоновые трусики и попытался их сдёрнуть. Не удалось, трусики пружинили, зацепляясь сзади за выступающую, чуть не под прямым углом обалденную выпуклость.
Мужчина развернул девушку и наклонил над креслом. Ему удалось, наконец, сдёрнуть упрямый предмет, проехав казанками по ослепительно белым ягодицам. Лена не сопротивлялась и покорно оперлась руками о подлокотники.
В промежности обнажённого центра мироздания открылось чудное видение алых налитых губ, густо обрамленных со всех сторон тёмной шерстью.
Страдалец, наконец, надёжно уловил расширенными ноздрями умопомрачительный аромат плоти и чуть не задохнулся, не желая выпускать его из лёгких.
Он лихорадочно сбросил собственные принадлежности и болезненно втиснулся в тесную щель блаженства.
Но тут, то ли от боли поспешного вторжения, то ли, потому что опомнилась, девушка яростно оттолкнула мужчину всей силой крепкого тела и закричала, а он с грохотом опрокинул ударом туловища свой трон на колёсах и упал на пол.

Директор вздрогнул и … проснулся. Он на самом деле лежал на полу, видимо, дёрнувшись во сне с упавшего при этом кресла. Вера Васильевна, вбежавшая в кабинет, старалась приподнять грузное тело изо всех своих слабых сил:
— Иван Ильич, ой Иван Ильич, — стряхивала она пылинки с костюма начальника, нельзя же так переутомляться! Сейчас вызову машину, отправлю Вас домой, тут Дарья Сергеевна звонила, у Вас… у дочки Ирины мальчик родился, я заглянула в кабинет, а Вы спите от усталости.
— У Ирины сын! – пришёл в себя директор, — звоните машину!
— Да, Иван Ильич, тут ещё лаборантка Лена из отдела Вострикова полчаса сидит, говорит, велели ей зайти с бумагами.
— Лена? Какая Лена? Свяжитесь с Востриковым и скажите, чтобы сам носил мне бумаги, нечего девочек посылать!