Подозреваемая

Я проснулась от звука хлопнувшей двери машины откуда-то снаружи. Соседи снова не в самом веселом расположении духа, догадалась я. То же самое я могла бы сказать и о себе, потому что едва могла пошевелить даже пальцем.
Я медленно открыла глаза, что далось мне с большим трудом, т. к. у меня ужасно раскалывалась голова. Она почему-то очень сильно болела.
Как только мне удалось их открыть, глаза пронзила резкая боль от слишком ярких солнечных лучей, которые так старательно пролезали в комнату через окно и падали мне на лицо. В порыве я вытянула руку, закрывая глаза от света, но он все равно частично проскальзывал сквозь пальцы, заставляя меня жмуриться.
Который же сейчас час, если на улице уже вовсю светит солнце? Неужели я так долго спала? И что это у меня на руке?
Я не понимала, в чем была испачкана моя рука и когда я протянула руку к свету, чтобы посмотреть на нее внимательно, я видела лишь очертания тени. Но я четко ощущала на ней что-то липкое и скользкое. Мне вдруг стало отвратительно от одной мысли, чем это может оказаться.
Я попыталась подняться, и когда я с большим усилием приняла сидячее положение, я поняла, что нахожусь на полу!
Я спала на полу! В одежде!
Что, черт возьми, здесь происходит? Почему я не помню, как улеглась на пол?
Я огляделась полузакрытыми глазами. Потерла их, но все оставалось по-прежнему. Но одна мысль была неопровержима. Пол был не мой.
Я спала на чужом полу! В каком-то чужом доме!
Я предприняла попытку встать на ноги. Как только мне это удалось, я почувствовала слабость в коленях, и чтобы не упасть, я оперлась на ночной столик – первое, что попалось мне под руку.
И тут я смогла, наконец, рассмотреть свои руки… То, что я увидела заставило меня отпрыгнуть в сторону.
Кровь! Откуда у меня на руках кровь?!
В ужасе от того, что могло произойти, я отступала назад, но наткнулась на стену. Это заставило меня немного отойти от шока и соображать более энергично.
Надо что-то делать. Выбираться отсюда.
Я больше не теряла ни минуты. Все еще пошатываясь на ногах, я вышла в коридор, спустилась вниз по лестнице.
Давай же, Джейми. Ищи выход.
Дверь! Наконец-то.
Я кинулась к выходу, но прежде чем выйти меня вдруг посетила мысль, что здесь как-то очень странно тихо. Нет никого, даже хозяина дома. Ведь как-то же я должна была здесь оказаться. Почему я в чужом пустом доме с окровавленными руками?
Не совсем осознавая, что делаю, я опустила руку с входной двери и сделала несколько шагов по направлению к гостиной. Дыхание сбилось и я могла слышать, как громко с бешеной скоростью стучит мое сердце. Перед тем, как войти в комнату я попыталась сделать глубокий вдох, но безуспешно. Меня все еще трясло. Поэтому я больше не стала ждать, понимая, что каждая секунда на счету. Я вошла.
Никогда не забуду то, что увидела. Эта картина до сих пор перед моими глазами.
На столе в центре гостиной лежало тело Трейси., окруженное всюду лужей запекшейся крови, которая распространилась и под столом.
Мне стало плохо, и от слабости я упала на колени. Я почувствовала, что в этот момент из меня готово все выйти наружу.

* * *
— И вы вызвали полицию?- в сотый раз спросил меня офицер, когда я закончила рассказ.
Я только слегка кивнула, потому что все еще видела тело подруги.
Мама сидела рядом и нежно держала меня за руки, понимая, что мне сейчас ужасно плохо.
— Мы узнали, что родители Трейси были в другом штате, навещали друзей. Мы дозвонились до них. Они уже в пути,- сочувствующе произнес офицер,- Так ты точно не знаешь, кто мог сделать такое?
— Нет, — покачала я головой, — у нее не было врагов. Все ее очень любили. Все ее любили!
Он не понимает, что не было причин кому-то совершать такое из ее знакомых?
— Но как же получается, что ты ничего не помнишь?
Я не знала, почему не помню.
— Вероятно, меня отключили первой.
Он явно не был удовлетворен моим ответом.
— Но они не стали тебя убивать. Только Трейси. Почему?
— Офицер!- громко запротестовала мама. – Имейте совесть. Как вы можете так говорить. Девочка пережила большой шок. Слава Богу, что она жива.
И она погладила меня по голове и с такой любовью посмотрела на меня. Трейси больше не узнает, что значит, когда тебя любят. Мне будет так ее не хватать.
Я попыталась выдавить улыбку, хотя совсем не ощущала себя отовой снова улыбаться.
Конечно, конечно,- замялся полицейский, — Я думаю, вы можете идти. Отдохни, Джейми. Если ты понадобишься, мы позвоним. Но, честно говоря, без улик дело раскрыть практически невозможно. А единственный свидетель ничего не помнит.
Он не верил мне. Я и сама считаю ситуацию с моей несвоевременной амнезией нестандартной.
Мама бросила на него еще уничтожающий взгляд и мы покинули участок.
* * *
В этот вечер мама укладывала меня, как маленького ребенка, чтобы я смогла отдохнуть. Неужели должно было произойти со мной такое, чтобы пробудить в ней такую любовь. Я не возражала против ее внимания.
— Спи. Я отключила телефон. Все будет хорошо,- улыбнулась она мне и вышла из комнаты.
Я знаю, что все будет хорошо, про себя подумала я, и, наконец-то, расслабилась. Этот полицейский хотя и смотрит на меня с подозрением, но у него никогда не хватит ума доказать свои предположения.
Все будет хорошо, Трейси.
У меня.
Ты-то ведь теперь даже не сможешь получить внимания, которое всегда должна была получать я, а не ты. Не волнуйся. Я уже все исправила.
Все теперь жалеют меня.
Все заботятся обо мне.
Не о тебе.
Больше ты никому не нужна.