Однажды (и тут-то начинается самое интересное) на эскадру совершили нападение. Орудий у нас было больше, исход борьбы был в нашу пользу, но неожиданно несколько пушечных ядер попало в корабль, на котором я ехала, и он пошел ко дну. Все пришло в замешательство, спасательные шлюпки быстро расхватали, я не смогла попасть ни в одну, хотя многие пытались помочь, и отчаянно барахталась в волнах, почти не осознавая, что происходит. На глаза попался деревянный обломок, видимо, днище старой лодки, я ухватилась за него, как за последнее спасение, и пыталась вынырнуть из воды. Затем нахлынула еще волна, меня подбросило на самый ее гребень, потом снова, что было дальше – я уже не помню. Последнее чувство, что я испытала – удар обо что-то твердое.
Пришла в себя я не скоро и с трудом, память возвращалась медленно. Сначала я поняла, что на суше. Потом услышала звуки, доносящиеся словно издали. Где я, в мире живых или мертвых? Почувствовав резкую боль, я догадалась, что жива. Снова услышала звуки, но уже разбирала слова: «Прошу вас, откройте глаза, очнитесь!» — голос словно вздрагивал и умолял. Когда я разжала глаза, то ничего не узнала. Голова лежит на чьих-то коленях, ладонь сжимает рука. На меня глядит юноша со слипшимися от воды волосами, о чем-то прося. Веки его покраснели, лицо было измученно. Почему он здесь, рядом со мною?
Внимательнее вглядевшись, я смутно стала припоминать его. Такой странный миндалевидный разрез глаз, скулы немножко выдаются… Этот облик нельзя забыть при всем желании!
— Миллеран! – ахнула я.
— Да! Какое счастье, что вы пришли в себя!
Правда, это был действительно он. Но как он изменился! Теперь на его лице были написаны тревога, волнение и радость. Сейчас это был живой человек. Верилось в это с трудом, хотя я еще толком не понимала, кто я сама и кто он такой.
— Просто полежите молча, вот так, на коленях, придите в себя, — погладил он мои волосы.
Немного отдохнув, я смогла сесть и заговорить.
— Что случилось? Как мы здесь оказались? Мы, кажется, плыли на корабле?
— Нам с трудом удалось выжить. Мне удалось схватить лодку, когда я поймал вас, то привязал к себе поясом. Волны потрепали нас долго, я до сих пор дрожу от холода. К счастью, плавать я умею хорошо, нырять тоже, но еще немного – все было бы кончено.
— Так, значит, вы спасли мне жизнь! Ведь вы сами могли погибнуть!
— Это просто везение. Но у меня была лодка, это уже что-то, значит, я мог надеяться на жизнь, у вас же шанса вовсе не было, но вы так не хотели умирать!.. Нас выбросило на берег и раскидало в разные стороны. Я долго искал вас и нашел. А потом… так долго пытался привести в чувство! — и, отвернулся, зачем-то сильно потерев глаза.
Затем он озабоченно сказал:
— Нам нужно отойти подальше от берега – скоро снова будет прилив.
Мы с большим трудом встали. Молодой человек тоже полностью не пришел в сознание и, хотя он старался скрыть это, чуть не падал на землю, словом, обоим было невмоготу. Но все же он отвел меня далеко в сторону.
— Провести ночь придется здесь – вы еще не можете идти в дальний путь. Тут, под деревом, есть листья – ложитесь на них и попытайтесь отдохнуть. Я отлучусь ненадолго.
Он пришел через некоторое время, что-то неся с собою.
— Вам нужно подкрепиться – вот ракушки и морская капуста. Их немного, но это все же можно есть.
— А вы разве не поедите?
Миллеран только отмахнулся.
Открыв глаза после забытья, полного ужасных видений, я увидела, что он сидит в той же позе, что и раньше, видимо, всю ночь не смыкая глаз и оберегая меня.
— Где мы теперь? Что будем делать?
— Судя по звездам, мы на одном из маленьких островов, итальянских или греческих. Видите, впереди полоска гор. Возле них обычно бывают деревушки. А невдалеке я вижу тропинку – вероятно, протоптанную людьми. Пойдемте по ней – горы не так далеко. Здесь опасно.
Мы побрели по дорожке. Она расширялась впереди, но местность была холмистой, приходилось с большим трудом подниматься и опускаться. Мы были не так далеко от цели – горы были хорошо видны, кое-где росли оливы, — как вдруг моя нога неловко подвернулась, и я чуть не упала не землю.
— Это вывих. Но я смогу вправить его, надо немного потерпеть. Ложитесь.
Резкая боль пронзила меня, я вскрикнула и чуть не заплакала.
— Пока еще вам трудно будет ходить. Но нужно продолжить путь. Я возьму вас на руки.
— Вы?! Меня?!
— Не беспокойтесь, у меня достаточно сил.
И этот «ребенок», недавно столько перенесший, легко и быстро поднял меня на руки и сильно прижал к себе.
— Держитесь крепче, устройтесь удобнее.
Он пошел далее. Мне было приятно чувствовать тепло и вдыхать опьяняющий аромат – запах морской воды, мужского тела и еще не смывшейся струйки цитрусового одеколона. Я даже немного задремала.
***
Наконец, я оказалась на земле.
— Мы дошли. Вот и домики, и стадо коз. Теперь нужно договориться с жителями – судя по говору, они греки. Я знаю греческий и пообщаюсь с ними.
После обмена приветствиями жители с подозрением и испугом смотрели на нас непонимающими взглядами. Затем разговор продолжился.
— Я объяснил им, что мы с разбитого корабля, и попросил помощи. А еще я сказал им, что вы женщина и вы тоже выжили. Как видите, они очень изумлены.
Все и правда столпились возле нас, удивленно восклицая, внимательно всматриваясь и даже дотрагиваясь до меня. Наконец они уверились в сказанном и вопросительно поглядели, по всей видимости, на старшину.
— Они согласились оказать нам гостеприимство и дать пищу и ночлег. Этого пока достаточно; потом я попрошу еще кое о чем.
Нас привели в одну из хижин, старуха хозяйка согласилась переночевать у соседей. В доме ничего не было, кроме лежанки, скамьи и циновки на полу, видимо, служившей столом; но мы были рады и тому, что рядом с людьми, под крышей дома.
К нам зашла женщина, неся пищу: несколько лепешек, головку козьего сыра, сосуд с молоком и, видимо, как деликатес, — пучок пряных трав, оливки и несколько гроздьев винограда.
Меня охватило чувство голода, я набросилась на еду, поглощая все, что попадалось на глаза. Только потом я заметила, что ем одна.
— А что же вы не едите?
— Мне приятно видеть, как утоляете голод вы! – было ответом.
Мне стало немного стыдно. Я отошла, тогда тоже принялся за еду, и тут уже было видно, что молодой человек проголодался не меньше меня и даже больше.
— Теперь спите, а у меня есть кое-какие дела в деревне. Я приду попозже. Доброй ночи!
Устроившись на лежанке, я с наслаждением потянулась и быстро заснула.
Открыв глаза, я оглядела хижину. В углу лежал наполненный мешок, на циновке – завтрак. Мой спутник лежал на скамье, было, видимо, улегся он недавно и проспал немного. Когда я встала, он проснулся тоже, довольно сказав:
— Мне удалось упросить людей снабдить нас припасами и деревенской одеждой. Я узнал, что вверху в горах есть река и водопад, и сходил туда на разведку. Внизу находятся несколько рыбацких селений, в том числе и из нашей страны, возможно, там нас согласятся отвезти на остров, где есть порт.
— Так вы что же, совсем почти не спали?
Действительно, вид у него был еще более утомленным, под глазами появились тени, щеки впали, ведь он несколько дней даже не перевел духа!
— Я мужчина.
Больше не было сказано ничего.
Поев, мы ушли, поблагодарив жителей за благодеяния. Путь лежал по тропинке вверх, и наконец, показалась горная речушка.
— Теперь мы утолим жажду, помоемся и отмоем одежду, то есть немного придем в порядок.
Я усмехнулась про себя. О каком порядке можно говорить, если мы оба – воплощенный беспорядок? Однако реку было видеть приятно. Я долго и с наслаждением пила чистую холодную воду, затем зашла в реку, попыталась отчистить волосы и тело, поплавав и поныряв. С одеждой было труднее: пришлось потрудиться, чтобы привести ее в приличный вид – сомневаюсь, что я проделала это слишком удачно.
