К вечеру вздумавший приставать Седрик смачным пинком был выдворён восвояси. А Тане в награду досталась уборка квартиры и грязная посуда. Сваливая её в раковину она ещё раз «обласкала» Седрика пылкой речью, из которой следовало, без подробностей, в которые мы не будем вдаваться, что он козёл, кретин, бык производитель без работы.
Тарелки уверенно и ровно занимали свои места в сушилке, следом чашки и кастрюля. Закончив мыть посуду, она принялась за комнату. Скатерть, благодаря Седрику, была залита липким и сладким, заодно жирным и сочным. А ещё пыль кругом, на полу… И, наконец, ведро с мусором было вынесено, оставалось принять душ и с удовольствием признать, что уборка – извечное наказание, лишь раззадорила её и подняла боевой пыл.
После душа она с удовольствием растянулась на диване, но лежать по часу на диване, не было в привычках нашей героини. – Ну что лежишь, как свинья в навозе?! – обратилась она к себе. – Встать, и марш думать!
Думать долго она тоже не умела. Решения созревали сразу и мгновенно обращались в действия. Подойдя к серванту, Татьяна выдвинула ящик, где она хранила всякие открытки, письма и т.д. Она нашла старую записную книжку, в ней прежний телефон Андрея, бравым шагом подошла к телефону. – Так, и что я ему скажу? Здравствуйте, я ваша тётя?! Нет! Таким же бравым шагом она пошла в прихожую, быстро оделась и вышла.
— Немного удивлённая Галина открыла ей дверь.
— Тань, ты откуда?
— С Луны свалилась, да прям у твоего дома. Рядом, решила зайти.
— Ну ты хоть бы позвонила, мы не ждали…
— На Луне телефонов нет!
Обогащённая хрустом печенья и чаем беседа продолжалась на кухне. Не шибко тёплая, не особо радостная, не столь откровенная, как хотелось бы Тане. Но большего, в принципе, она и не ждала. Главное узнать, что нужно узнать.
— Что тут было у вас?
— Извини, так не хочется об этом говорить. Главное я тебе по телефону сказала, а так… Противно…
— А Игорь где?
— За вещами уехал…
— А Андрей, что насовсем уже?
— Да, но кто его знает.
— А куда хоть…
— Тань, не знаю. Да и знать не хочу. Может к своим друзьям бомжам, на помойку, да хоть к чёрту на куличики, мне всё равно! – в её интонациях послышались истеричные нотки.
Открылась входная дверь. Галя вскочила и убежала в прихожую. Послышался шорох снимаемой одежды, приглушённый разговор, после которого на кухню вошёл Игорь, буркнул дежурное «Здрасте», встал посреди кухни, соображая зачем вошёл. Влетела Галька и засуетилась вокруг него.
— Птичка, пожевать найдётся чего-нибудь?
— Сейчас, Игорюша.
Она склонилась перед открытым холодильником. – Игорюша, ты суп будешь?
— А потвёрже чего-нибудь есть?
— Нет милый, только мясо, а его долго размораживать.
— Часа хватит?
— Больше.
— Ну я ж помру.
— Попей пока чаю, я бутербродов сделаю. Или схожу куплю чего-нибудь.
— Да ладно…
В этих переговорах про Таню забыли совсем. Галина таки ушла в магазин, и только когда Игорь закрыл за ней дверь, вернулся на кухню, вдруг заново обнаружил гостью и заговорил с ней.
— Привет, – смущённо произнёс он, усаживаясь перед ней – как дела.
— Да ничего так. У вас то тут что происходит?
Игорь только махнул рукой и стал наливать чай.
— Галка говорит, что Андрей ушёл…
— Да, ушёл… — задумчиво ответил Игорь. И вздохнув, сделал глоток чая. – И правильно сделал. Не нравится мне всё это. Что именно и сам не пойму, но вот только не нравится.
— Куда хоть ушёл?
— Не знаю. Заходил в гараж, его машины нет. Думаю к Маме, или к друзьям, хотя… у его друзей долго не проживёшь.
— Так он что не сказал тебе куда уходит?!
— Нет.
— Слушай, Игорь, что тут у вас происходит? Человек только вышел из больницы, и ушёл из своего дома неизвестно куда! Вы тут что совсем все с ума посходили?! Вам что наплевать на него совсем?!
— Тормози, ты ничего не знаешь, а уже лезешь. И вообще, какое твое дело, что тут у нас?!
— Большое! Как минимум мы друзья, а мне, в отличии от некоторых, судьба моих друзей не безразлична!
— Мне, милая, тоже не всё равно, но есть вещи, о которых с тобой говорить я не собираюсь, ровно как и ни с кем другим. Это личное! Так что, простите, сударыня, аудиенция закончена. Не изволите чайку откушать?

Пришла Галина. Про Татьяну опять забыли. Но ей было уже всё равно, быстро собравшись, она ушла. Самое главное она узнала. И узнала то, что совсем не хотела бы знать. Но так уж устроена жизнь. То она щедро насыплет лучших друзей, то коварно заберёт всех до одного, и именно тогда, когда они тебе нужнее всего.
— Ну ладно, голубки мои, покажу я вам где правда ночует. Ой аукнется вам блаженный рай на крови. — Думала Таня по дороге к дому родимому. Ой хрюкнется и замяукает!

Оказавшись дома, она быстро скинула с себя верхнюю одежду, забралась с ногами на диван, и уже смело набрала номер Андрея. После нескольких гудков в трубке послышался испуганный женский голос.
— Вам кого?
— Андрея.
— Какого Андрея? – Ещё более испуганно спросил голос.
— Гречкина.
— Одну минуту.
После бряцания трубки и приглушённых голосов она, наконец, услышала знакомый голос Андрея.
— Андрей, это Таня, узнаёшь?
— Не совсем… Никифорова, это ты что ли?!
— Ну конечно, солнце золотое. Кому как не мне.
— Танюха, рад слышать, как ты сейчас?..
Сказать, что при этих словах у Тани гора свалилась с плеч, пожалуй, мало. Вот если к горе прибавить ещё тонн двадцать, то может…
— Андрюш, спасибо, хорошо. У тебя то как? Почему ты здесь, твой дом вроде в другом месте?
— Ой, Танюха, ты такие вопросы задаёшь, по телефону не ответишь.
— Ну давай я приеду. Если не поздно.
— Давай, — неожиданно для себя ответил Андрей, — хотя уже поздновато. Можешь на метро не успеть. – Андрей на секунду задумался. – Ладно, на крайняк на машине назад отвезу.
Далее, как положено в таких случаях, началась беготня по дому в поисках лучшей одежды. Понятно, что таковую было найти чрезвычайно сложно. Не нравилось абсолютно всё! В этом бёдра толстые, а в этом грудь, как у коровы вымя… После «марафет на мордашке», и пулей из квартиры.
Мысли носились в голове как детишки, играя возбуждённо в пятнашки. Таня не узнавала себя, то чувствовала, будто она двенадцатилетняя девчонка, спешащая на первую «свиданку», то мудрой опытной женщиной, то обычной Таней, спешащей на помощь другу. У дома Андрея ей удалось себя собрать в привычную конструкцию, удобоваримую, и, главное, надёжную.
На лестнице света не было, но, хорошо помня дорогу, Таня успешно добралась до нужной двери, нажала какой-то звонок, выдохнула и замерла в ожидании.
А дверь открыла странного вида старушенция, непонятной комплекции в застиранном халате с нарисованными мишками на нём, в красных тапочках с жёлтыми помпонами.
— Вам кого, простите? – проскрипела надменно старушенция нарисованными губами.
— Гречкина Андрея.
— Ну тогда позвольте спросить, отчего вы в мой звонок звоните, ведь они чётко подписаны, кому предназначены.
— Меня читать не учили. – Быстро ответила Таня, ловко убрала старуху с прохода и поспешила навстречу Андрею, который, выйдя из комнаты, шёл по коридору.
— Андрей, Вы недавно здесь, и, наверное, забыли наши порядки. Но я Вам напоминаю: потрудитесь научить своих гостей вежливости.
— Конечно, конечно, только чайку попью. – Ответил Андрей, уводя гостью в комнату.
— Вот моя берлога! – сказал он Тане, введя в комнату. Картинно раскинул руки – нравиться?
— Ну у тебя прямо апартаменты короля Эдуарда!
— Увы, увы, но всяко лучше, чем было.
— Что ты имеешь ввиду, улицу или…
— И то и другое, Таня. Скажу тебе честно, не жалею ни о чём. Ты знаешь, мне здесь так хорошо.
— Не нравится мне то, что ты говоришь, Андрей. Где-то ты врёшь. А вообще, напои-ка тётку чаем.
— Может тебя и покормить?
— Может.
Дружный ужин за столом был хорошим фоном для беседы. Откровенной и уютной. Немного скованно в начале, а, после, разойдясь, в чувствах Андрей рассказал подруге минувшие события, удивляясь своей откровенности и лёгкости. Что-то внутри, видимо, этого очень хотело. Просто рассказать, не заботясь ни о чём, может даже посплетничать. А может, назло Димычу, рассказать что-то такое, что он не хотел слушать. А если быть ещё честнее, то в этом «что-то такое» было ещё не понятое пока чувство вины, стыд, а потому так хотелось от себя это спрятать, а ещё больше перед кем-то оправдаться.
— Вот такие дела…- закончил он. Глаза Тани сверкнули яростью, которую она успешно скрыла. Теперь она знала всё, что хотела знать, я подчеркну – именно хотела, а это не всегда соответствует реальности.

Андрей, как и обещал, отвёз Таню домой на машине. Мило распрощались, и довольные собой и друг другом они разбежались каждый под своё любимое одеяло.

Утро воскресенья началось наподобие предыдущего — игрой Хвостика. Причём киске в двухкомнатной квартире лучшего места было не найти для игры с бумажкой, чем грудь Татьяны. Она поднялась, и под весёлое топотание киски отправилась на кухню. И на её жалобный писк ответила засыпанием корма в мисочку. А себе, конечно, поставила чайник. И на помывку.
Под запах яичницы из обрывков дня вчерашнего медленно собиралась картина дня сегодняшнего. От встречи с Андреем ей осталось тёплое, нежное чувство, подпорченное ощущением, что была она вчера скорее ангелом-утешителем от бед-печалей, а не собой, женщиной. Жаль. Но это ничего не меняет, не меняет и той брезгливости, что появилась к Галке и Игорю, и искреннего возмущения отношением их к Андрею. Вот от Игоря она такого точно не ожидала. Захотелось, как тигрице наброситься на них и рвать на части. В кровь и мясо. При этом злобно рычать.
Ну что ж, — сказала себе Таня – ближе к телу. Предательство, друзья мои, вам обойдётся дорого! Ладно, что вы так со мной обошлись, переживу, но на того человека, что своей любовью и великодушием окружал вас все эти годы, жрали его заботу жирной ложкой, а теперь за ненадобность выплюнули, вот этого я вам простить не смогу.
И быстро созрел план. Очень простой, как всё гениальное. Таня достала свою записную книжку и начала обзвон. До позднего вечера длился сей процесс. Нашлись и нужные люди, и назначены встречи…
Ласковое солнышко заглядывало в её спальню, зовя забросить мысли чёрные, да помечтать вместе, глядя на мир. Но Таня засыпала, уютно свив себе гнёздышко из подушек и одеяла под пенье птиц и мурлыкание Хвостика. И солнышко, оставив её в покое, последними лучиками звало влюблённые души в поющий мир свой, уже окрашенный первым запахом черёмухи.