МИНУТНЫЙ КОРИДОР


МИНУТНЫЙ КОРИДОР


Ну, хоть бы не было билетов. Пожалуйста… В другой раз… А может, они в другой раз и не приедут..
— Мама, мама! – голос звенит, срывается. – Мама, возьми трубку, есть!!! УРА!!
— Да, здравствуйте… — что происходит, что делается… — А поясните, пожалуйста, что такое Ви-Ай-Пи партер? Просто я не хожу на рок концерты, дочь пойдет. Нет, с подругой… Да, понятно… Впускают первыми, как простите, что? Ах, ну да, вместе с фанзоной, да-да, поняла… Хорошо… Можете прислать курьера? Прекрасно… Да, весь день дома… Сколько? – куда делся воздух… Это же… Это же… — Каждый, хорошо… Да, и за доставку… Конечно… Спасибо, пишите адрес…
— Мама? – зрачки расширены, глаза уже влажные. – Но у меня нет подруги… то есть все из Интернета, но чтобы выйти из дома… С кем же… — смотрит на свои ноги, — с кем же я пойду?
— С папой! – Какой стальной, почти чужой голос вдруг прорезался.
Ковыляет к календарю на стене.
— Но папа работает в ту субботу, — растерянность, губы дрожат.
— Он поменяется, — обнять покрепче, успокоить, отвлечь. Конечно, надо решить, в чем пойти… — Знаешь, дорогая, пора заодно купить тебе новые джинсы. Что? Конечно, как у всех – протертые, рваные и грязные… Хорошо, как будто грязные… Получим билеты – и вперед… А визит к врачу пока отложим, как ты думаешь?


Вот, открывается дверь. Вовремя. Отчего такое спокойствие и легкость внутри. Может, это признаки правильного решения. А может, и нет никакого решения. Так, неординарный поступок, исполнение заветного желания. Глобально ничего не изменится, хотя… Дочь заснула такой усталой от счастья…
— Привет, – чмок и прижаться. Чуть дольше обычного…
— Что еще случилось? – нет сил на раздражение.
Как-то надо сказать ему сейчас просто и категорично. Но как?
— Пойдем, – тянуть за рукав в комнату дочери.
— Можно раздеться? – покорно, понуро и недовольно одновременно.
— Ботинки снимай. Потом разденешься. Вот, смотри, — в руках оказывается толстенная папка: плакаты, вложенные в файлы, статьи, распечатки из Интернета. – Вот еще, она пробовала рисовать их портреты, забавно, правда?
— Послушай, — облегченно и нетерпеливо, — я уже рад, что она увлеклась какой-то группой, и у нее появились подружки по переписке. Я помню, что ты просила поговорить с ней об этом, но…
— У тебя будет такая возможность…
— Ну, конечно… Я голодный, — тянет в кухню.
— Сейчас, смотри еще. – На тумбочке у кровати лежит мышь, любимая мягкая игрушка. Брюхо разрезано, наполовину неумело зашито, торчит кусок бумаги.
— Что это?
— Это фанатская игрушка. Мышью решили пожертвовать. Она весь день сочиняла письмо и переводила на немецкий…
— Но она не знает немецкого…
— Допоздна через «лингву» по одному слову переводила.
— Но зачем? – такой смешной… Привык все понимать раньше, чем скажут. А тут – совершенно растерянный.
— Чтобы бросить игрушку кумирам на концерте. Правда, она уже сомневается, что решится бросить эту мышь… Что у нее получится… Она хочет цветок… Чудик…
Его недоумение усилилось, он потряс головой. Теперь сказать самое главное.
— Да, по поводу концерта. Они выступают в следующую субботу в «Лужниках».. Единственный концерт в России, вернее, первый пока… Они еще совсем молодые ребята, я теперь все про них знаю… И она идет на этот концерт. С тобой… Вот… Билеты вот… И джинсы я ей купила рваные, она в них пойдет. ВСЕ!
Теперь бросится на кухню… Нет, закрыться в ванной… Нет, или – да?
Привычка, что осталась с детства. Уткнуться в холодное оконное стекло и закрыть глаза.
Вот он разворачивает ее, прижимает к себе, смеется нервно и растеряно. Он пытается вспомнить, когда они были на каком-нибудь концерте, не получается. Тогда пытается вспомнить про себя… Да, наступила эра десятилетий: думается, что это было пару-тройку лет назад, а оказывается – десять, а то и больше.
— Ну, ты боец… Ты хоть представляешь себе, как это все будет выглядеть?


Взбаламутившая наших подростков поп-рок-группа давала единственный концерт в столице. К Лужникам стекалась масса девчонок. Понятно, состав группы – четверо почти мальчишек. Самому старшему – всего 19 лет.
Девчонки всех мастей, лет от 8 до 16. Разными группами или парами, некоторые в сопровождении родителей, взрослые сочувственно кивали друг другу и улыбались.
Вот уже все в фойе. Тем, кто был с родителями, повезло больше, поскольку продаваемые майки, чехлы для телефонов с логотипами кумиров и диски стоили диких денег. Маленькие (и не очень) вымогатели прижимали к груди свои сокровища и наперебой клялись учить английский, ходить на плавание, закончить четверть без троек или хотя бы не грубить бабушке. Девчонки кучковались, начинали прыгать, петь хором и визжать просто так, от возбуждения и счастья. Многие забегали в туалет обыкновенными мышками, а являлись оттуда с неимоверными хвостиками, вздыбленными распущенными волосами и, порой, просто чудовищным макияжем. Они знакомились, тусовались, носились за бесплатными журналами и флажками, пока не отправились по местам.
Сорок пять минут испытывали их терпение организаторы концерта, зал ревел при каждом новом блике света на сцене, но там суетились наладчики аппаратуры.
И вот, началось!.. Дым, грохот, визг. Но у солиста явно есть голос и ребята на сцене, прямо надо сказать, вкалывают.
С последнего ряда трибуны в бинокль хорошо видно, что происходит возле сцены. С танцпола пытаются перебросить через фанзону игрушки на сцену. Хорошие девчонки из фанзоны добрасывают недолет. Прыгают, кричат, все песни дружно поют вместе с группой.
Концерт близился к завершению. Кумиры кидали в своих фанатов бутылки с водой, из которых только что пили, полотенца, которыми только что вытирались. Было видно, как они выложились во время концерта и казалось, что запах пота долетал аж до последнего ряда трибуны, где спокойно полусидели, полулежали, прикрывая уши, родители-сопроводители.
Бинокль выцепил из партера танцпола полную неуклюжую девочку с нелепой алой розой. Она вдруг закрыла лицо руками, бывший рядом мужчина что-то говорил ей, гладил по голове, но она сбрасывала его руку. Похоже, девочка плакала. Тогда ее спутник направился к омоновцам. Неожиданно с одним они обменялись крепким рукопожатием, быстро обнялись. Омоновец что-то сказал своим напарникам, они пожали плечами. Тогда он стал быстро раздвигать ряды беснующихся детей. Мужчина бросился к девочке и потащил ее за собой в этот внезапно образовавшийся коридор. Она старалась быстро переваливаться больными ногами. Коридор поглотил мужчину, но не смыкался, а продолжал раздвигаться, вот ее «перекинули» омоновцы в фанзону. Люди расступались.
Закончилась песня, солист обернулся на секунду спиной к зрителям, закрутился на месте, набрал в рот воздуха и увидел девочку, ковыляющую с розой. Секунда. Он мгновенно спрыгнул со сцены, взял цветок и, смешно спросив «какь деля», сделал аплодисменты фанзоне (и всему залу в ее лицах). В ответ сразу же раздался восторженный рев, началась новая композиция, девочку взяли в бережное кольцо. Она не могла прыгать, но на медленной мелодии ее уверенно обняли с двух сторон, и она качалась, плавно махая руками.
Жаль, бинокль не позволил увидеть ее лицо, хотя, вполне можно догадаться…

0 комментариев

  1. dmitriy_komarov

    В разгар рабочего дня, в выдавшийся обеденный перерыв, прочитал рассказ. Как похвалить-то, затрудняюсь… 🙂
    Затронула работа. Глубокое ощущение сдавленного чего-то в сознании. Финальные абзацы, буквально со слов «с нелепой алой розой», заставили машинально отстранить чашку чая и ловить кадую фразу с мгновенно сложившимся чувством того, что предстоящее непростое продолжение — неизбежность…
    Да, вполне можно догадаться… представить… но все равно возвращаешься к фразе с «нелепой алой розой»…

  2. pavel_otstavnov

    «Молодые люди…», «Молодой человек…» Какие глубокие слова, если вдуматься. Скрыт в них посыл: «Будьте Людьми!», «Будь Человеком!»
    А что мы «посылаем» в душу ребенка – таким он и будет…
    Вы, Ирина, понимаете людей и отправили в их души доброе и талантливое послание.
    Я еще раз убедился, что нет писателей одинаково пишущих… Написали мы разные рассказы, но объединяет одно – желание помочь людям найти в себе лучшее, доброе и предостеречь от трагических жизненных ошибок.
    Если и есть у литературы какие-либо цели – эти, наверное, главные.
    С уважением, Павел Отставнов

Добавить комментарий

МИНУТНЫЙ КОРИДОР


Ну, хоть бы не было билетов. Пожалуйста… В другой раз… А может, они в другой раз и не приедут..
— Мама, мама! – голос звенит, срывается. – Мама, возьми трубку, есть!!! УРА!!
— Да, здравствуйте… — что происходит, что делается… — А поясните, пожалуйста, что такое Ви-Ай-Пи партер? Просто я не ходу на рок концерты, дочь пойдет. Нет, с подругой… Да, понятно… Впускают первыми, как простите, что? Ах, ну да, вместе с фанзоной, да-да, поняла… Хорошо… Можете прислать курьера? Прекрасно… Да, весь день дома… Сколько? – куда делся воздух… Это же… Это же… — Каждый, хорошо… Да, и за доставку… Конечно… Спасибо, пишите адрес…
— Мама? – зрачки расширены, глаза уже влажные. – Но у меня нет подруги… то есть все из Интернета, но чтобы выйти из дома… С кем же… — смотрит на свои ноги, — с кем же я пойду?
— С папой! – Какой стальной, почти чужой голос вдруг прорезался.
Ковыляет к календарю на стене.
— Но папа работает в ту субботу, — растерянность, губы дрожат.
— Он поменяется, — обнять покрепче, успокоить, отвлечь. Конечно, надо решить, в чем пойти… — Знаешь, дорогая, пора заодно купить тебе новые джинсы. Что? Конечно, как у всех – протертые, рваные и грязные… Хорошо, как будто грязные… Получим билеты – и вперед… А визит к врачу пока отложим, как ты думаешь?


Вот, открывается дверь. Вовремя. Отчего такое спокойствие и легкость внутри. Может, это признаки правильного решения. А может, и нет никакого решения. Так, неординарный поступок, исполнение заветного желания. Глобально ничего не изменится, хотя… Дочь заснула такой усталой от счастья…
— Привет, – чмок и прижаться. Чуть дольше обычного…
— Что еще случилось? – нет сил на раздражение.
Как-то надо сказать ему сейчас просто и категорично. Но как?
— Пойдем, – тянуть за рукав в комнату дочери.
— Можно раздеться? – покорно, понуро и недовольно одновременно.
— Ботинки снимай. Потом разденешься. Вот, смотри, — в руках оказывается толстенная папка: плакаты, вложенные в файлы, статьи, распечатки из Интернета. – Вот еще, она пробовала рисовать их портреты, забавно, правда?
— Послушай, — облегченно и нетерпеливо, — я уже рад, что она увлеклась какой-то группой, и у нее появились подружки по переписке. Я помню, что ты просила поговорить с ней об этом, но…
— У тебя будет такая возможность…
— Ну, конечно… Я голодный, — тянет в кухню.
— Сейчас, смотри еще. – На тумбочке у кровати лежит мышь, любимая мягкая игрушка. Брюхо разрезано, наполовину неумело зашито, торчит кусок бумаги.
— Что это?
— Это фанатская игрушка. Мышью решили пожертвовать. Она весь день сочиняла письмо и переводила на немецкий…
— Но она не знает немецкого…
— Допоздна через «лингву» по одному слову переводила.
— Но зачем? – такой смешной… Привык все понимать раньше, чем скажут. А тут – совершенно растерянный.
— Чтобы бросить игрушку кумирам на концерте. Правда, она уже сомневается, что решится бросить эту мышь… Что у нее получится… Она хочет цветок… Чудик…
Его недоумение усилилось, он потряс головой. Теперь сказать самое главное.
— Да, по поводу концерта. Они выступают в следующую субботу в «Лужниках».. Единственный концерт в России, вернее, первый пока… Они еще совсем молодые ребята, я теперь все про них знаю… И она идет на этот концерт. С тобой… Вот… Билеты вот… И джинсы я ей купила рваные, она в них пойдет. ВСЕ!
Теперь бросится на кухню… Нет, закрыться в ванной… Нет, или – да?
Привычка, что осталась с детства. Уткнуться в холодное оконное стекло и закрыть глаза.
Вот он разворачивает ее, прижимает к себе, смеется нервно и растеряно. Он пытается вспомнить, когда они были на каком-нибудь концерте, не получается. Тогда пытается вспомнить про себя… Да, наступила эра десятилетий: думается, что это было пару-тройку лет назад, а оказывается – десять, а то и больше.
— Ну, ты боец… Ты хоть представляешь себе, как это все будет выглядеть?


Взбаламутившая наших подростков поп-рок-группа давала единственный концерт в столице. К Лужникам стекалась масса девчонок. Понятно, состав группы – четверо почти мальчишек. Самому старшему – всего 19 лет.
Девчонки всех мастей, лет от 8 до 16. Разными группами или парами, некоторые в сопровождении родителей, взрослые сочувственно кивали друг другу и улыбались.
Вот уже все в фойе. Тем, кто был с родителями, повезло больше, поскольку продаваемые майки, чехлы для телефонов с логотипами кумиров и диски стоили диких денег. Маленькие (и не очень) вымогатели прижимали к груди свои сокровища и наперебой клялись учить английский, ходить на плавание, закончить четверть без троек или хотя бы не грубить бабушке. Девчонки кучковались, начинали прыгать, петь хором и визжать просто так, от возбуждения и счастья. Многие забегали в туалет обыкновенными мышками, а являлись оттуда с неимоверными хвостиками, вздыбленными распущенными волосами и, порой, просто чудовищным макияжем. Они знакомились, тусовались, носились за бесплатными журналами и флажками, пока не отправились по местам.
Сорок пять минут испытывали их терпение организаторы концерта, зал ревел при каждом новом блике света на сцене, но там суетились наладчики аппаратуры.
И вот, началось!.. Дым, грохот, визг. Но у солиста явно есть голос и ребята на сцене, прямо надо сказать, вкалывают.
С последнего ряда трибуны в бинокль хорошо видно, что происходит возле сцены. С танцпола пытаются перебросить через фанзону игрушки на сцену. Хорошие девчонки из фанзоны добрасывают недолет. Прыгают, кричат, все песни дружно поют вместе с группой.
Концерт близился к завершению. Кумиры кидали в своих фанатов бутылки с водой, из которых только что пили, полотенца, которыми только что вытирались. Было видно, как они выложились во время концерта и казалось, что запах пота долетал до последнего ряда трибуны, где спокойно полусидели, полулежали, прикрывая уши, родители-сопроводители.
Бинокль выцепил из партера танцпола полную неуклюжую девочку с нелепой алой розой. Она вдруг закрыла лицо руками, бывший рядом мужчина что-то говорил ей, гладил по голове, но она сбрасывала его руку. Похоже, девочка плакала. Тогда ее спутник направился к омоновцам. Один из них стал быстро раздвигать ряды беснующихся детей. Мужчина бросился к девочке и потащил ее за собой в этот внезапно образовавшийся коридор. Она старалась быстро переваливаться больными ногами. Коридор поглотил мужчину, но не смыкался, а продолжал раздвигаться, вот ее «перекинули» омоновцы в фанзону. Люди расступались.
Закончилась песня, солист обернулся на секунду спиной к зрителям, закрутился на месте, набрал в рот воздуха и увидел девочку, ковыляющую с розой. Секунда. Он мгновенно спрыгнул со сцены, взял цветок и, смешно спросив «какь деля», сделал аплодисменты фанзоне (и всему залу в ее лицах). В ответ сразу же раздался восторженный рев, началась новая композиция, девочку взяли в бережное кольцо. Она не могла прыгать, но на медленной мелодии ее уверенно обняли с двух сторон, и она качалась, плавно махая руками.
Жаль, бинокль не позволил увидеть ее лицо, хотя, вполне можно догадаться…

Добавить комментарий