Спасибо огромное, милый! И как же тебе удалось?.. Единственной движущей силой моею является злость. Давно бы пора мне взбеситься, да камнем — тем самым — прибить, — доселе лежачим,- ехидство шакалов и нелюди прыть. Как весело, боже, как просто себя объявивши «плохой», избавившись враз от притворства, долбать обнаглевший отстой! Назвал …
«Уже не зреть мне светлых дней весны обманчивой моей» …Тонкий нутряной звенящий голос народной певицы Евгении Смольяниновой. От звучания этого колокольца в сердце возникает нежность, как горькая горечь, и сухая недоразвитая моя душа начинает ощущать боль, забытую во времени. Сжимается горло, промокают слезами давным-давно не плакавшие глаза. Потом становится легко. …
Прекрасно- Душная Москва! И околесица бульваров. В углу – Диванная тоска От мыслей мерзостных и старых. А в издыхающей душе Вдруг оживет: «…к чему лукавить?..»* Оставь! Не для чужих ушей То, что на них ты хочешь сплавить! В живот себе уперши рог, Зришь лужу слов и крови скудость. «Три дня …
Вот. Вернулась я в Москву — и живу. Разрываю сеть тоски на куски в гулком дворике родном — проходном, в переулке у Пруда — как всегда. Зимний дождь над Маросейкой моросит, поливает не из лейки, а из сит. От Покровки, от Ильинки в двух шагах стынут солью моросинки на губах. …
(привет Крокодилу Эд!) Сижу в конторе до утра – Уж Новый Год встречать пора, А я никак не разгребу бумажков кучу! Возьму и сделаю сюрприз — Бумажки полетели вниз, С двенадцатого этажа – и стало лучше! И стало как-то веселей, И захотелось поскорей Еще чудес, чтоб получился праздник ярким! Сейчас …
Талант – шарообразен. Он будет есть и пить, И в этом Слыть Почти поэтом. Ему нет нужды Пустой посудой брякать слов, Когда И рот, и руки, и все его иное вкупе Поглощены не просто костью в супе – Мечтою трепунов – а… да, слова таланту чужды. Он нутром шаро – …
«Зачем насмешкою ответил, в обиде ласки не тая? Ты думал, у меня на свете других не будет без тебя?» (Цыганский романс) Сережа-Сережа, в кои веки раз ведь и впрямь лишь на Вас была «вся надёжа». Но оба мы до поноса испугались «переноса». (Из серии «Мои… дорогие: Психоаналитику») Ludmilla Matveeva
«Давай, брат, отрешимся – давай, брат, воспарим!» Булат Я мчусь к нему, как ни к кому другому, (и «сорок тысяч братьев» по дороге московской «подрезаю», матерясь!) Хочу его всегда, и только с ним, без всяких «задних» мыслей, удается мне с ходу отрешиться от забот. Его завидев, раздеваюсь сразу, И, шмотки …
ОДИН, ДВА, ТРИ! – и провал, полный провал всех ощущений, кроме одного: сверлящее жуткое веретено наматывает на себя изнутри нитями живое мясо, это мое — мое? — живое тело истончается в мертвые ленты и исходит из меня, навсегда отторгается от меня, накрученное на разбухающее веретено нестерпимой боли. Вверху – в …
… Преодолев смущенье и испуг, Под Вами вжавшись в кресло всей спиною, Я жду прикосновенья Ваших рук, Разинув рот и исходя слюною. Перстом врачующим моих коснетесь уст – Я тотчас их, как надо, открываю. Но, в непонятном пароксизме чувств, Ваш перст божественный я откусить желаю.