Детский дом в лесу

Детский дом в лесу
……………………………………
Говорил он о Победе,
Что несла конец всем бедам,
Этим жутким пепелищам,
Где скулил лишь пес-дружище.
(Вера Трифанова)

Жил-был маленький мальчик. Cовсем один в лесу: без родителей. Шла война, отец – на фронте. Мама, как ушла в село за продуктами, так и не вернулась. А на сына осталось все небольшое хозяйство: пять кур с петухом, кошка Мурка да собака Шурка. И их надо было кормить. Да, правда, еще коза. Если б не она, то и не выжить. Звали ее Дуська. А мальца звали Петр. Он подружился с Дуськой и научился ее доить.
Ему вовсе не было страшно в лесу: привык. По ночам слышались крики птиц, шорохи, шум деревьев, голоса диких зверей. Но мальчик не боялся, умел различать эти голоса: с животными он дружил и подкармливал их, чем мог. И они его тоже любили. Со своей бедой искали убежища у него под крышей. Например, маленькие зверьки, оставшиеся без матери. Так как-то раз прибился один рыжий несмышленыш – лисенок, и семья увеличилась на одну единицу. Домашние животные порычали, пошипели – перестали. Умолкли. Притерпелись.
Война была далеко. Когда она закончится? Он этого не знал.
Часто ему не с кем было поговорить. Чтобы не разучиться, он говорил со своими домашними животными, с деревьями и сам с собой. И еще он мечтал. Вот вернется его отец – лесничий – с войны домой, и тогда они заживут… Отец найдет маму. Ведь она просто заблудилась в лесу. Из села приходили в гости мальчишки, рассказывали, что никто ничего о ней не знает. Искали ее всем селом, но не нашли. Родители друзей хотели забрать его к себе, но он не согласился. Так и живет Петр и ждет конца войны. Друзья из села ему во всем помогают.
А в лесу здорово! Каждое дерево – его друг. Каждая птичка – подружка. Песни ему поют. Чирикают. Собачка лижет руки и лицо языком умывает, а кошка ласкается сама и его теплом согревает. Уйти он от них не может: не предаст их, как и они его не предают. Да и родители вернутся сюда. Он должен быть на месте.
И есть у него еще одна, заветная, мечта. Вот вырастет он большой и станет сильным и мужественным. И тогда он построит один большой-пребольшой дом для таких же, как он сам сейчас, мальчишек и девчонок. И научит их жить одной семьей, в мире, с миром зверей и птиц. Научит дружить с ветром в поле, с метелью, с дождем, с грозой. И им никогда не будет страшно и одиноко. Детский дом в лесу – это дом добра, света и надежды. Природа будет лечить, учить, воспитывать и делать из них добрых людей. А Петр будет их наставник. Друг. Отец. Мать. В одном лице. И такой день настанет. Он верил в это.
Но однажды и сюда пришла война в виде «похоронок», извещений «без вести пропал», возвращения из госпиталей беспомощных инвалидов без ног, передвигавшихся на дощечках с колесиками, опираясь при езде руками на землю. Видеть это со стороны было больно. А каково было ему жить? И запивал тогда герой войны горькую, чтобы позже ему было легче повеситься. Петр вскоре своими глазами увидел в селе это недетское зрелище. Его сразила новость, что дядя Иван, вернувшийся с фронта без ног, повесился. Не вынес мирной жизни. Если пуля поразила его не насмерть, то смертельный осколок войны – отчаяние попал в сердце и изнутри добил солдата.
Петр был потрясен случившимся. Он больше не мог сидеть сложа руки и ждать. Пора в 14 лет становиться сильным и мужественным: на войне год идет за два. Отдав своих «домочадцев» в село, он быстро зашагал по дороге войны навстречу отцу и Победе Добра над злом: Жизни над смертью. Чтобы поскорее закончилась война и детский дом в лесу не понадобился. Чтобы отцы живыми пришли с войны. И чтобы не умирал солдат дома на глазах своих детей. И чтобы дети никогда не становились сиротами… Шагал Петр, а за ним бежал Шурка.
Шел 1944-ый год – четвертый год войны. Петр был уже к этому времени членом партизанского отряда, до которого они случайно добрались с Шуркой. И был он отважным разведчиком. Ему помогало то, что он хорошо знал лес и ориентировался на местности. Знание голосов и языка птиц и умение разговаривать с животными пригодились. Иногда он во время разведки приближался к расположению военных частей фашистов. Но незнание немецкого языка было большим минусом в его подготовке. Он не понимал, о чем говорили между собой солдаты в чужих униформах за линией фронта. Поэтому приказ отдавался разведчикам: только живьем брать! Не случайно говорили они: «Идем брать языка». Всегда была нужна свежая информация «из первых уст». И Петр ее доставал. Любой ценой. А самому себе пообещал выучить иностранные языки — столько, сколько осилит, после войны, если останется в живых. «За мир можно и нужно бороться и другими способами. Научившись любить и говорить с животными, с людьми разговаривать надо еще только учиться. Потому что все мы разные. Просто другие», — лежал и часто размышлял он ночью где-нибудь в укрытии.
А война не просто шла, а шагала по Земле в быстром темпе, догоняя и больно раня сердце солдата. Но Петра окрыляли известия о больших и малых победах на фронте. Да еще надежда встретиться с отцом, о котором он давно ничего не слышал. Живой ли он? Где он? И ему был незнаком страх смерти, потому что был он молод, хотя воевал наряду со всеми, как взрослый.
А еще на войне просто жили и любили. Петр тайком засматривался на медсестру Анечку, девушку хрупкого телосложения, выносившую каким-то чудом из-под огня раненых. Его пленили ее голубые глаза, волосы цвета пшеницы и красивые руки, когда-то игравшие на пианино, нежно прикасавшиеся теперь к ранам солдат. И Петру так хотелось быть в ее руках на месте любого раненого партизана! В свободные минуты отдыха он мечтал о ласке, нежности, капле любви. Как, впрочем, и все на войне. И Петр даже начал писать первые прозаические и недетские стихи:
Неся на плечах неженское звание, жизнь воинов державы в руках держала Аня. Пред Отчизной за мужчин отвечала, а глаза ее надежда освещала. Потому и партизаны с ней не унывали! Победы неизбежность знали. Вера в Победу славную – русского характера стержень главный.
Петр возмужал. Рано повзрослел он за этот пятнадцатый год жизни. Многому в жизни своей научился: ползать по-пластунски, перепахивая животом поле; ходить бесшумно в разведку, приносить на своих плечах «языка», писать наивные, но искренние и еще беспомощные стихи; скупыми слезами — по-мужски плакать, теряя друзей; ненавидеть и любить людей, обожать и страстно желать единственную в мире женщину.
А судьба уже написала своей рукой приговор: завтра будет бой, трудный очень… Будет жарко на поле брани. И Петра тяжело ранят. И сбудется хоть одна его мечта. Анна своими чуткими к чужой боли руками забинтует его раны и будет успокаивать, убаюкивая, как ребенка, сопровождая мальчика — солдата войны в госпиталь. Губы ее будут шептать: «Не умирай, Петя! Живи, любимый!»