ЕВРЕЙСКИЙ МАУГЛИ

Эту историю мне довелось услышать зимой 1944 года на фронте. Утром вернулась, успешно выполнив задание, разведгруппа старшего сержанта Василия Буланова. Группе было приказано разведать подходы к штабу немецкого пехотного полка и взять «языка». Опытные разведчики преодолев передний край обороны противника, сравнительно легко приблизились к старинному полуразрушенному зданию на окраине города Дубно. В подвале дома, судя по всему, и находился штаб.
Дом усиленно охранялся. К нему то и дело подъезжали мотоциклисты . Наблюдая в сумерках из своего укрытия за штабом, разведчики убедились, что «языка» им не взять. Василий Буланов уже готов был дать команду об отходе группы, но вдруг грянул страшной силы взрыв. Здание заволокло дымом.
Когда же рассеялся дым, из полутьмы вынырнула серо- зеленая фигура солдата.Пригнувшись, он бежал в сторону сидящих в засаде разведчиков. Буланов дал друзьям знак быть наготове. Вскоре послышались топот сапог и тяжелое дыхание бегущего. Это был немецкий солдат лет пятидесяти. Взяли его по давно отработанному сценарию: руки назад, кляп в рот, толчок в спину.
Пленный оказался на редкость послушным. Тащить его на себе разведчикам не пришлось.Казалось даже,что он рад своему пленению. Узнав от Буланова подробности операции, командир 175-й танковой бригады полковник Дмитрук потребовал переводчика. Срочно! Когда я прибежал в блиндаж, пленный был уже там.
Испуганное лицо немца выражало растерянность и затаенную боль. Не успел я задать пленному первый вопрос, солдат улыбнулся и неожиданно заговорил по-русски, правда с заметным акцентом.
Поняв, что комбриг обойдется без меня, я взял под козырек:
— Разрешите быть свободным, товарищ полковник? — Нет, старшина, может еще понадобишься. Полковник Дмитрук обратился к пленному:
— Откуда знаете русский?
— Я еще в первую мировую попал в плен, заболел тифом. Меня поместили в больницу города Балта на Украине. Услышав название моего родного города, я обомлел от неожиданности. На фронте редко встретишь земляка, даже среди своих, а тут немец, вроде как земляк. Тут же с разрешения комбрига,я стал допытываться, чем пленный докажет, что действитльно был в Балте?
— Помню зельтерскую воду Бровера и доктора Гамарника. Конечно же я знал зельтерскую и замечательного врача Гамарника — родного брата известного всей стране героя гражданской войны. Пленный был словоохотлив.
Получив от него ценные сведения , полковник велел накормить немца и даже налить водки. Рассказ Йозефа Майера — так звали солдата — действительно потряс нас своим драматизмом.
Майер был ординарцем офицера связи Эди Бергера — сына начальника штаба полка. Днем раньше Отто Бергера — отца Эда сразила пуля русского снайпера. Гроб с телом покойного должны были утром отвезти в Берлин в сопровождении сына. Вдова погибщего Эльза пока еще не знала о гибели мужа. Тем временем командир полка передал Эду дневник покойного, хранящийся в сейфе и личные вещи отца. И так, в шесть утра Эду предстояло явиться в штаб полка, где решено собраться офицерам, чтобы проститься с Отто Бергером.
Ночь была сравнительно спокойной.Лишь изредка на передовой раздавались одиночные выстрелы и вспыхивали осветительные ракеты. Эд не мог уснуть. Он не представлял себе, как приподнесет матери печальную весть. Не спалось и ординарцу Майеру тяжело пережившему гибель начальника штаба.
Открыв чемодан,Эд начал укладывать отцовские вещи, ордена и медали. Тут ему и попался в руки дневник отца. При свете лампы от аккумулятора Эд перелистывал дневник, а потом, чем-то взволнованный, начал лихорадочно читать отцовскую исповедь. На лбу Эда выступил холодный пот. Он нервно, как ужаленный вскочил с постели и последние страницы дочитывал стоя. Лицо его было мертвенно бледным.Хотелось с кем-то поделиться страшной новостью, которая навсегда перечеркнула его прошлую жизнь.
Он подозвал ординарца. К Йозефу Майеру Эд успел привязаться, уважал его больше чем отца. Да что там отец — за всю жизнь не одного нежного слова. Да и мать никогда не баловала его лаской.
И вот, оказывается, что Бергеры никакие ему не отец и мать. Эта страшная тайна открылась ему сейчас из проклятого дневника. Рядом с Эдом стоял добрый и заботливый ординарец. До этого дня их отношения были официальными. А сейчас он обняв Йозефа зарыдал на его груди.
— Понимаю и сочувствую вашему горю.- утешал его Йозеф.
— Ничего ты не понимаешь, старина, — сказал сокрушенно Эд, — Помнишь, ты рассказывал, что в плену тебя спас от смерти еврейский врач, а еврейская семья спасла тебя от голода. Если помнишь я возмутился и затопав ногами закриччал, что всех евреев, всех до одного надо уничтожить.
Я действительно ненавидел эту нацию и не только на словах.
В Новограде-Волынскм, в Киеве и Львове я выкалывал им глаза,заживо сжигал. Их душераздирающие крики глохли в моем сердце. Таким меня воспитали с детства.
Обняв Майера за плечи, Эд сокрушенно произнес:
-А я ведь и сам еврей! Меня еще младенцем затащили в зверинную берлогу и, как Маугли воспитали матерым волком. С этими словами Эд Бергер передал ординарцу дневник, добавив:
— Читай, старина, все поймешь. Майер углубился в чтение дневника, в котором Отто Бергер пунктуально вел записи о жизни Эдюфа / на самом деле Эда звали именно так/.
Каким же образом еврейский мальчик попал в лапы нацисту? Случилось это в Берлине в 1921 году. Офицер полиции Отто Бергер зимним вечером был срочно направлен к месту дорожной катастрофы. Легковая машина с молодой еврейской семьей попала на переезде под колеса паровоза. Страшная картина трагедии. Груда исковерканного металла и обезображенные трупы погибших. Пассажиры спешили в ресторан,где был заказан обряд брит- мила их сыночку. Новорожденному шел восьмой день. Гости уже были в сборе, но брит, увы, не состоялся. В акте полицейской экспертизы значилось: «Все, в том числе и ребенок погибли.Тела опознать невозможно.». А между тем, закутанный в одеяло малыш чудом остался жив. Возможно его мать в последний момент успела выкинуть сверток из раскрытой двери машины.Отто Бергер нашел этот сверток в снегу у будки стрелочника. Убедившись, что ребенок невредим, он незаметно для других перенес его в свою машину, увез к себе домой и оставил малыша жене Эльзе, у которой детей не было из- за неизлечимой болезни.
Ярому юдофобу Отто Бергеру пришла в голову дьявольская мысль — вырастить из ерейского мальчика злейшего врага евреев. Немного погодя у Бергеров лежали документы, что у них родился сын Эдюф.Почему такое редкое имя? В дневнике это объяснялось так: Эдюф читается ноборот — Фюдэ, сокращенно — фэрфлюхтэр юдэ, проклятый еврей. Его задумку поддержала Эльза: во-первых бездетная женщина становилась матерью, а во вторых, она ненавидела иудеев не меньше своего супруга. А для того, чтобы соседи,знакомые и друзья не запоздрили чего-то, Отто Бергер подал рапорт о переезде во Франкфурт на Майне. Сначала из Берлина уехала Эльза с ребенком, а за ней и сам Отто. Мальчишка рос как волчонок, с той разницей, что волки очень нежные родители, а Бергеры воспитывали своего Эдюфа в суровости, требуя тупого послушания.
Его окружала атмосфера жгучей ненависти к евреям. Еще ребенком Эдюф поймал кота, принадлежавшего владельцу еврейского магазина, облил бензином и поджег. Кот, обезумев от страха и боли, бросился в магазин. От пожара сгорел весь дом. В другой раз он из рогатки угодил в глаз еврейской девочки. Глаз вытек, а девочка осталась на всю жизнь инвалидом. О своих проделках Эдюф тут же докладывал отцу. Отто Бергер в знак поощрения дарил мальчишке конфеты и шоколад. Эд вырос крепким, спортивного сложения, хитрым и энергичным. Особенно он проявил себя в «хрустастальную ночь». Юнец, с фашистской повязкой на рукаве,врывался в еврейские дома, убивал и грабил их жителей, швырял в костер книги Генриха Гейне. При встрече с друзьями выбрасывал вперед руку, восклицая «Хайль Гитлер!» После окончания военного училища его отправили по протекции отца в эссэсовский пехотный полк, где Отто Бергер был начальником штаба. И вот- финал! …Жалкий, обезумевший от ужаса Эд рыдал на груди своего ординарца, доброго и преданного друга.Потом куда-то ушел, а вернувшись, заперся в глухой комнатушке. Перед рассветом он дал Майеру тяжелый чемодан и велел отнести в штаб.К шести утра почти все штабные офицеры собрались у гроба для прощания сначальником штаба. Штабисты гооврили о заслугах верного сына рейха , о его преданности фюреру. И, как только несколько солдат стали поднимать гроб, чтобы отнести в ожидавшую машину, Эд жестом остановил их и сказал, обращаясь к присутствующим:
-Господа, у меня есть важное сообщение!
Установилась мертвая тишина. Отыскав взглядом ординарца Йозефа Майера, он велел ему покинуть помещение и ждать у машины. Йозеф в последний раз взглянул на Эда и его глаза затуманились слезами. Он предчуствовал большую беду. И не ошибся. Уже, стоя у машины, Майер ощутил как дрогнула земля и тотчас же грянул взрыв. Йозеф бросился бежать, ведь чемодан в штаб принес именно он. От взрыва погибли почти все присутствующие офицеры штаба и на куски был разорван гроб с телом Отто Бергера.
Пленный немецкий солдат Йозеф Майер находился в нашей части несколько дней. Я часто разговаривал с ним, распрашивал о подробностях этой истории. Комбриг хотел оставить Майера в части, как переводчика, но уполномоченный СМЕРЖа капитан Логинов приказал отправить пленного солдата в сборный пункт. Вот и все.Более шестидесяти лет я хранил в памяти рассказ Йозефа Майера о еврейском Маугли, так непохожем на киплинговского героя.