Я видел, как вползает в город страх,
как на пурпурных вечера устах
покоится улыбка Гуинплена,
как тишина сжимается в комок,
и, разбухая, ядовитый смог
шипит и пузырится, словно пена.
И боль вокруг…
Но длится, длится сон.
Уходит в дЫры чёрные озон.
Бредёт в Египет высохший Иаков —
в руках судьбы слепая голова,
а в письменах, читаемых едва,
даны ответы, но с обратным знаком.
И я бреду открыто, на виду
у всех, идущих в бездну, в темноту.
Огонь свечи — не более карата.
Моя душа — связующая нить.
Лишь ей дано миры соединить,
лишив себя в обратное возврата.
Я нужен здесь, чтобы под Лугой*, там,
дышалось вольно полевым цветам,
чтобы в окно влетали трясогузки,
а по лесам гуляли грибники,
гадали чтоб по линиям руки
цыганки, говорящие по-русски.
Я нужен здесь. И только здесь открыл,
что у души есть ощущенье крыл,
что ей сродни Иешуа Га-Нуцри**,
что дом один — на голубой земле —
и страшно жить во мраке и во зле…
Но разве не страшнее не проснуться?
И рвётся нить. И обжигает стон
пространство белой комнаты. И сон
цепляется за стены и стропила
в смертельном спазме, чтоб не дать (спасти!)
душе укрыться плотью и уйти…
Но у обоих не хватило силы.
______
* Районный центр в Ленинградской области
**У М.Булгакова «Га-Ноцри» (христианин, ивр.;
но буква «I» [вав, ивр.], стоящая в середине
слова, прочитывается ещё и как «о», и как «у»).