Есть у старости горькое право:
повторяя, прокручивать сны.
Превратилась планида-шалава
в тонкий серпик из полной Луны.
Вот и куришь, и Небо коришь,
и всегда остаешься в уроне:
как приедешь в Париж – угоришь,
как в Москву – так тоски не разгонишь.
Но лучок нарезался упруго,
истекал помидор под ножом,
и на кухне с бутылкой-подругой
мы чихали на власть и на жен.
И беду обгоняя по бровке,
было сладко переть на рожон,
но приелись нам вольтижировки,
эти опыты под вольтажом.
Проиграй всё, что сможешь, вначале
и удачу потом не зови.
Много знания – много печали,
и всегда не хватало любви.