Так вот кому летать и петь…
………………………………………….
Вооружённый зреньем узких ос…
………………………………………………….
Иосиф, проданный в Египет,
Не мог сильнее тосковать.
………………………………………………….
Уведи меня в ночь, где течёт Енисей
И сосна до звезды достаёт,
Потому что не волк я по крови своей
И меня только равный убьёт.
О. М.
Пересыльных недель расползается осыпь.
Режет стыками нервы телячий вагон.
Через щёлку Россию увидели осы б,
но не Вы, Мандельштам с Божьим именем Осип.
Не пройти медных труб, лишь вода и огонь…
Разве дышится Вам, угнетённому астмой,
низких запахов царством, распятием тьмы,
настоящих ЗэКа беспощадною мастью
и всевидящей ВОХРы ленивой гримасой?
Эту липкую грязь на земле не отмыть…
Вольный солнечный луч утонул в чёрном теле,
занозив, ободрав золотые бока.
Человекоподобные злые модели
кандалы на пространство и время надели.
Есть ещё Божий суд, значит, власть их – пока…
Гимны музыке камня в твореньях остались.
Череду испытаний накликали Вы,
и она Вас, как щепку, смела, разрастаясь.
Наплывает впервые от жизни усталость
лабиринтом извилин такой головы.
Стынет мыслей полёт. Обрывается песня.
Ветер Владивостока пронзает, свиреп:
рвёт последний листок мёрзлой вечности вестник.
В Магадан и не шлют. Сопки ринулись к бездне.
Ни щегла, ни скворца, и сломали свирель…
Как впивались Вы в жизнь до минуты последней!
Как боялись, бесстрашный, навек онеметь
после болдинской осени, столь многолетней!
Вы застыли, маэстро безжизненно бледный.
Не положены гроб и литой монумент…
Неимущий поэт – обладатель эпохи,
лоцман страстной мечты, камертон для умов.
Как в сравнении с ним все богатства убоги!
Места нет на земле. Расступаются боги.
Вы вернулись на небо… Совсем. Как домой.