Яна глазела на подсвеченный изнутри берег Коктебеля. Ничего оригинального – густо-синее море щедрыми мазками, ляпы кипарисов и туй, розовые пятна насадной сакуры, а сверху, словно учительские галочки на полях, чайки. Санаторий тоже стандартный – белый, совковый, в воронке южных гор. Очень хотелось подойти и поскрести пейзаж ногтем – неужели мозаика?
Вечно опаздывающую Яну сегодня зачем-то принесло раньше всех, даже раньше уборщицы и раздевалочной дежурной. Яна сняла пальто, сама повесила его на крючок гардероба, переобулась в тапки и села будить друзей утренними смс-ками. Очень хотелось кофе, но и буфетчица приходила на работу вовремя. Через двадцать минут шумно объявился тренер, как всегда с похмелюги, и погнал задумчивую Яну в женскую раздевалку – «расселась тут, у-у-у, баба!». Раздевалка пустовала, хотя это даже хорошо – монополизм кабинок. Яна оголилась и прошлёпала с купальником в душ, долго тёрла себя казённой мочалкой, улыбаясь розовому кафелю.
В бассейне народу тоже было не густо: Яна, какой-то красношапочковый мужик, да пасмурный тренер на берегу:
— Ветова! Наконец, дождался! Когда купальник закрытый купишь? Здесь тебе не пляж Малибу! В воду! Бегом… и-и-и раз, раз, раз… Доску вперед! Зад вверх!
Вода бассейна несла хлоркой и каким-то особенным, чисто бассейновым запахом, совсем не похожим на запах коктебельского моря. Ни-че-го об-ще-го. Яна перевернулась на спину и вмиг оглохла и, кажется, даже ослепла. А может, просто сошла с ума… Под потолком кричали солёные морские чайки. Их высокие голоса перекрывали живую музыку прибрежного кафе, пахнущего шашлыками, вишнёвоглазыми кавказцами и остро приправленной любовью. Где же ты, моя Сулико?.. И-и-и…раз…раз…раз…Живот вверх!
Мужик в красной шапочке скользнул рукой по Яниному бедру и, обернувшись, масляно подмигнул. Яна скатилась под воду, лишь бы не видеть этого. Хоть ещё чуть-чуть! Впрочем, можно было просто крикнуть: «Я — Серый Волк! И я в жизни не такой, как в этом купальнике!»
Когда вынырнула, Красная Шапочка пропала. «Может, утонул?» – с надеждой подумала Яна и стала медленно выбираться на берег.
Душевая на этот раз кишела маленькими, гладенькими и старенькими, разными. Яна нехотя смыла с себя солёную влагу Коктебеля, оделась и спустилась в сушилку для волос. В холле пахло ванилью и пиццей. Мужик из бассейна, к сожалению, выжил. Он пил в буфете и терпеливо высматривал Серого Волка скучными невишнёвыми глазами.
Яна прикинулась пальмой, потом фикусом, женщиной с веслом и даже скамейкой. Просачиваясь мимо картины, на мгновение замерла и всё-таки соблазнилась дотронуться. «Похоже, не мозаика…», — подумала Яна, когда её пахнущие бассейновой хлоркой пальцы сорвали увядший цветок коктебельской сакуры.