Уж нам ли замысел Создателя понять? — в крови родившимся, во тьме живущим; едва покинув детскую кровать, идущим в ночь, что пройденной не лучше. Уж вроде бы задача решена: рожденным ползать возникать не должно, идущим к смерти вечность не нужна. Но попытаться можно. 13.12.1999/19.12.2005
Потерял я ключи от входной и от внутренней двери. Хочешь – плачь, хошь – кричи; чем восполнишь такую потерю? Вот смотрю на подъезд, выше – окна, этаж номер третий. Жучка косточку ест здесь, внизу. Рядом крутятся дети. Всем хорош этот день. Солнце светит и лужицы плавит. В сумке — сочный …
Она была печальна, скромна и молчалива, таинственно стройна и пила только сок. А стол гудел отчаянно, размашисто, с разливом средь зимнего темна в ночеющий часок. Избушка до предела телами накалилась, выбрасывая пар сквозь хлопанье дверей. Но как же залетела такая птица – мила в наш шутовской амбар горланящих зверей? Сидела, …
Лишь шесть часов назад метель металась в окна. Сейчас же в темноте дожди стучат в стекло. Асфальта полоса до черноты промокла, чуть-чуть задев мотель, стекает под уклон. И вроде бы один. И в окнах затухает неоновая блажь, дрожащая в ночи средь снеговых седин, обычностью пугая – всегда одна и та …
Хандра вертелась кошкой нежной у ног, втирая в голень шерсть. Метель вертелась по безбрежной спирали. Кровельная жесть, сорвавши два гвоздя на крыше сарая, пела посреди метели с цоканьем чуть слышным какой-то варварский мотив. И ветер заскулил меж стекол. Он тоже не о том мечтал? Дыханье нагреваю в легком. Дыханьем продышу …
Уютно пела магнитола, на плитке чайничек вскипал. Стакан, таблетка панадола да звезд рассыпчатый опал над занавеской, вполовину окно закрывшей поперёк. Закрыв глаза, рукой не двину. Не сохранил, не уберёг. Сидеть теперь да думку думать, да лоб ладошкою тереть о долюшке своей сутулой, уже исчерпанной на треть. А может больше – …
Копая книги наугад, зарывшись в антресоль по пояс, обвалу штукатурки рад, слону на тропке к водопою возрадуюсь. Привет, гигант! Как восхитителен твой хобот! Пускай ушастый ты слегка и вроде смотришь исподлобья на фотографии чудной, но оживляющей параграф скучнейший, где индийский зной не интереснее подагры профессора, что постарел для путешествий и …
Так думая упрямо, что он гений, мычал о чем-то, приоткрыв глаза. Ночной простор — огней столпотворенье — навеивал чудные чудеса сплошь о любви, о верности, о смерти. Страдал герой, измученный борьбой страстей по Гамлету в глуши столетий, прошедшего воссоздавая строй. Он порождал шторма, цунами, бури, но лишь в кипящей бездне …
Какой котёл! Какое поддувало! И колосник. И дума лишь о том чтоб воздуха для пламени хватало, и чтобы шлак не забивал поддон. Как ты махал уверенно лопатой! Как загребал блестящий уголёк! Гудел чугун, стучал насос горбатый и согревал в пять этажей мирок в две улицы и пару переулков. А люди …
Разомлел, объятый креслом. Тонус опустил на ноль. Но зудит в уме: «А если?» Мысли тормошит: «До коль?» Нарушает мир нирвану, как голодный гость незваный: «Чем поддержишь свой престиж? Эй! мужик, чего грустишь? Что там в закрома припрятал? Понимаю, неприятно открывать своё «НЗ», скопленное на слезе. Ты уж извини за грубость, …