Ему были смешны окружающие, слепые и глупые, как котята. Впрочем, ему было немного жаль их, ведь они не знали тайны.… Наверное, он и сам бы не смог сказать, когда впервые почувствовал это, иногда ему казалось, что он знал это всегда…
Вначале это чувство возникло после ночных снов, оставлявших по утрам ощущение чего-то важного и мучительно неуловимого. Затем в виде мыслей, появлявшихся как-то спонтанно и абсолютно без связи с окружающей действительностью.
Это были странные мысли, он боялся оставаться с ними наедине, и уходил из квартиры, бесцельно бродя по улицам и вглядываясь в лица прохожих, но и там они не оставляли его в покое, настойчиво требуя к себе внимания.
А прохожие скользили мимо, и им не было никакого дела, ни до него, ни до его мыслей. Серые волны, стремящиеся к невидимому берегу.
Осколки чужих судеб нечаянно подслушанными разговорами, с хрустальным звоном стелились на дно сознания. Встречи и расставания, печали и радости проплывали перед ним нестройной чередой, даря возможность в мгновениях прожить тысячи жизней.
«Дядя, вам плохо?»,- маленькая девочка глядела на него широко распахнутыми глазами.
«Что?»,- он с усилием оторвал взгляд от витрины, где плыли темные тени. Сколько он стоял так, минуту, час?
Девочка давно ушла, а ему вдруг снова захотелось увидеть ее глаза, и он безотчетно повернулся туда, куда она исчезла. Ветер швырнул в лицо клуб пыли. Истина пришла в виде сравнения. Пепел на ветру, «мы пепел на ветру» — где он слышал эту строчку. Господи, как все просто: это не мы плывем по жизни, а жизнь течет сквозь нас, время струится сквозь нас, засыпая нас пеплом. Теплый, невесомый, он усыпляет нас, но он безжизнен, он никогда не будет гореть. А жить, — значит пылать. Выгорая вновь возрождаться из пепла. Пылать — значит творить.
Капли дождя на лице вернули его к реальности. Он узнал тайну этого мира, его величайшую тайну! Но мир остался прежним. Мир был равнодушен даже к собственным тайнам.
Ну что ж, он «зажжет» его!
* * *
«А здесь, у нас совершенно особый случай, — экскурсия по психоневрологической лечебнице подходила к концу, и взгляд профессора с тем «особым равнодушием » старости скользил по стройным фигурам и лицам молоденьких практиканток, — интересна клиническая картина расстройства: навязчивые идеи о сожжении и самосожжении человека, возможно результат фиксации на каком-то из языческих обрядов. Первичный диагноз: пиромания с элементами некрофилии».
Одна из девушек, задержавшись у входа в палату, с боязливым любопытством заглянула в небольшое окошко дверей и надолго замерла, словно боясь спугнуть открывшееся ей видение. За стеклом на полу возле кровати сидел человек, прямо перед ним стояла зажженная свеча. Взгляд его был устремлен на пляшущий язычок пламени, а на бескровных губах блуждала легкая улыбка.
E-mail автора: colnce-80@mail.ru
© Дятлов Дмитрий Викторович
© март 1998 г
г. Усть-Каменогорск
