В эту ночь сторож вневедомственной охраны Павлов впервые заступил на дежурство на территории мясоконсервного комбината. Накануне на комбинате был большой убой, всё пространство для фильтрации скота между почерневшими деревянными перегородками было истоптано тысячью копыт и в воздухе стоял специфический тяжкий мясной дух, от которого Павлова мутило и подташнивало. Павлову было уже основательно за семьдесят, здоровье у него было неважное, но он, как мог, это скрывал, поскольку дорожил местом и по своей воле уходить не хотел; его, собственно, и перевели на мясоконсервный с другого участка, поскольку работа здесь была не в пример более тяжёлая и нервная, и Павлова просто-напросто выживали; он понимал это, был очень угнетён духом и чувствовал себя ещё сквернее обычного. Сидеть в проходной он не мог, низкий потолок давил его, он то и дело выходил на улицу, но от вида обшарпанных старых корпусов и ограды с натянутой поверху в целях борьбы с несунами колючей проволокой ему становилось ещё хуже, он не знал, куда себя деть и бесцельно бродил по территории в неосознанной коровьей тоске. Именно волнение по поводу работы и тот самый отвратительный запах Павлов и считал основными причинами сегодняшнего своего недомогания; семьдесят с лишним лет не привили ему склонности к сколь-нибудь глубокому самоанализу и разобраться в себе он был не в силах; мощный поток воспоминаний скапливался внутри Павлова и рвался наружу, но Павлов давил его в себе, сам того не замечая, прошлое его скользило вокруг него тут и там, словно змея в траве, и около трёх часов ночи Павлов наконец наступил ему на хвост.
Было лето, небо на востоке уже из черного стало темно-синим, Павлов как раз переходил пустой отстойник для скота, когда его неожиданно облаяли невесть где шаставшие до сих пор мясокомбинатовские собаки Пальма и Маркиза; от их лая в мозгу Павлова внезапно раздулся и тут же беззвучно лопнул огромный прозрачный пузырь и воспоминания разом хлынули в сознание с такой силой, что Павлова зашатало. Ещё до конца не осознав, что же именно он вспомнил, просто под напором лавины эмоций, Павлов споткнулся, посветил фонариком под ноги и узко сфокусированный луч выхватил на земле чётко отпечатавшийся след женской туфли. След этот был самым обыкновенным, его оставила, проходя на хозучасток, мастер холодильника, но на Павлова он произвел страшное впечатление, фонарик выпал из его рук, ударился и погас, и в наступившей полутьме сознание Павлова стремительно размножило этот след, окружило, пересекло и размазало его тысячей подобных, мягкая лапа выхватила Павлова из настоящего и швырнула на много лет назад, мгновение он стоял, потерявшись во времени и пространстве, рядом заходились лаем собаки, в свете наружных ламп тускло блестела колючая проволока, на синеющем небе дымила высокая труба котельной и истоптанная несметной человеческой массой дорога, изогнувшись меж загородок, уходила в ворота убойного цеха. Павлов закричал, повернулся, чтобы бежать, в глаза ему бросились осветительные вышки на железнодорожных путях и крики в ушах его уже не имели никакого соответствия в окружающей его реальности, Павлов сделал несколько неверных шагов, а потом грудь его прострелило навылет, он рухнул, беззвучная агония терзала Павлова около двух минут, потом он умер.
Вот здесь, наверное, подправить надо:
«…но Павлов давил его в себе, сам того не замечая, прошлое его скользило вокруг него тут и там, словно змея в траве, и около трёх часов ночи Павлов наконец наступил ему на хвост». — либо «словно змей», либо «ей на хвост».
Ему — это прошлому, а не змею и не змее, я над этим вопросом думал и решил, что да будет так. Но за внимательное прочтение и отзыв благодарю.
«Потоку», стало быть. А я сомневался. Все равно такое построение не оправдано. ИМХО.
Такое построение мне и в голову бы не пришло, я даже с трудом понял, о чём Вы… ПРОШЛОЕ его скользило вокруг него и именно ЕМУ он наступил на хвост. Если это и в самом деле настолько непонятно, то и впрямь, период крайне неудачен.
Дошло до меня наконец. Спасибо.
Потрясающе! Свежо, оригинально, вкусно, неизбито.
Жаль, что Павлов — умер.
А чего его жалеть? Павлов – лицо никаких особенных эмоций, на мой взгляд, не вызывающее, персонаж, брошенный в жертву сюжету, и всё тут. Что же касается свежести и оригинальности, то я даже думал подзаголовок к рассказу написать – «История в духе Амброза Бирса»…
По исполнению — пусть специалисты высказываются. Я же здесь — читатель. Первая мысль, пришедшая в глову после прочтения: сколько верёвочке ни виться, а конец… всегда один. Ассоциативный ряд г-на Павлова вверг в шок. Сущность вертухайскую не задавить, однако…
Почему-то Ваш персонаж не вызвал ни симпатии, ни сострадания.
Юлия, Павлов — не вертухай, Павлов — бывший узник концлагеря, наверное, рассказ совсем никуда не годится, если даже это не понятно…
Ничего себе! А я наоборот подумала, что это он водил на погибель людей:(((
Не рассказ плох. Скорее — голова моя совсем плоха. 🙁
Да этот рассказ вообще каким-то странным свойством обладает, мне кажется, и написан он вполне ясно, а все блудят в трёх соснах, ниже, если интересуетесь, Элан Жени совсем запутался на ровном, как мне кажется, месте. Надо подумать, что в нём не так. В рассказе, я имею в виду… Как говорится, если третий муж подряд бьёт жене морду, то дело не в муже, дело в морде…
Перечитала ещё… и ещё… и ещё…
Подумалось: а, может, не хватает всего одного штриха в характере, который точно расставит акценты и поменяет минус на плюс? У меня паззл не складывается и всё тут:( Даже зная, что он — жертва (войны, обстоятельств, прошлого и т.д, и т.п.). Но, это всего лишь моё субъективное рассуждение. Может, слепая и не вижу очевидного? Не знаю…
По поводу жён:) Это мужья попадаются однотипные:)
С праздником Вас. Извините за вторжение.
Спасибо, я в армии не служил и 23 февраля не праздную принципиально. Что же касается остального, я не совсем понимаю Ваш последний комментарий. Если Вы говорите, что даже после повторного прочтения Вам кажется, что героя можно скорее принять за того, за кого Вы его приняли, это одно, и оно портит весь мой рассказ. Если же Вы просто намекаете, что герой не вызывает жалости, то скажу совершенно откровенно — Вы критикуете меня за отсутствие того, что я и не планировал в свою миниатюру вложить. Она планировалась как чисто сюжетное произведение, мне показалась интересной сама ситуация, образ же этого самого Павлова я уже охарактеризовал ниже, в комментарии Milame — Павлов есть персонаж, брошенный в жертву сюжету и никаких особенных эмоций не вызывающий. Это история не о трагедии человека, это история о необычном сцеплении обстоятельств. Более того, я считаю, что ситуация в общем-то на грани вероятия, по крайней мере, в высшей степени необычная, и если я попытался бы нарисовать Павлова живыми достоверными красками и это у меня получилось бы, то этот живой образ вошёл бы в противоречие с искусственностью ситуации, то есть ничего хорошего бы из этого не получилось, Вы сами первая бы мне сказали — дядька у тебя в рассказе вроде ничего, но финал невероятный, как в кине.
Да, я имела в в виду именно первый вариант Ваших предположений. Действительно, не получается воспринять Павлова, как узника концлагеря. Только, как исполнителя и убийцу, у которого внезапно проснулась совесть. А вот критикую я не так:)
Жизнь у всех складывается по-разному. Мой сын прервал династию военных в нашей семье. Но, пока рядом те, для кого этот праздник професииональный — и для нас это тоже праздник. Но, выбор за людьми:) А поздравление назад не заберу:)
Да, я имела в в виду именно первый вариант Ваших предположений. Действительно, не получается воспринять Павлова, как узника концлагеря. Только, как исполнителя и убийцу, у которого внезапно проснулась совесть. А вот критикую я не так:)
Жизнь у всех складывается по-разному. Мой сын прервал династию военных в нашей семье. Но, пока рядом те, для кого этот праздник професииональный — и для нас это тоже праздник. Впрочем, выбор за людьми:) А поздравление назад не заберу:)
Да, я имела в в виду именно первый вариант Ваших предположений. Действительно, не получается воспринять Павлова, как узника концлагеря. Только, как исполнителя и убийцу, у которого внезапно проснулась совесть. А вот критикую я не так:)
Жизнь у всех складывается по-разному. Мой сын прервал династию военных в нашей семье. Но, пока рядом те, для кого этот праздник професииональный — и для нас это тоже праздник. Впрочем, выбор за людьми:) А поздравление назад не заберу:)
Думаю, Вы не обидитесь, Юлия, если я не решусь поверить Вам на 100%. Я готов допустить, хоть и, признаюсь, с неохотой, что воспринять рассказ В ТОМ ЧИСЛЕ так, как восприняли его Вы, можно и по моей вине как автора. Но я считаю, откровенно говоря, что воспринять его ТАК И ТОЛЬКО ТАК БЕЗ ДРУГИХ ВАРИАНТОВ возможно уже только в результате некоторой рассеянности и невнимательности при его чтении. Одно заглавие чего только стоит. Да и вообще, буду откровенен, я не вижу в тексте никаких существенных подтверждений Вашей версии. Может быть, я не прав, но пока предпочитаю больше верить себе. Но не думаю, что мы по этому поводу поссоримся, во всяком случае, я не планирую.
Нет, конечно. Не поссоримся. (По-крайней мере, из-за этого — точно нет.) Вы можете мне не верить. Ваше право. «Побег невозможен» можно трактовать как угодно. Я подумала, что «от себя не убежишь. ни в настоящем, ни в прошлом. совесть достанет.» Хотите верьте. Хотите — нет. Вы, как автор, разумеется знали, о чём писали. Я с Вашим замыслом не была знакома. Как уж прочлось, так и написала.