От тебя долго небыло новостей, и я начал было уже волноваться, а потом сам себя успокоил, — ведь так уже было не один раз…
Правда, тревожила мысль, что у вас началась военная операция с Ливаном, но, поразмыслив, я пришел к выводу, что все обойдется бомбардировками с воздуха.
И вот, сегодня….
-Папа, нас отпустили на два дня домой, вначале – тех, у кого дети, а потом пойдут все остальные…
На войне, — как на войне.
И убивают, бывает, и калечат.
И отпускают попрощаться с семьей, — так тоже бывает…
Все серьезно, очень серьезно.
Идет большая, кровопролитная война.
А он, тридцатидвухлетний, горд, как мальчишка:
-Мой портрет напечатала сегодня главная газета Израиля…
Что же такое ты сотворил на этой проклятой войне, что твой портрет напечатали в газете?
-Сынок, там, где ты, очень опасно? – спрашиваю я, даже не надеясь, что ты скажешь правду.
-Папа, не волнуйся, я ТАМ уже воевал.
Ну да, сынок, я уже успел забыть, что ты матерый волк, настоящий мужчина и солдат из элитной дивизии…
Прости старика, я ведь не солдат, я ведь только отец, и хочу, чтобы ты вернулся живым…
-У нас хорошее вооружение и отличные командиры, — говоришь мне ты, и я верю, точнее – хочу верить в то, что вы победите.
А пока я молю Бога, чтобы он хранил тебя.
Возвращайся живым, тебя ждет твой отец.
4 августа 2006