С т а р и к
Далеко-далеко, а быть может, не очень далёко,
У песчаной косы жил да был одинокий старик.
А вокруг вместе с ним дожидались последнего срока
Только берег пустынный да чаек пронзительный крик.
Если дед и грустил, то нечасто и очень немножко, —
Словно в жаркую пору прохладный подул ветерок.
Он на удочку рыбу ловил и сажал где-то рядом картошку,
Ну, а домом служил ему севший на мель катерок.
Не совсем он здоров был, бывало, шатало, как в качке.
Поднималось давление от грозовых облаков.
В общем, что говорить-то, обычные это болячки,
Что бывают всегда и везде и у всех стариков.
Как-то так получилось, что вовремя он не женился
И детей не завёл и остался теперь без внучат.
Лет пятнадцать назад пёс бездомный к нему прилепился,
Но и тот уж издох, и теперь только чайки кричат.
Раз в неделю пешочком за булкою чёрного хлеба
Он в большую деревню за семь километров ходил.
Если кто предлагал: «Чем помочь?» – улыбался: «Не треба».
И пустых разговоров ни с кем ни о чём не водил.
И никто знать не знал в этой самой деревне большущей, —
Может, просто забыли, а может, не знали совсем, —
Что известный морской пограничный корабль «Стерегущий»
Был когда-то для этого деда решительно всем:
И семьёю и домом. И в радостный день и в печали.
Тридцать лет и три года они прослужили вдвоём.
Только тем отличались от всех остальных, что молчали,
Так и не рассказав ничего никому ни о чём.
Вот однажды вернулся старик из похода,
Сел поужинать, с пенсии стопку налил.
А потом стал смотреть на огни парохода,
Что сверкающим тортом вдали проходил.
Этот праздник чужой проплывал мимо деда.
Донеслись глупой песни пустые слова.
А ему вспоминались бои и Победа,
Да ещё, почему-то, из детства трава.
Пароход удалился с весельем народа
До утра громыхать нерастраченным пылом…
Вдруг увидел старик: что-то шлёпнулось в воду
И по лунной дорожке бесшумно поплыло.
Сам — спасатель, старик почему-то на сей раз,
Словно к полу прирос, неподвижно стоял.
А луна хохотала как будто Сикейрос
Ей губищи огромные нарисовал.
Что-то серое в брызгах дрожало
Там, у кромки песчаного мыса, —
Это самой первой сбежала
Корабельная старая крыса.
Носом шморгнул старик для приличия
И в сердцах себя матом покрыл.
Сам-то он, от крысы в отличие
До чего-то существенного не доплыл…