ЗАПИСКИ ВЕРВОЛЬФА

7 января

Нет! Нехорошо это, неправильно! Нельзя так пить!
Сколько раз говорил: – Шурик, держи себя в руках.
А всё Генка – начал по телефону названивать:
— Вовчик! Тащи водку – тут столько девок!
— Девки! Давайте сюда – тут столько водки…!
И на всю ночь.
Родаки в санатории. Здоровье поправляют. Посмотрели бы они, как сын его подрывает. Пить, стоя на подоконнике, в позе горниста трубящего на луну, конечно, не стоило. Мог и свалиться. Тем более – из горла. Тем более – какую-то дрянь из мутной посудины. Вовчик говорит, свистнул у деда. Дед у него травами лечит, настойки всякие делает – и все только на спирту. Путное бы что-то было, а то горькое и синее…

10 января

Нехорошо это!
Так болеть ради минутных удовольствий? Ну, не совсем конечно, минутных, но валяться два дня с ощущением, что из тебя вынули все кишки и набили грязной, вонючей соломой! И облом психологический жуткий. Такого раньше не было. Наблюдались иногда угрызения совести, раскаяние — мол, живу я неправильно. Но, чтобы такое? Кошмары всю ночь. Вроде, бегу я по лесу со стаей, а они меня слушаются, в глаза преданно заглядывают. Хотел за ухом почесать, гляжу — вместо руки лапа волчиная, вся в шерсти. Проснулся от собственного крика. В институт не пошёл. Дурдом «Ромашка».
Нехорошо это!

15 января

Мамочка! Да за что это?
Опять сны! Один другого страшнее. Вчера человека загрыз. Насмерть, живого. И, что самое ужасное – мне это понравилось. А какой вкус у кровищ–щи! Вещь!
Проснулся — лежу поперёк кровати, а на руках у меня шерсть. И ме-едленно, так, исчезает. Втягивается под шкуру или под кожу, я уж не знаю.
Звонил Вовчику. Особо ничего не рассказывал – говорю, что отравился.
— Ты чем, — ору, — сволочь, меня напоил? Давай сюда своего деда! Должно от той штуки противоядие быть!
— Нету, — говорит, — деда. Уже лет пять, как. Хороший был старик, спокойный такой. По ночам гулять любил, свежим воздухом дышать.
Меня аж подбросило.
— Ах, твою мать! – ору, — Гулять!? По ночам!?

25 января

Самое главное — с балкона аккуратно спрыгнуть. Чтобы не видел никто. А там, по аллейке, по за деревьями. До парка рукой подать. А ночью по парку никто не шляется. Хулиганов боятся. И правильно делают. Только я ни одного не видел. А жаль.
Хорошо здесь как! Запахи! Снежок лежит.
Выл на луну. Потрясающее ощущение. Лучше чем водку пить.

2 февраля.

Парк изучил назубок. Надо что-то новенькое подыскивать. Луны вчера не было. Пробовал выть на фонарь – никакого удовольствия. И, в конце концов, вервольф я или где? Пора бы и задрать кого-нибудь. Шутки вам, что ли? Только в парке ни одной живой души, а до ближайшего леса километров сто.
Возвращался домой, зашёл на помойку. Неплохо. Понравилось. Приличный кусок колбасы нашёл. Чуть протухшей, как раз, как я люблю. Шуганул пару дворняг. Надо было загрызть, да жалко стало. Пусть бегают.

4 февраля.

В институте неприятности. Препод по термодинамике сказал, что сдам зачёт после его смерти. Надо над этим подумать.
Заходил на помойку. Дворняги чуют меня за триста метров и не показываются. Наткнулся на кошку. Шипит, боится. Хотел голову оторвать, да присмотрелся – симпатичная. Пусть живёт. Угостил огрызком рыбы. Улыбнулась.
Завтра надо с преподом разобраться. Не забыть.
А интересно, белое пятно на груди у неё натуральное или перекись?

5 февраля.

Заранее положил зачётку на тумбочку. И в пакет завернул, чтобы не обслюнявить. Препод живёт на втором этаже. Мне это раз плюнуть. Балкон закрыт на завёртку, пришлось лапой врезать. Свет включили. Перепугались, что хулиганы окна камнями бьют. А тут и я — здрасьте. Смотрю так – ласково. С женой его вообще родимчик приключился, описалась с перепугу. Не знаю, я выглядел вполне миролюбиво. Подошёл к преподу — он на полу сидит, бледный такой. Положил зачётку ему на колени и ушёл. Зубами один раз, правда, клацнул. Для удовольствия.
Познакомился с кошкой поближе. Зовут Маруськой. Маша, стало быть. Живёт в соседнем подъезде в тридцать седьмой квартире. Проводил. По дороге шуганул какого-то рыжего. Сидел, Машку поджидал у подъезда. Сказал ему – ещё раз увижу, глаз на жопу натяну. Он ответил, что понял, и ушёл на крышу. Орать с горя.
Сволочь, такая!
Целоваться лезть к Машке не стал. Пусть привыкнет к запаху.

8 февраля.

Препод ждал возле институтской проходной. Подскочил, выразил восторг по поводу моих знаний, потряс руку, сунул зачётку и исчез. Я всем видом выразил удивление и непонимание. Открыл. Стоит «отлично» за два года вперёд. Больной, блин! У нас термодинамика всего три семестра.
Бегал по парку с Машкой. Нашли ёжика.
Взял у Машки телефон. Проводил до квартиры. Рыжего не видел, к Машке не приставал. Сама лизнула в ухо. Щекотно…

9 февраля.

После института позвонил Машке.
Марии Александровне Чаевой.
Договорились сходить в кино на девятнадцать часов. Понравилась. Симпатичная, почти как та.
Рассказывала про свою бабушку, знахарку. Научилась у бабуси всяким фокусам. Вечером сидели в кафе, говорили о жизни. Договорились ночью встретиться, как всегда. На помойке.

11 февраля.

Пришла с розовым бантиком на шее. От бантика жуткий запах.
Я зачихал, отскочил в сторону.
— Это духи, — смутилась, – у меня день рождения.
Ладно, один раз потерплю. Вредная вещь. Слышно за десять километров.
Всё ночь катал Машку на себе. Купался в проруби, брызнул на неё. Орала дурным голосом, но вижу — нравится.
Нашли выпавшего из дупла бельчонка. Предложил съесть – отказалась. Затащила обратно в гнездо. На всякий случай, побегали под балконом у препода. Немного повыл для острастки и удовольствия.

19 февраля.

Ходили с Машкой на выставку «Лесное хозяйство России».
Интересная выставка. А в институт к ним недобор. Не хотят лесниками быть.
Машка одиннадцатый класс заканчивает. А мне мой технологический совсем не нравится.

23 февраля.

День Российской Армии и Военно-Морского флота.
Машка притащила подарок – мозговую кость. Из супа. Завернула в пакетик и принесла. Сказала – ночью сгрызёшь.
Кажется, мы с ней друг другу подходим.
Во всём.

Блин…!
В самый неподходящий момент заявились родаки. Приехали. Посвежевшие, отдохнувшие. Познакомил с Машкой. Вижу – понравилась. Сказал, что едем вместе поступать в лесной институт и будем потом работать в лесу. Родаки переглянулись и спросили – когда мы это решили и на сколько времени эта фантазия? Я ответил, что решили вчера, а фантазия на всю жизнь. Чего мне тут в городе делать? И Машке тоже.
Да?