«Для маленькой кошки с волшебными глазами».
«Я руки протягивал вверх,
Я брал молнии в горсть»
К. Кинчев.
Капли упали на стекло, прочертив серебристые дорожки. Он провел пальцем по их прихотливым изгибам с обратной стороны окна. Дождь.
Вот так, все, как всегда. Они все те же любовники. Любовники, от слова любовь, но почему же тогда так мутно, на душе. Что-то сосет под сердцем.
Она ушла, оставив после себя помятые простыни, впитавшие слегка горьковатый запах ее духов. Он все еще чувствовал на языке вкус ее губ, когда она, поцеловав его, закрыла за собой дверь.
Ему нравилось, когда она целовала его. Она по-детски вставала на цыпочки и тянулась к его лицу, а ему в эту минуту хотелось схватить ее и прижав к себе, уже никогда не отпускать.
Но жизнь вносила свои коррективы. У него была семья, впрочем, как и у нее. И там, в этих семьях, их ждали другие люди, которые так же требовали внимания и времени.
«Краденное счастье», это звучит банально до тех пор, пока не познаешь на собственном опыте. Любовь урывками, от встречи до встречи. Вечная необходимость, что-то выдумывать и лгать, лгать так, что сам уже начинаешь путать, где правда, а где вымысел.
Хотя, к чему эти аллюзии, разве он не знал, на что шел? Наверное, все-таки знал. Жизнь ставит перед нами выбор, и мы его делаем или не делаем, что тоже, по сути, является выбором, нашим выбором.
Тогда откуда взялась эта тяжесть, камнем лежащая на груди?
Она ушла в свою семью, в другую жизнь. И вновь будет дарить свои ласки другому, шептать слова любви, кружить голову запахом своих волос. Вновь и вновь, до следующей встречи. Бесконечный, замкнутый круг.
И каждый раз, когда она уходила, его охватывала ревность. Он ревновал ее, ревновал к каждой минуте, проведенной без него, к каждому взгляду, к каждому слову, сказанному не для него. Ревность, — худшее из проклятий рода человеческого.
Разве хотел он этого? Нет, тысячу раз нет! Но, небо, что он мог с собой поделать?
Серебристая, изломанная нитка расколола тучи. Громыхнуло.
Улыбка тронула его губы. Первая майская гроза. Когда-то такая же точно майская гроза свела их…
Странно, но ему с детства нравилась гроза. И когда все укрывались от дождя, где только возможно, он выходил под ливень и, подставляя лицо потокам небесной влаги, впитывал взглядом молнии.
Первый раз он увидел ее под грибком. Такие часто ставят на детских площадках, и они одиноко стоят, призывно раскинув свои шляпки, бессознательно настораживая окружающих красно-белыми цветами мухомора.
Кстати, его всегда удивляло, почему дизайнеры или те, кто этим занимался, взяли в качестве образца именно этот гриб. Но это бы еще полбеды, чья неуемная фантазия раскрашивала его иной раз в зеленый цвет? Вот это действительно была загадка. Зеленый мухомор — сюрреалистическое зрелище.
Именно под одним из таких грибков стояла она, обхватив себя за плечи. В мокрых волосах запутались капельки дождя, платье прилипло к ногам, и сквозь него просвечивала слегка розоватая кожа.
Наверное, он так и прошел бы мимо, но она неожиданно вскинула голову…
Да, он и сейчас бы, наверное не смог объяснить, что заставило его подойти к ней и заговорить.
— Вам холодно?
— Нет, — карие с зеленоватым отливом глаза смотрели немного удивленно.
Он ждал, что она скажет дальше, но она молчала, тогда он поднял лицо вверх, как раз во- время, чтобы увидеть очередную вспышку.
-Я боюсь молнии, — неожиданно просто сказала она.
— Почему?
— Не знаю, — она тряхнула своими волосами и вдруг улыбнулась, — глупо, правда?
— Нет, — он качнул головой.
Они помолчали.
— Она красивая, — сказал он и протянув руку, тут же добавил, — хочешь я покажу тебе?
Она колебалась лишь секунду, а потом шагнула к нему под ливень, доверчиво вложив свою руку в его ладонь.
Обнявшись, они гуляли под дождем, провожаемые недоуменными взглядами случайных прохожих, надежно укрытых под серыми навесами остановок, подъездов и зонтов.
А когда ливень припускал, укутывая их серебристо – белой пеленой, он осторожно брал ее за плечи и целовал мягкие, мокрые от дождя, губы.
В тот же день, они стали любовниками…
Капли все быстрее скользили по стеклу. Он поймал себя на том, что выводит пальцем ее имя. Невидимые буквы, не видимые слова, прячущаяся любовь.
Слова… К чему все это?.. Дождь…
Вот так, и вновь до следующей встречи. Каблуки звонко стучали по мостовой. Она спешила домой к человеку, который назывался ее мужем. И к которому она уже вряд ли испытывала хоть что то, кроме привычки. Она вытянула руку, чтобы поймать такси, на кисть упала тяжелая капля, мелким бисером разлетевшись по одежде. Дождь.
Она подняла голову, и в лицо ей дохнуло прохладой серо-свинцовое небо. Почему так, каждый раз, когда они расстаются, она словно умирает. Только будни, серые дни, монотонное существование, домашние разговоры, становящиеся ужасной пыткой. Тоской без конца и без края, бесконечность смерти, до следующей встречи…
А потом любопытные глаза подруги, в очередной раз прикрывающей ее отлучки. Глаза подруги, в глубине которых прячется зависть. Досужие разговоры за спиной, осуждающие взгляды. Сплетни.
Плевать. Она хочет его. Его руки, губы. Он нужен ей, как свет, как воздух, как этот дождь.
Дождь.
Желтый огонек, выплывающий из сплошной, мутной стены водопада. Открытая дверца.
Вот так, новый виток, бесконечных встреч и расставаний. Спираль счастья и страданий.
Глаза водителя в зеркальце заднего вида. Он о чем то спрашивает ее, она отвечает. Бессмысленные разговоры, ненужные слова. Господи, к чему все это?
Зачем мы сами выдумываем себе оковы, ставим себе ловушки, обрекаем себя на медленную смерть?
Ведь все так просто — он, она, этот дождь, и больше ничего. Тогда целый мир только для двоих. Для него и для нее.
Она улыбнулась. Дождь.
Он прижался лбом к прохладному стеклу. Тоска… Только ноющая, беспрерывная тоска, сводящая с ума.
Он распахнул окно, и шум дождя ворвался в комнату, бросив в него россыпь прозрачных капель.
Пузырящиеся потоки, низвергающиеся с небес, пенясь и играя, текли по асфальту. Словно тени, дома и деревья. Дождь.
Силуэт одинокой фигурки, очерченной на сером холсте ливня.
Силуэт женщины.
Сердце сжалось… Мгновение, и он уже внизу, на улице, целует ее мокрое от дождя или слез лицо. А ливень нежно хлещет им по плечам, и они смеются, подставляя свои лица, ласковым, теплым потокам.
— Ты знаешь…- хочет сказать она.
— Тсс, знаю, — говорит он, целуя ее. — Это наша жизнь. Все остальное находится в нас.
Дождь.
E-mail автора: colnce-80@mail.ru
© Дятлов Дмитрий Викторович
©Декабрь 2002г.
г. Усть-Каменогорск
