Опять не сплю до четырёх и всё курю, как паровоз, на кромке ночи на износ хожу по кухне. Кладёт мне док сердитый Бох, как шов, строку наперекос на недолеченный нервоз в мозгу распухшем. А я строке наперекор мосты бросаю на костёр и в стиле пэчворка узор строчу для шторок, и …
Где-то нервничает птица, причитает на закат, предо мною листья-лица опадают в тёмный сад, лица-листья ветер вертит… Словно дверца, пополам, всхлипнув, трескается сердце: мол, не с тем, не так, не там… Мол, тебе, душа, отныне только этот вечный сад, где на ветках берегиньи заговоры шелестят, мол, тебе для сердца – спица, …
Отражалась на зелёном, бликовала в голубом, вдоль дороги липы-клёны воспаряли в золотом. Предосенняя витражность зазеркальем на окне… Кто-то нужный, кто-то важный распевал меня во мне, тронул струны и оставил, и уехал в старый дом, — я закрыла зимний ставень на моём окне слепом. Кто-то важный, нужный кто-то, зазеркальный старожил, отыграл …
Как легко сойти с ума, осознать не хватит силы: мягче белого вина, то ли явью, то ли сном — как, любимая сама, я к любимому ходила, и, теплым-тепла, луна, за плечом плыла тайком. Как легко сойти с ума, как легко поверить в грёзы, в то, что светлая луна будет вечно …
Подари перстенёк мне серебряный, можно с топазом, серебра чтобы граммов на девять и без позолоты, я его не сниму с безымянного пальца ни разу, я ему нашепчу о своих предосенних полётах, о бессонных июльских ночах и любви не отпетой, о полынном Плещееве в ставшем родным Переславле… А потом я, упрятав …
Бредила тобой, грезила тобой, Соколом идя, вились на ветру, словно паруса, локоны мои. Где-то на волне лодочка моя, светлая ладья, только за плечом вороны мои около меня. Плачет на реке благостный Харон, ликом Гименей, видно, мне на медь золото менять снова по ночам… Думушки мои, сколько ж вас таких, ёкэлэмэнэ, …
От жасмина лепестки на зелёном, как пороша, мои думы о хорошем нынче кратки и горьки. Обрекать — так обреки, неизбежным огорошив: под перинами горошин — как песчинок у реки. На перинах ты да я — то, что, в общем, и хотела — запоздалое на белом — на груди рука твоя. …
Там бликует волна и блефует дневное светило, а юнец укрощает четыре моих ипостаси, растекусь, как река, по всему, что знакомо и мило, и поймаю мгновенье московские будни украсить. Этот город мне память по капле вливал внутривенно, на наречии невском со мною вода говорила. Я на Крымском мосту возвращаюсь к Москве …
В сердце с острою заточкой на скамеечке черешневой над пролившимися строчками цепенею Васей Векшиным. В парке мусор, в кучи собранный, и аллеи безутешные, чертовщиной между рёбрами – ощущение нездешности, и никак не устаканится, не уймётся полнолунием: здесь бродила вечной странницей чья-то злоба полоумная, посидела на скамеечке вешним вечером по-тихому, а …
1. Месть водителя рейсового автобуса. В Африке произрастает особый сорт кокоса, коко-д’эмэр называется. По форме он напоминает женские бёдра, и очень ценится знатоками как кокосов, так и вышеуказанных бёдер. К чему это я? А, к тому, что с бёдрами этими у нас забавный случай вышел. Был у нас в парке …