Среди многих прекрасных стихов, что представлены на конкурс меня остановили стихи Юрия Щуцкого.
В ворохе любовных переживаний, страданий, тоски, ностальгических всхлипываний, божественных озарений, дидактических поучений и всего-всего, что касается драгоценной личности авторов, я вдруг увидела кого-то, кто что-то делает не для себя. Он просто стоит. Но ведь не для себя же он стоит, правда? Он не гребет под себя, «не требует наград», а стоит на посту. Для нас. За нас. Ради нас.
Стихотворение Юрия Щуцкого «Стойкий солдатик» написано 4-стопным ямбом (абаб), традиционным.

Не генерал и не капрал,
А просто рядовой,
Я никогда не воевал,
Но вот – с одной ногой.
Кругом идут, бегут кругом,
В заботах, как в бою.
А я в мундире и с ружьем,
Стою, стою, стою…

Мой долг, мой крест, моя судьба,
Благословенный дар:
Ни шагу прочь и на себя
Переводить удар.
Летают пули, смерч идет –
У смерти на краю
Я, как последний патриот,
Стою, стою, стою…

Я, как огонь или вода,
Не требую наград.
Вперед не вырвусь никогда,
Не поверну назад.
А если чувствую тоску
И вспомню про семью,
Тогда я на своем посту
Пою, пою, пою…

Вся архитектоника стиха тревожила, и я старалась пробиться сквозь пласты стихов, залегших в памяти. И вот, наконец-то!

Его зарыли в шар земной,
А был он лишь солдат,
Всего, друзья солдат простой,
Без званий и наград.
Ему как мавзолей земля –
На миллион веков,
И Млечные Пути пылят
Вокруг него с боков.
На рыжих скатах тучи спят,
Метелицы метут,
Грома тяжелые гремят,
Ветра разбег берут.
Давным-давно окончен бой…
Руками всех друзей
Положен парень в шар земной,
Как будто в мавзолей…
1944 (По изд.: Орлов С. Третья скорость. Л., 1946.)

Сколько совпадений! Тот же 4-стопный ямб, та же мелодика, цезура. И тема – тема ощущения поэта солдатом.
Есть и очень большие различия. Орловский солдат – это оружие, закопанное в землю, спрятанное до поры. Не будем недооценивать цензоров советской эпохи, их не обманул орловский мавзолей, высокопарность слога поэта, якобы надгробная речь. Недаром стихи Орлова не переиздавались – в его поэзии всегда слышалась угроза власть предержащим. Из стремительного ямба, поднимающего звездную пыль и ветра, ясно, что солдат не умер, он ждет своего часа и восстанет, разбуженный громами.
Орлов говорит о солдате в третьем лице, а Щуцкий – в первом, он прямо отождествляет себя, поэта, с солдатом. Солдат Щуцкого – это тот, кто не просто стоит на посту, он поет. И песня его звучит для нас и для того, кто еще зарыт в землю. Песня солдата-поэта, как призыв пророка, но не пушкинского пророка, а лермонтовского, гонимого, непризнанного, оболганного и осмеянного. Но к солдату вся эта брань не прилипает. Если пророк страдает от плевков суетного мира, то поэта-солдата такими пустяками не достанешь. Он и не такое повидал. И понял нечто такое, что позволяет ему не обращать внимание на обывательскую возню. Все это пустое, главное – не уступить смерчу и не дать в обиду самое дорогое. Никого не может обмануть аллюзия с андерсеновским оловянным солдатиком. Слова «долг», «крест» не оставляют сомнений в серьезности персонажа.
Применение Щуцким анафоры делает интонацию стиха особенно безнадежной. Нет надежды, что на этом посту солдата кто-то сменит. «Стою, стою, стою…» Нет, для смены нужен не просто «кто-то», а такой же стойкий, как этот «последний патриот». Нет надежды, что он, этот солдат, сможет что-то изменить. Но и без надежды, без поддержки, без любимых лиц он будет продолжать «на себя переводить удар».
Один мудрец как-то сказал, что для того, чтобы увидеть настоящий свет адепт должен пасть на самое дно, и только тогда, когда мрак станет особенно плотным, там, где уже потеряна надежда, может брызнуть долгожданный свет. Этот эффект наблюдается и здесь: поэт погружен в пучину безнадежного отчаянного служения. И вдруг!..
Внезапно читатель понимает, что этот солдат не просто соломинка, за которую хватается утопающий, это скорее тот кирпичик, тот краеугольный камень, который ляжет в основу Нового мира. Он, «как огонь или вода» вечен, тот дух поэзии, который оживит, когда-то зарытого в земной шар солдата.
Песня одноногого, стоящего на посту, заявляет тому, кто еще дремлет в своем неведении, что пора, пришла пора для новой битвы.
Подобные примеры гражданской лирики являются верными знаками выздоровления духа народа.