Вечером из садика Машу забрала бабушка: мама и папа, оба, задерживались на работе. Маша была рассеянной, за ужином ела плохо. Хотела посмотреть мультик про елочку и дяденьку из пластилиновой местности, который все жадничал и повторял: «Маловато будет!». Но у деда такого не нашлось. Сговорились на «Простоквашино». Кот Матроскин Маше тоже очень нравился. Забралась Маша с ногами на диван и стала смотреть.
Тут и Дымок, бабушкин кот, на диван запрыгнул и стал тереться о Машину коленку. Но Маша знает: хитрый он, Дымок! Только начнешь его гладить, как он переворачивается на спину и начинает лапами Машину руку ловить, играть. А из мягких лапок коготки очень острые выпускает, и не успеешь опомниться, как на ручке царапина — больно! Вон как бабушке руки и ноги исцарапал! Но на этот раз Дымок не играл, а просто мурлыкал и прижимался к Маше свой теплым боком. Может, и ему мультик про Матроскина и Шарика понравился?
Потом Маша отправилась в детскую, села за свой столик, включила настольную лампу и стала рисовать синим фломастером маму. Сначала нарисовала круг – это голова. Вокруг волосы, внутри, как положено глаза и рот. Про нос Маша не всегда вспоминала, ну да можно и без него! Мама получилась красивая, с длинными волосами, большими глазами. На длинных ногах у мамы туфли с высокими и тонкими каблуками. И руки Маша нарисовала ей длинные с тонкими пальцами, чтобы мама могла Машеньку обнять!
Тут как раз папа с работы приехал, подошел, посмотрел на Машин рисунок, похвалил:
— Молодец, Машенька, красивый осьминог у тебя получился!
Маша сначала обиделась на папу немножко: надо же, маму за осьминога принял! А потом попросила его нарисовать маму. И папа нарисовал, конечно, не такую красивую, как у Маши, но очень похожую на настоящую. А потом они вместе нарисовали рядом Машеньку в желтой цыплячей кофточке и юбочке, самого папу, бабушку в очках, с одной стороны, и дедушку, тоже в очках, с другой. И еще Маша попросила папу нарисовать Дымка, как он цепляется когтями за бабушкину юбку. Маша тут же громко закричала на него, нарисованного:
— Брысь, Дымок, не царапайся!
А Дымок настоящий, тот, что остался лежать на диване в соседней комнате, услышал, как Маша на него кричит, и убежал вниз, на кухню. Маша и сама захотела посмотреть, что там внизу бабушка делает. Но одной ей идти не захотелось, и она решила взять с собой Чебурашку и Клоуна, которые скучали на полке. Маша взяла в одну руку Клоуна, другой прижала к себе Чебурашку и стала спускаться по лестнице вниз. Папу, который хотел ей помочь, оттолкнула: «Сама!» И спустилась бы, да у последней ступеньки поспешила – споткнулась, упала и заплакала: ушиблась больно!
Бабушка прибежала, вместе с папой жалеть стали. Да не тут-то было! Маша плачет все сильней и сквозь слезы требует:
— Мама пусть пожалеет!
А маму где возьмешь? На работе она. Дед стал Машу жалеть – и его прогнала, все громче плачет и требует:
— Мама пусть пожалеет! Только мама!
Сидит на руках у бабушки и всех отталкивает. Ей уже давно не больно, но обидно, мамы все нет!
Дымок на шум явился, хвост трубой. К Маше подошел, мордочкой в ее руку тыкается, сам мурлычет, папиным голосом успокаивает:
— Не плачь, Машенька, до свадьбы заживет!
А Маша в ответ, сквозь слезы:
— Да-а, а жениха — нет!
Все стали смеяться, и Маша тоже не удержалась. А бабушка, тем временем, гладит Машу по голове и приговаривает:
— У кошки болИ, у собаки болИ и у волка болИ, а у Маши — заживи!
— Нет, у Дымка пусть тоже не болит! – и слезы высохли.
Тут Машу стали одевать, целовать, «до свиданья» говорить, и папа повез ее домой — к маме.
