На Поганых Болотах смеркалость уже,
Когда граф Куковыхольский в чувства пришёл.
Чей-то вой разносился, край неба рыжел…
Граф направился пить огуречный рассол.
Наблюдая за тем, как внизу, серебрясь,
Башни замка врастают в холодный туман,
Граф в себя приходил, лбом к окну прислонясь,
И подштанников ткань золотила луна.
Плотоядно пираньи кишели во рву,
Порываясь прохожих за пятки кусать…
Граф остатки рассола сплеснул на траву
И велел – без причин никого не впускать.
Было тихо. – Сравнительно. – Изредка, вой
Повторялся – и снова вдали затихал.
Граф глядел на туман – и качал головой…
Или, может, бойницы на башнях считал.
Хорошо, что сезон психотропных дождей
Не начнётся ещё целых восемь недель!..
А потом – станут ночи длинней и длинней, –
Знает граф, знает филин, взлетевший на ель…
Мрачно в пальцах вертя золотое кольцо,
Граф помедлил… Разделся, – и лёг на кровать.
Мне кого-то напомнило графа лицо. –
Эти тени на скулах, волос светлых прядь…
Что-то тянет болотом. И поздно уже!
Я, пожалуй, уйду, ничего не сказав…
Вдруг, – как фосфора вспышка, – в мозгов бланманже:
У него же – м о и – г о л у б ы е – г л а з а !!!
