«Жираф»
В Африке знойной, где вечно жара,
Жил очень спокойный пятнистый жираф.
Вежливым был, никогда не толкался,
Поэтому несколько хуже питался.
Бывало, что съест лишь травинку одну-
Всё слопали очень нахальные гну!
Стоит он голодный, а над головою
Кроны деревьев с чудесной листвою.
До них дотянуться не очень-то просто!
(В то время он был невысокого роста.)
Тянулся он вверх, и жирафова шея
День ото дня становилась длиннее.
Больше жирафу никто не мешался,
Поскольку один он листвою питался.
Окапи жирафу роднёю приходится.
Жираф наш решил о родне позаботиться.
Окапи, узнавши секрет, улыбнулся.
До нижнего яруса он дотянулся.
Но выше окапи тянуться не хочет,
И шея окапи жирафьей короче.
Звери все, головы кверху задрав,
Твердят: «Ну, какой же огромный жираф!»
Жирафа за рост даже львы уважают,
А сам он «коротеньких» не обижает.
В Африке знойной, где вечно жара,
Живёт длинношеий красивый жираф.

«Жираф»
В Африке знойной, где вечно жара,
Жил очень спокойный пятнистый жираф.
Вежливым был, никогда не толкался,
Поэтому несколько хуже питался.
Бывало, что съест лишь травинку одну-
Всё слопали очень нахальные гну!
Стоит он голодный, а над головою
Кроны деревьев с чудесной листвою.
До них дотянуться не очень-то просто!
(В то время он был невысокого роста.)
Тянулся он вверх, и жирафова шея
День ото дня становилась длиннее.
Больше жирафу никто не мешался,
Поскольку один он листвою питался.
Окапи жирафу роднёю приходится.
Жираф наш решил о родне позаботиться.
Окапи, узнавши секрет, улыбнулся.
До нижнего яруса он дотянулся.
Но выше окапи тянуться не хочет,
И шея окапи жирафьей короче.
Звери все, головы кверху задрав,
Твердят: «Ну, какой же огромный жираф!»
Жирафа за рост даже львы уважают,
А сам он «коротеньких» не обижает.
В Африке знойной, где вечно жара,
Живёт длинношеий красивый жираф.