* * *
А степь была пустынна и светла —
Арена, спящая под куполом небесным.
А над холмами знойными плыла
Печаль предчувствия прозрачно-легковесна…
Как марево, иллюзия, мираж,
За краткий миг пред долгим пробужденьем,
Степи бескрайней мир прекрасный наш
Явился и… растаял зыбкой тенью…
И я — виденье зыбкое, как тень.
Мой жилмассив — как айсберг в разнотравье.
Фантомы слов на девственном листе —
Как горький символ моего бесправья.
Бесправья, предназначенного мне
Пред мирозданья вечной круговертью,
И перед степью этой, что во сне
