В сиреневом старом лесу,
Там где вечер дубы от света прячет,
На поляне, укутан в росу,
Вырос маленький одуванчик.
Его окружали дубы,
Его окружали сосны.
Хотел одуванчик быть
Как дуб огромного роста.
Он хотел до луны достать
И легонько подбросить ее, как мячик,
Но об этом не мог и мечтать.
Был он маленкий одуванчик.
Только старый зеленый лопух
Укрывал его: “Спи, мой мальчик,
Далеко полетит твой пух,
Маленький одуванчик.
Облетишь ты, взлетишь на сосну
И обнимешь ее колючие ветки,
А потом прилетишь на луну,
По пути обгоняя ветер.
А пока в нашем тихом лесу,
Там, где вечер дубы от солнца прячет,
Спи спокойно, уткнувшись в росу,
Маленький одуванчик”.
Ирина, стихи понравились, но прочитались с некоторыми изменениями.
В сиреневом старом лесу,
Там, где солнце лучи свои прячет,
На полянке, укутанный в росу,
Вырос маленький одуванчик.
Его окружали дубы,
Его окружали сосны.
И хотел одуванчик быть
Как и дуб — огромного роста.
Он хотел до луны достать
И подбросить ее, как мячик,
Но об этом не мог и мечтать.
Этот маленький одуванчик.
Старый добрый зеленый лопух
Укрывал его: “Спи, мой мальчик,
Далеко полетит твой пух,
Маленький одуванчик.
Он легко взлетит на сосну
И обнимет ее за ветви,
А потом полетит на луну,
По пути, обгоняя ветер.
А пока в нашем тихом лесу,
Там, где солнце лучи свои прячет,
Спит спокойно, уткнувшись в росу,
Маленький одуванчик”.
Интересно — при явной аритмии, другое стихотворение угробившей бы, стих-е воспринимается хорошо. И всё-таки ритмику чуток бы подрихтовать — не пригладить-прилизать, но просто не дать ей выбиваться за пределы люфта.