Я сидел на скамейке в любимом парке, отходя на весеннем ветру от гнусной белой мерзости зимы. У моих ног копошилась разноцветная малышня, создающая в своих играх новые миры и оживляя их своей верой. — Дядя, а ты – посторонний? Мальчишка. Рыжий, смешной, конопатый. Весенний. «Дядя». Хорошо еще, что не «дедушка». …
Когда с моря начинает дуть ветер, заставляя поднимать воротник, и город зажигает желтые огни фонарей, я выхожу к набережной и смотрю на черную воду реки. Ветер ломает течение, спорит с ним, гонит злые острые волны, увенчанные белой пеной. Мне почему-то нравится эта странная битва, не имеющая ни цели, ни смысла, …
Когда с моря начинает дуть ветер, заставляя поднимать воротник, и город зажигает желтые огни фонарей, я выхожу к набережной и смотрю на черную воду реки. Ветер ломает течение, спорит с ним, гонит злые острые волны увенчанные белой пеной. Мне почему-то нравится эта странная битва, не имеющая ни цели, ни смысла, …
Город-трасса, кусок по брусчатке. Никаких зрителей – не зрелище, тут все серьезно. Общий старт, деление на финише. Зет-Три с открытым верхом слева, мелькнула-пропала, даже красных огней не различишь. Сигита Черная. Сегодня в ее классе никому не светит, она – явная психопатка. Там тормозов вообще нет, ни у Зеты, ни у …
Я сидел на скамейке в любимом парке, отходя на весеннем ветру от гнусной белой мерзости зимы. У моих ног копошилась разноцветная малышня, создающая в своих играх новые миры и оживляя их своей верой. — Дядя, а ты – посторонний? Мальчишка. Рыжий, смешной, конопатый. Весенний. «Дядя». Хорошо еще, что не «дедушка». …
Дело не в том, что некоторые из них лучше других, и не в том, что они не всегда оправдывают наши ожидания. И не в том, что привычка убивает чувство, и не в том, что мы нуждаемся в остроте ощущений: чтобы не потерять бьющуюся и трепещущую нить жизни есть множество способов. …
Беги, мой мальчик. Их слишком много, а ты слишком мал. Нам не управиться вдвоем с этим отродьем. И они это знают, оттого так и осмелели. Нам бы успеть за реку, там наша территория, у них не хватит смелости туда сунуться. Эти твари трусливы и слабы, и способны на что-то только …
— В тот день было солнечно. С утра пели птицы. Я смотрел на него сквозь табачный дым. Безбородый, бритый наголо – говорил, что такой у них обычай. Загорелый, небольшого роста, очень широкий в плечах. Мы с ним составляли странную пару, я – его полная противоположность: высокий, худой, длинноволосый, с каплей …
Они сказали: ну куда тебе до нее — она умна и красива, а ты глуп и почти уродлив. Это правда, и я не обиделся. Они сказали: и зачем тебе это все, неужто не надоели тебе приключения? Я не стал спорить, хотя не надоели. И они сказали: тебе не светит, у …