Черт.Решение.

— Черт! Опять нарвался, — Андрей, не торопясь, пошел навстречу наряду. Этот наряд невзлюбил его с самого начала, как только появился на рынке.
Парочка была очень колоритной. Старший — лейтенант — типичный лимитчик из глубинки, приехавший покорять столицу после армии, считал себя, чуть ли не коренным москвичом, и поэтому, безжалостно гонял всех, кто, по его мнению, не соответствовал столичным стандартам. Причем, если давали денег. То не отказывался, считая, что если приехал в Москву заработать, то обязан с ним поделиться, он же власть! Забывая при этом, что сам так же когда-то приехал. Второй же вообще попал в милицию по недоразумению, метр с кепкой, как говорится, нескладный, прыщавый юнец, он считал себя чуть ли не комиссаром Катаньи, и от собственной значимости мог запросто пустить дубинку в ход даже против бабулек, торгующих всякой мелочевкой, при этом, в собственных глазах, считал себя очень «крутым».
— Паспорт есть? — лейтенант лениво поигрывал брелком от машины.
— Да какой у него паспорт? Забрать его, пусть попарится, а то он нам всю картину портит в нашем районе. – Сержант, прекрасно знал, что паспорт у Андрея есть, всего час назад они уже его проверяли и отпустили. Но сейчас, похоже, назревал откровенный «наезд», чем-то не понравился Андрей наряду, а может, капнул кто, чтобы убрать его с рынка ненадолго.
— Может, договоримся? – Андрей решил «взять быка за рога», если это наезд, то лучше сразу договориться о сумме, и потом уже не дергаться, платить все равно придется, только «помаринуют» сперва, и работать не дадут. — Я же ничего плохого не делаю, просто стою, трезвый, как стекло!
— Ты смотри! Он нам денег хочет предложить! Может, он грабанул кого, надо бы пакет проверить. — Сержант на глазах у Андрея бросил ему в пакет какой-то сверток. При этом довольно усмехнувшись.
— Давай, показывай, что там у тебя…, — лейтенант протянул руку к пакету.
— Это подстава! — И Андрея ожгла мысль: «Надо делать ноги, иначе потом не отмоешься… Что они там могли бросить? Если наркоту, то дело вообще швах, тут не отбрешишься…». Он напрягся, уже представляя себе, как и куда «дернет».
— В чем дело, молодые люди? — Все дружно повернулись на голос, раздавшийся как гром среди ясного неба. — Я не думаю, что вы имеете право вот так доставать что-либо у человека из сумки, нужны понятые — это как минимум, — голос принадлежал немолодому, очень прилично одетому мужчине лет сорока.
— Проходите, гражданин, вас это пока не касается. — Сержант повернулся опять к Андрею. В твердой уверенности, что инцидент исчерпан и прохожий, поняв скрытую угрозу, уже спешит удалиться.
— Не думаю, что у вас получится повесить на этого молодого человека грабеж, — голос приобрел иронический оттенок.
— Ваши документы, — лейтенант решил вмешаться.
— Пожалуйста! — мужчина достал красную книжечку и развернул ее перед носом лейтенанта.
Тот, прочтя, заметно побледнел. Андрей с интересом и некоторым недоумением смотрел на происходящее. Мужчина ему был не знаком… и почему он вступился за какого-то бомжа — было совершенно непонятно. А все непонятное, как показывал опыт, накопленный на улице, к добру не приводит.
Сержант, при всей своей тупости, сориентировался быстро, выхватив у опешившего Андрея пакет, он молниеносно достал из него сверток и положил себе в карман. А затем быстрым шагом направился в сторону выхода из рынка. Оставив разбираться с непонятным гражданином лейтенанта. Это оказалось полной неожиданностью и для незнакомца. Но он и не подумал что-нибудь предпринять.
— Лейтенант, свободны.
— А как же…
— Ты что, совсем дурак? Тебе надо дальше разбираться? — мужчина посмотрел на лейтенанта так, что тот стал еще белее, хотя это и казалось невозможным. — Вали отсюда, пока я действительно не разозлился! И если хоть одна жалоба к нам поступит — погонами ты уже не отделаешься, понял?
Лейтенант пошел, постоянно оглядываясь и что-то бормоча себе под нос. Андрей, невольный свидетель и участник событий, никак не мог прийти в себя от изумления. Первый раз на его памяти, ментов так жестко и быстро «опустили». Обычно, в случае каких-нибудь заморочек, они сразу пускали в дело дубинки, а в среде бомжей ходили упорные слухи, что и табельное оружие. Правда, слухи эти ничем не подтверждались, но и не опровергались, поэтому никто не стремился проверить, правда или нет то, что на счету «сладкой парочки», как их метко прозвали, есть трупы.
— Да! Если бы не я, упаковали бы тебя лет на семь. Ну что, Черт, ноги то идут? Пошли, покажешь, где у вас тут люди могут культурно посидеть и выпить…
— Культурно дорого! — совершенно машинально ответил Андрей, и только потом понял, что его назвали по рыночному прозвищу.
— Ну, ты даешь! Так и не узнал! — мужчина расхохотался. — Андрюха, мы же с тобой два года на одном курсе учились, а потом я перешел на юридический… Неужели я так изменился?
— Не может быть, Витька!
Первый раз за последние три года, Андрей был рад, что его узнал кто-то из прошлой жизни. И не потому, что его избавили от крупных неприятностей, а просто потому, что это был Витька — самый лучший друг, тот, кто помог ему, безотцовщине, без всякого блата, все же влиться в среду студентов элитного ВУЗа. Взяв под крыло, оберегая от нападок, знакомя с «нужными» людьми. Виктор, как локомотив, тянул его все время, что они проучились вместе, и когда тот, неожиданно для всех, перешел с авиастроительного на юридический, ему стало чего-то не хватать. Хотя он единственный на курсе знал причину перехода… Было очень тяжело расставаться.
Очень не хотелось предстать перед старым приятелем в таком виде. С другой стороны, только Виктор мог понять, что случилось с успешным бизнесменом, прекрасным семьянином, и вообще хорошим парнем Андрюхой.
— Не парься. Я о тебе все знаю, даже больше, чем ты думаешь. — Виктор вдруг стал серьезным. — Пойдем, есть разговор. Или ты думаешь, я случайно здесь оказался, на другом конце Москвы?
Странно, вот уже второй раз за неделю, Андрея вызывали на серьезный разговор. Первый раз — бригадир грузчиков на рынке, который рассказал, что им, Андреем, упорно кто-то интересуется. И вот теперь — старый, институтский, приятель, который работал в конторе, которую все в нашей стране привыкли если не бояться, то опасаться — точно. Кажется, жизнь делает очередной поворот, к которому он ну никак не готов. Только начали зарастать шрамы, полученные после предательства лучшего друга и жены, и душа, наконец, успокоилась, заставляя себя погружаться все глубже в такую спокойную яму (пусть помойную), но тихую и пустую, где нет желаний, кроме самых обычных, нет проблем, кроме проблемы выжить, и нет друзей, которые могут предать. И вот «внешний» мир опять врывается в его мирок. И ведь не оттолкнешь, не скажешь, позвони завтра, у меня сейчас дела…
— Пойдем, есть местечко, где нам никто не помешает, — Андрей решительно зашагал к заветному закутку грузчиков. Решение было принято.