Август
− Вечно ты в ночное небо смотришь, — сказала мне Сара, когда посмотрела на меня скучающим взглядом. Ее взгляд часто был таким, когда ночное небо было чистым и я смотрел на него, пропадая где-то в своих мыслях.
− Ну а что мне ещё остаётся?
− Тупица, − брякнула она и встав с травы, отряхнула юбку. Сара любила юбки. А я любил звезды. Любил, но при этом никогда не хотел побывать в космосе. К ним поближе. Они мне нравились такими, какие они есть: далёкими и загадочными. − Пошли по домам, Клайн. Я хочу спать.
− В гробу выспишься. − Брякнул я, но поднялся на ноги, избавил джинсы от прилипших травинок, и потянувшись так, словно только проснулся, посмотрел на Сару. Сегодня на ней была короткая чёрная юбка, белая футболка и джинсовая безрукавка. Впрочем, ничего необычного. Она всегда одевалась как-то так. Я поднялся с травянистого склона на дорогу и неспешно пошёл вниз по тротуару. Мы с Сарой часто приходили сюда , когда позволяла погода. Было ли это «нашим местом»? Нет, не думаю. Просто я любил лёжа на прохладной траве смотреть на звёзды , а Сара ходила со мной за компанию. От скуки, я полагаю.
Мы шли не торопясь. Я чуть впереди, а Сара прямиком за мной. Не знаю, почему мы никогда не шли рядом друг с другом, нога в ногу. Но меня это не сильно заботило, да и мою юбочную подругу тоже, наверное.
− Ты уже придумала, какую юбку завтра наденешь?
− Хватит прикапываться ко мне с этим вопросом, звездочёт хренов. − Сказала она голосом , которым всегда говорит что-то такое: грубоватым и обиженным.
− Иногда мне кажется, что если я увижу тебя не в юбке, то ты будешь совсем другим человеком.
− Не неси ерунды, болван. Я — это я. Хоть в юбке, хоть без неё. − Пусть и назвала меня болваном, но коснулась ладонью моей спины, словно заверяя, что Сара — это Сара. И никак по-другому.
Вернувшись в наш небольшой городок, по пути домой мы выпили по банке «Dr.Pepper» и поболтали о планах на завтра. Они оказались такими же, как планы на сегодня: утро, день, встречаемся, травянистый склон, я смотрю на звёзды, Сара скучает, подкол про юбку и по домам. А если будет облачно, то сходим и поищем Саре новую юбку (надеюсь, что небо будет чистым, аминь).
Мы дошли до перекрёстка, на котором должны были расстаться.
− До завтра, Сара. − Сказал я, а Сара как всегда подошла ко мне поближе, уткнулась носом в мою рубашку и глубоко вдохнула. Нет, она не извращенка какая-то. Просто если от меня не пахло табаком, она меня целовала в щеку. Она это называла: «Приятнейший из способов отказа от курения».
− До завтра. − На сей раз сдержано, попрощалась она и вскоре скрылась за поворотом. Я тоже не стал медлить и отправился домой. По пути я выкурил парочку сигарет с превеликим наслаждением. Поцелуй от Сары я получал лишь один раз, но это был мой день рождение и к курению никакого отношение это не имело. Все дело в том, что Сара на дух не переваривала запах от сигарет. Поэтому перед встречей с ней я жевал жвачку, а пока мы были рядом вообще не курил. Полагаю, это весьма справедливая плата за то, что она проводит со мной какое-то время, пока я занят тем, что ей, в общем-то, и не особо интересно.
Признаться, ее поцелуев я ловко избегал, хотя избавиться от запаха никотина было делом плёвым. Не к чему нам эти нежности. Сейчас меня устраивали наши отношения. Мы проводили время вместе, гуляя по пригороду, смотрели на звёзды, иногда выбирались на пикники, ходили вместе в кино и просто болтали про всякое. Меня это устраивало. Да и Сару, наверное, тоже.
Она появилась в моей жизни полгода назад. Красивая, и длинноногая. Потому и любила юбки. Если Бог создавал мир 6 дней, то на седьмой он не отдыхал, а придумывал Сарины ноги. Не удивлюсь, если когда-нибудь в будущем она станет рекламными ногами какой-нибудь косметической компании. Хотя это уже перебор. По крайней мере — это перебор для той Сары, которую знаю я.
Она заявилась прямо ко мне домой. Вошла в мою жизнь быстро и без предупреждения, а если конкретнее: я продавал книги, которые когда-то читал. Мне они больше без надобности. Вот Сара и пришла их купить. Книги были в хорошем состоянии, и гораздо дешевле, чем в книжном магазине. Из тех авторов, что я продавал, Сара была знакома не со всеми, а мне хотелось продать все и сразу, вот я и попытался завязать с ней разговор о книгах тех авторов, которых она не читала. В итоге, разговор завязался такой, что теперь кроме меня и звёздного неба , сбоку сидит Сара в юбке.
Назавтра мы встретились с Сарой в семь вечера на том же месте, на котором расстались днем ранее. Сегодня на ней была другая юбка – серая, до колен и прилегающая к ногам. Уверен, что у юбок такого фасона было свое название, но я его не знал. Сегодня у нас был немного другой маршрут. Мы с Сарой прошлись через добрую половину города, и в итоге оказавшись на окраине, мы шли по бетонному тротуару вдоль русла довольно широкой реки.
− Остановимся тут. – Объявила мне моя юбочная подруга, и, остановившись, посмотрела на то, как солнце медленно уходило за горизонт. Я ничего не ответил, ведь и меня это место вполне устраивало. Остановившись, я повернулся лицом к реке и закату, а потом подул весьма ощутимый, но теплый ветер и я взглянул на Сару. Она стояла, сомкнув руки в замок за своей спиной и не мешала своим темным волосам раздуваться на ветру так, как им хотелось. У Сары были длинные и прямые волосы и карие глаза. Она была красива, длиннонога и в юбке. На самом деле, у Сары отбоя не было от поклонников, но их всех она как-то без особых сомнений отправляла искать свое счастье подальше, искать счастье, в котором слова «Сара» не будет. Мы стояли молча, Сара смотрела на закат, а я смотрел на Сару, которую обласкивали летние желто-оранжевые лучи солнца. Отчего у меня в груди потяжелело. Не знаю, почему так случилось, но мне казалось, что Сара исчезнет из моей жизни, как только солнце опустится за горизонт.
− Уже думал о планах на будущее, о времени, когда мы закончим учебу, Клайн? – Сара оторвала взгляд от заката и повернула голову в мою сторону. Ее лицо было спокойным и заботливым.
− Думал. Закончу универ и начну работать по профессии, пожалуй, ну или разочаруюсь в жизни и начну создавать идеальные миры, — писать книги. – Ответил я ей, стараясь прикрыть своим спокойным лицом тот тяжкий и необъяснимый груз, который свалился мне в душу.
− Книги? Занятно-занятно. Я бы хотела прочесть то, что у тебя в голове. О звездах, например. – И зачем-то Сара показала мне язык, как будто дразнила. Не знаю, зачем она это сделала, ну да неважно.
− А ты чем хочешь заниматься после учебы?
− Чем-нибудь, что развеет скуку. Еще не придумала. – Ответила Сара, и я на секунду почувствовал легкую нотку грусти в ее словах. Видимо, она, и правда еще не знала, чего хотела.
Сегодня был август, а значит, начиная с сентября, мы с Сарой отправимся на последний курс университета. Мы с ней одного года рождения, но хоть и проучились пять лет в одном здании, друг друга узнали лишь недавно, все потому, что учимся на разных специальностях. Я – будущий учитель географии, Сара – маркетолог. Я жил один в небольшой квартирке неподалеку от университета. Жил, в основном, на деньги, которые мне высылали родители каждую неделю, ну и стипендия от универа прилагалась. Сара отличалась лишь тем, что жила в доме своих родителей, с мамой. Своего отца Сара не помнила, но знала, что он оставил ее матери дом, так как был человеком совести. Посему, когда он в один день разлюбил маму Сары, то ушел, оставив достаточное количество денег и дом в придачу. По словам Сары, ее отец был слишком честным, чтобы годами лгать матери, потому и вылил всю правду без сомнений, и разом. Однако, объяснения, почему отец не связался с дочерью до сих пор, у Сары не было. Впрочем, ее это несильно волновало, ведь она его совсем не помнила.
Ветер разгулялся не на шутку, а потому, словно чтобы добить меня, облака затянули все небо. Ну вот, и на звезды посмотрели, и думы свои подумали. Ничего не поделать, придется отложить мой просмотр звезд на другой раз.
− О! Сегодня похоже мой день. – Заявила девушка с улыбкой на лице. Да уж, Сара явно подшучивала над тем, что обломались мои звезды. – Успеешь еще на них посмотреть, Клайн. Звезды всегда будут на небе, не забывай этого.
− От того мне не легче. – Парировал я, но видимо, как-то неубедительно.
− Пошли отсюда, зануда. – Сара дернула меня за рукав рубашки, и ничего не имея против, я зашагал вслед за ней.
Я и юбка, по соседству немного погуляв по городу, расстались все на том же месте. Поцелуя я и сегодня не получил. Но это было весьма очевидным исходом, чтобы я огорчился. Стоило нам разойтись, как я тут же закурил и, шагая домой в весьма подавленном настроении, смотрел себе под ноги, хотя обычно я смотрел либо перед собой, либо, если небо чистое, вообще вздымал голову кверху. Так и закончилось лето. В последние дни августа мы с Сарой не виделись, потому что готовились к началу учебного года, да и за новой юбкой Сара ходила с мамой. Так что, в последние дни лета я курил столько, сколько мне хотелось, толком ничего не делал, и не смотрел на звезды, которые, как сказала Сара: «Всегда будут на небе», потому что звезд этих не было видно за слоями облаков. Начало осени обещало быть пасмурным.
Сентябрь
В один из сентябрьских вечеров, я сидел дома, и читал «Похититель теней» Марка Леви, слушая при этом «Under the spanish sky» Арианы, как вдруг раздался звонок на мой мобильный. Сара. Редкое явление. Обычно она мне пишет, а не звонит. Ну да ладно.
− Алло.
− Мама умерла. – Слышу в ответ. Такого голоса Сары я не слышал никогда. Этот голос…Только в таких ситуациях голос бывает таким.
Не мешкая не секунды, я отбросил к чертям книгу и подорвавшись с места пулей вылетел из дома. Хорошо, что Сара жила не далеко. Подбежав к ее дому, я позвонил в звонок. Тишина. Свет не горел. Я попробовал повернуть ручку. Открыто. Войдя и быстро скинув обувь, я метнулся в комнату Сары. Она сидела в темноте, прижавшись спиной к кровати, и обняв свои колени тихо плакала. Скорее всего, она была так подавлена, что даже не могла нормально заплакать. Слезы просто текли по ее щекам, изредка она шмыгала и смотрела в одну точку. Это был первый раз, когда я увидел Сару без юбки. Она была в майке и синих домашних шортах. Я подошел к ней и присев рядом, хотел было погладить ее по голове, как она накинулась на меня и, повалив на пол, стиснула в объятиях и начала громко и горько плакать. Я обнял ее в ответ. С такой заботой и теплом, которые во мне только были. В ту ночь я так и не смог сомкнуть глаз, а Сара перестала плакать только ближе к утру и попросту обессилив, вырубилась лежа на мне.
− Можешь сходить в магазин? – Это было первое, что я услышал, когда Сара проснулась. Она проспала совсем немного, пару часов, может чуть больше.
− Конечно, что тебе купить? – Засуетился я, но Сарин ответ поверг меня в шок. Однако, шок был очень недолгим. Все-таки, сейчас было не время для удивлений.
Я наскоро сбегал в магазин и, вернувшись, вошел в дом Сары и обнаружил ее сидящей на кухне с чашкой кофе.
− Вот. – Я положил перед ней зажигалку и пачку сигарет.
− Прости. – Сказала Сара, и закурила. Курить она не умела, потому много кашляла. Но не мне ее учить, упрекать или останавливать.
Позже я выяснил, что ее мать сбила машина, когда она шла домой с работы. Несчастный случай. Вот так вот просто. Раз, и нет человека. Пару дней спустя были похороны, собрались немногочисленные родственники, друзья, коллеги, и мы с Сарой. Все эти дни я не отходил от нее не на шаг. За эти несколько дней Сара научилась курить, не кашляя при этом, и теперь не выпускала сигарету из руки. Долгое время мы не появлялись в университете и просто проводили время в компании друг друга, почти не выходя из ее дома. Сара перестала носить юбки. Теперь она всегда была в джинсах. Поначалу видеть это было непривычно. Но Сара, и без юбки, осталась Сарой, которую я знал. Только очень несчастной. В один из дней, поздно вечером мы стояли на перекрестке, на котором всегда расходились, и Сара сказала мне:
− Когда-нибудь, я обязательно надену юбку снова. Давай завтра пойдем в университет. − Не сказав более ни слова, Сара поцеловала меня в щеку и, развернувшись, поспешно удалилась. А я, с усталым и удивленным выражением лица смотрел ей в след до тех пор, пока она не скрылась за поворотом. Поцеловала. Ну да, теперь мы оба курим.
Так закончился сентябрь, и мы вернулись в университет. Особых проблем из-за нашего отсутствия у нас не возникло, так как и я, и Сара, все весьма доходчиво объяснили преподавателям. Те, в свою очередь, проявили понимание. Сара без юбки осталась все той же Сарой, только вот, теперь жизнь сильно изменилась.
Остатки осени
Когда осень схватилась окончательно, в нашем «City of Stars», за толщей облаков и туч столь мною любимые звезды пропали практически полностью. Не сказать, что я был фанатом прохлады и дождя, но привыкать не приходилось. Осень сюда приходила каждый год. И каждый год одно и то же: тучи; люди в шарфах; мокрые от капель дождя зонтики; осенняя хандра; и так далее. Вместе с тем, как пришла настоящая осень, пришли и последствия недавних событий. Мы с Сарой виделись все реже, и все чаще от общих знакомых я узнавал, что она регулярно выпивала сверх нормы, и у людей складывалось ощущение, что теперь Сара еще дальше огородила от себя существ подверженных смерти, хотя, наверное, к этой самой смерти, она была поближе многих. Не мне корить ее за образ жизни, который она сейчас предпочитает, все-таки, пережить такое событие безболезненно – нереально. Теперь мы с Сарой практически не переписывались, только созванивались. Но и это случалось нечасто, и звонила исключительно Сара, так как она дала мне понять, что теперь на звонки людей она не отвечает, ибо не хочет с ними разговаривать, я – не исключение.
Когда скончалась мать Сары, мне казалось, что мы с Сарой сблизились, и я даже почувствовал, что не против перейти черту, которую мы негласно нарисовали когда-то. Однако, я ошибался. Теперь мы с Сарой были дальше, чем когда бы то ни было. Я – человек, который поддержал ее в трудную минуту. Она – человек, который потерял мать совсем недавно. Я – человек, который должен быть учтивым к ее прихотям, потому что считаю Сару близким для себя человеком. Она – человек, имеющий право делать то, что посчитает нужным, оправдываясь недавней трагедией. Я, как мог, старался помочь Саре и проявить свое понимание. Это, в общем-то, все, что я мог сделать для нее.
Телефон зазвонил в шесть вечера в субботу.
− Привет.
− Привет, Сара.
− Приходи ко мне на ужин. Давненько я тебя не видела. – Заявила меня моя подруга (?) голосом натянуто дружелюбным. – Жду через час.
Я не успел ничего ответить, а она уже положила трубку. Раз в запасе есть еще час, то я успел побриться, принять душ, и, одевшись, отправился домой к Саре. Я старался быть максимально пунктуальным человеком, посему объявился в ровно назначенное время. На пороге меня встретила Сара. На ней были джинсы. Вся остальная одежда значения не имеет, так как юбки на ней не было, и это главное.
− Привет, Клайн. – Сдержанно улыбнувшись, сказала Сара, а после, повисла у меня на шее, утыкаясь носом в ключицу. – Я скучала.
− Привет, и я. – Стоило ей приблизиться, как я почувствовал стойкий запах крепкого алкоголя. Как можно тише, чтобы Сара не заметила, я попытался огорченно выдохнуть. Удалось. Мы вошли в дом, и оказавшись на кухне я увидел, что на столе стояла на половину пустая бутылка виски, а помимо нее две тарелки, в которых, еще дымясь, лежали свиные медальоны и овощное рагу.
− Проходи-садись-наливай-пей-отдыхай. – Как какую-то скороговорку протараторила Сара. Удивительно, как у нее еще язык не заплелся, после того, как она столько виски-то выпила?
− Не знал, что ты умеешь готовить. Я думал, ты только юбки примерять умеешь. – Попробовал отшутиться я, пытаясь избежать тяжелых разговоров, хотя бы в начале вечера. Мы присели за стол, Сара тут же налила виски и мне, после чего в воздухе повисла какая-то неловкая тишина. Нам не привыкать молча находиться в компании друг друга. Но вот сейчас это было непривычно. И потому, ничего не оставалось, как смочить горло глотком виски и уткнутся в тарелку. Тем более, еда и на вид, и даже на вкус была хороша. Сара, тем не менее, и не притронулась к ужину. Вместо этого она закурила, и сделала несколько глотков алкоголя, просто глядя на то, как я ем.
− Клайн, чем ты занимался в последнее время? − Спросила Сара, выдыхая дым изо рта.
− Да ничем особенным, в общем-то. Учился, читал, спал, матерился на тучи. Ничего необычного. – Ответил я, когда прожевал и еще раз смочил напитком горло.
− А я нашла парня. С ним весело. – Выдала мне Сара, и весьма широко улыбнулась, посмотрев в мои глаза, словно ожидая моей оценки на ее поступок.
− Рад за тебя. Но будь аккуратна. В последнее время жизнь тебе и так подбросила проблем. – Ответил я, как можно сдержаннее, хотя по моему лицу явно было заметно, что я не воспринял эту новость должным образом. Воспринял не так, как этого хотелось бы Саре.
− Что ты имеешь ввиду?
− Я говорю о том, чтобы ты не обожглась об этого парня. Не хочу, чтобы тебе было еще больнее, чем сейчас. – Ответил я, не выдержав. Это я сделал напрасно, но жалеть о своих словах не собирался. Сара встала со стула и, обойдя стол, со всей своей обидой влепила мне пощечину.
− Пошел вон, Клайн! Я тут с тобой радостью делюсь. Заявляю о том, что не стою на месте и двигаюсь вперед, а ты вот как со мной поступаешь! Знать тебя не хочу, звездочет херов! Проваливай! – Выругалась Сара, а мне ничего не осталось, как встать со стула, и просто покинуть ее дом. Я не сказал ей ни слова. Похоже, вот теперь это конец.
Всю прошедшую неделю, я думал о том, что произошло между мной и моей подругой, наверное, подругой. Я не жалел о сказанном, ведь, в каком-то смысле был прав. Был прав, но указывать, как Саре жить, права не имел. Я не мог определиться только в одном: Кого я жалел? Себя, или Сару? С одной стороны, мне очевидно было неприятно знать, о связи Сары с другим мужчиной, хотя ее мужчиной я никогда и не был. С другой, я крайне не хотел, чтобы мой близкий человек снова страдал из-за кого-то. Под каким углом не глянь, а жалел я, видимо, и себя и Сару. Только сейчас, потеряв ее (повторюсь, Сара моей никогда не была), я понял, что полюбил эту девушку. Полюбил за ее юбку, за ее красоту, заботу и за то чувство спокойствие, которое она во мне пробуждала, когда сидела рядом на траве, пока я смотрел на звезды.
Зима
С тех пор, как я, своими собственными руками оборвал связь с Сарой, то вслед за ней начал злоупотреблять алкоголем. Пил один, и иногда с людьми, которых знал еле-еле. В одну из снежных суббот я проснулся в одной кровати с девушкой, и даже имени ее не знал. Я лишь помнил, как прошедшим вечером надрался, как последняя сволочь в одном из баров города в одиночестве, а дальше все: сплошной провал в памяти. С каждым новым днем, я лишний раз убеждался в том, что люблю Сару. Только рядом с ней, я мог уверенно ступать вперед. Сейчас я тоже не стою на месте. Я двигаюсь. Но такое движение называется «Потонуть на дне бутылки».
− Доброе утро, милый. – Послышался голос справа. Голос обнаженной девушки, которая лежала рядом, и очевидно, тоже проснулась.
− Тебе пора. Прости за все. – Я понимал, что вел себя с ней по-скотски. Но поделать с этим я ничего не мог. Я не хотел видеть и знать эту девушку, даже если она такого не заслуживала.
− Ты ублюдок Клайн, ты знаешь об этом? – Спросила она, когда я провожал ее до двери. Но ответить мне было нечего, и я просто захлопнул дверь перед ее носом.
В итоге, такое со мной повторялось еще несколько раз. Несколько зимних суббот. Несколько абсолютно незнакомых мне девушек. И бесконечное похмелье с примесью полного отчаяния. «Пора брать себя в руки», − подумал я, проснувшись, в кое-то веки, в очередную субботу в одиночестве. Близился новый год. Надо бы навестить Сару. Я совершенно ничего не знал о ней теперь. Мы были с ней очень далеко друг от друга. На новогоднюю ночь у меня было несколько предложений от знакомых, с которыми я в основном пил. Ото всех предложений я отказался. Хватит с меня такой жизни. Иначе она поглотит меня целиком, и тогда я потеряю не только Сару, но еще и себя самого.
Незадолго до нового года я прошелся по магазинам, выбирая Саре подарок. Когда я зашел в магазин женской одежды и остановился в отделе юбок, то чувствовал на себе взгляды продавцов, да и покупателей, девушек, естественно. Но мне было плевать. Я купил Саре юбку-карандаш персиково-сливочного цвета, надеясь, что ей она понравится, и что не будет мала или велика. Размера своей, когда-то подруги, конечно же не знал, потому покупал на глаз. Также я купил примерно такого же цвета подарочный пакет, куда и уложил юбку. Подарок был готов, я – нет.
31 декабря, ближе к вечеру, я направился к дому Сары, и когда уже стоял на пороге, то посмотрел в окно ее дома, и увидел ее, стоящую в обнимку с каким-то парнем. Нет, не с каким-то парнем. С ее парнем. От этой картины мое сердце начало биться сильнее. В этом доме я был бы явно лишним. Посему, поставив пакет на пороге, и вложив в него письмо, которое я написал Саре, я немного отошел от дома и подобрав небольшой камешек на дороге, швырнул его прямиком в окно. Попал. Попал и убежал, как какой-то трусливый мальчишка.
« Сара, с новым годом! Прости меня за то, что произошло между нами тогда, за ужином. Мне очень жаль, если я причинил тебе боль. Мне тяжела мысль о том, что теперь у тебя есть мужчина, который ближе к тебе, чем я. Сам того не ведая, я полюбил тебя. Полюбил твою заботу, твою улыбку, твои подколы в мою сторону, полюбил все твои юбки и обе твоих ноги. Мне очень тебя не хватает.
С тех пор, как мы больше не видимся, я перестал пить Dr.Pepper и начал пить виски. Я чувствую, как моя жизнь катится в ад. Только рядом с тобой, я мог ступать вперед. Прости, что оказался таким слабаком. И не смог быть рядом с тобой, в трудную для тебя минуту. Ты заслуживаешь лучшего. Пусть новый год станет для тебя годом позитива и улыбок. Оставайся такой же хорошей, как и всегда. Я люблю тебя. Твой, безнадежно влюбленный, Клайн-болван.
P.S если юбка не подойдет или не понравится, в течении двух недель сможешь поменять размер или сдать ее обратно в магазин.»
Новогоднюю ночь я провел в одиночестве и абсолютном безделье. То есть, я не делал ничего. Абсолютно. Не пил. Не ел. Не курил. Не слушал музыку. Не читал книгу. Н.и.ч.е.г.о.
Позже наступили январские праздники, и я съездил проведать родителей. Они были в порядке, я – нет. Но рассказывать им о таких подробностях своей жизни я не стал. От Сары ни весточки.
Самые пустые полгода
Январь – от Сары ни весточки.
Февраль – от Сары ни весточки. Я снова проснулся с незнакомкой.
Март – от Сары ни весточки. Перешел на сигареты покрепче.
Апрель – от Сары ни весточки. Был шанс посмотреть на звезды. Не воспользовался.
Май – от Сары ни весточки. Сдал выпускные экзамены. Успешно сдал.
Июнь – от Сары ни весточки. Напивался ежедневно, пока не защитил диплом.
Последние звезды на небе
В последний день июня во всем университете вручались дипломы. После этого мои знакомые закатывали вечеринку в огромном коттедже. Я был приглашен, и пошел, с целью напиться. В последние несколько месяцев алкоголь заменил мне все и всех, кроме Сары. Сколько бы я не пил, я не мог выкинуть ее из головы. Каково же было мое удивление, когда на этой вечеринке я встретил Сару. Мы столкнулись с ней на террасе. Я стоял, курил, смотрел в никуда и думал о Саре, а когда сигарета закончилась, то повернулся и собирался вернуться в дом.
− Привет, Клайн. – Передо мной, в проходе стояла Сара. В джинсах, белой майке и джиносовой безрукавке. Она всегда одевается как-то так, почти.
− Привет. – Нерешительно, и с опаской произнес я, ожидая, когда покажется ее молодой человек. Но поздоровавшись, мы стояли молча и смотрели друг на друга, и никакой молодой человек так и не показался. – Ты с парнем?
− Я с ним рассталась. Еще в апреле. – Спокойно произнесла Сара, но взгляд ее был грустен. Она выглядела одиноко, даже если это и не бросалось в глаза. Я-то уж точно мог отличить состояния Сары с полшага.
− Вот как. Мне жаль, что у вас ничего не вышло. – Произнес я, и двинулся в сторону Сары, но шел я не к ней. От нее я бежал. Шел я обратно в дом.
− Куда собрался, болван? – Поинтересовалась Сара, и схватила меня за запястье, когда я обходил ее. – Останься со мной. Побудь со мной. Уйди отсюда со мной, Клайн.
Я чувствовал, как голос Сары с каждым словом звучал все тяжелее и надрывистее. Мы ушли с вечеринки. Но шагая по ночной улице, между нами была не стена, а целая пропасть. Мы молчали. Раньше молчание не вызывало проблем, однако сегодня, молчание – яд, что поражал мое тело с каждой минутой.
− Я прочла твое письмо. Извини, что не ответила и никак не связалась с тобой. Мне нужно было время. – Словно сожалея, проговорила Сара и закурила. Теперь она шла чуть впереди меня. Непривычно. Впрочем, теперь мне вообще было непривычно находиться рядом с ней.
− Ничего страшного. – Я довольно долго молчал, но это все, что я смог ей сказать. Я был жалок.
− Ты меня все еще любишь? – Сара остановилась, и, развернувшись, посмотрела на меня.
− Люблю. – А вот здесь я ответил немедленно. Не мешкая и не сомневаясь. Я до сих пор любил Сару. – И ничего не могу с этим поделать. Люблю, и все.
Ничего не ответив, Сара развернулась и продолжила путь. Эта дорога вела в сторону наших домов. Я не знал, что мне думать, и что говорить. Все это было совсем непросто. Я закурил. У меня не было понимания собственных чувств. С одной стороны, я был до глубины души рад, что Сара теперь свободна. Что Сара теперь идет рядом со мной. А с другой, я был разрушен и раздавлен изнури. Не мог найти слов, не знал, о чем разговаривать, не понимал, как мне достигнуть ее сердца. Мы шли молча. Курили. Зачем-то прошли мимо дома Сары. Но признаться, это оставляло еще больше черных дыр в моем разуме. Я не понимал ничего. Абсолютно ничего.
− И я люблю тебя. – Это была фраза, которая меня повергла в шок. Землетрясение. Цунами. Конец света. Услышав эту фразу, я, потеряв всякий ум, накинулся на Сару со спины и стиснул ее в своих объятиях. Стиснул так крепко, как только мог. – Эээй, раздавишь же, Клайн. – С наигранным недовольством отозвалась любовь всей моей жизни и слегка похлопала меня по руке.
Я ослабил свое объятие, а Сара задрала голову кверху и подняла руку вверх.
− Клайн, смотри.
Я посмотрел на небо. Там были звезды. Много мерцающих звезд. Наступило молчание. Долгое, но такое громкое. Мы стояли. Я обнимал Сару и мы смотрели на звезды. Сегодня Сара смотрела на них вместе со мной. Мне казалось, что вот так мы наверстываем все то время, которое были вдали друг от друга.
− Да. Это самые лучшие звезды в моей жизни. – Я опустил голову раньше Сары и уткнулся в ее шею.
− Расскажешь, почему ты так любишь смотреть на звезды? – Сара взяла меня за руку, и мы тронулись с места. Мы шли в сторону моего дома.
− Звезды очень красивые. Они так недосягаемы, что и вообразить трудно. А еще, отчего-то мне кажется, что звезды, — это люди, которые когда-то ходили по этой земле, а теперь наблюдают за нами с неба. Звезды, — это словно мир, о котором можно только мечтать, в котором мы никогда не окажемся, и можем только наблюдать за ними, а они за нами. Когда я смотрю на звезды, то думаю, что небо мне улыбается, и только когда я смотрю на звезды, я понимаю всю глобальность нашего мира. Это впечатляет и вдохновляет.
Эту ночь мы провели у меня. Это была наша первая ночь с Сарой, и как оказалось, последняя. В темноте я ощущал Сару всем своим телом. Ее гладкую кожу. Ее упругую грудь. Мягкие волосы и очень-очень-очень горько-сладкие губы. Мы совсем не пили, и вообще не прикасались к сигаретам. Нам было слишком хорошо вместе, чтобы уделять внимание чему-то еще, кроме друг друга.
Открыв глаза утром, первое, что я ощутил, было обнаженное тело Сары, которая лежала рядом со мной, и ее нога была закинута на мои. Это было мое первое утро с девушкой, имя которой я знал, и которую любил настолько сильно, что мне хотелось остановить этот миг навсегда. Я и Сара. Она спит у меня под боком и тихо дышит во сне, а я берегу ее сон, словно, если она проснется, то исчезнет навсегда. Так и случилось.
Under the spanish sky
− Я уезжаю жить в Испанию. Я больше не могу находиться в этом городе, и в этой стране. Я хочу начать новую жизнь. Жизнь, в которой не будет сожалений. Жизнь, в которой будет светить солнце. Пожалуйста, отпусти меня, если любишь. Я очень люблю тебя, но мне нужно уехать. Только так я смогу прогнать призраков прошлого, и ступать, как ты говоришь, вперед.
Говоря мне все это, по щекам Сары текли слезы. За последний год она вытерпела слишком много, чтобы продолжать жить в доме своей покойной матери, чтобы жить в этом маленьком и хмуром городе. Ей хотелось уехать. И я не мог противиться ей.
− Клайн, если когда-нибудь ты разочаруешься в жизни, и все будет катиться к чертям, и ты все-таки станешь писателем, и если тебе нечего будет терять, то приезжай ко мне в Испанию, обязательно. И помни, звезды всегда будут на небе, а еще, я тоже буду там. Где-то под испанским небом. Я люблю тебя. – Выслушав все это, я посадил Сару в самолет, и она улетела прямым рейсом в Мадрид.
Четыре года спустя…
— Девушка, девушка! – Крикнул я молодой особе, которая стояла на берегу моря, сомкнув руки за спиной, и глядя на оранжевый испанский закат. На ней была персиково-сливочная юбка.
Когда Сара повернулась ко мне, то улыбалась, и в то же время на ее глазах выступали слезы.
− Тушь сейчас потечет, юбочная фетишистка. – С улыбкой произнес я, и протянул Саре книгу в твердом переплете, с красивой девушкой в черной юбке на обложке, и подпись сверху: « Клайн Льюис: «Under the spanish sky».
− Болван.
