Люди хилого века

«Поступайтесь мiсцями пасажирам з дiтьми та людям похилого вiку»
Фольклор

(с приветом Г.Г. Маркесу)

Полковник открыл один глаз. Облезлая кошка, любимица жены, уныло мочилось на тапочки полковника. Полковник закрыл один глаз.

***

Полковник открыл другой глаз. Лучше не стало. «мать», — сказал полковник и запустил в кошку менее пострадавшим тапком. Кошка равнодушно увернулась. «мать», — убедился полковник и босиком пошлепал на кухню. Там было пусто. Неожиданно полковник вспомнил, что еще вчера жена уехала на неделю к детям. «мать-мать-мать», — восхитился полковник, и в восторге метко три раза пнул кошку, вертевшуюся под ногами, а затем насыпал ей поесть. Кошка, не то ничуть не обиженная, не то просто равнодушная к невзгодам и трудностям, со спокойным достоинством принялась за поза-позавчерашний творог. Полковник плюнул на кошку и стал соображать себе завтрак. Насоображав три стопочки (больше не было), половинку заплесневелого огурца и безнадежно сгоревшую яичницу, полковник плюнул и на завтрак и отправился на работу. Ничто не могло испортить его радужного настроения.
Полковник был женат уже как минимум полвека. Он был старый вояка, прошедший долгий путь от военного училища города Х до военной кафедры одного вуза того же города. На его счету было три учения, каждое по два дня, служба в прибалтийском гарнизоне (две недели, переведен за пьянство), один торжественный парад (в университете, держал знамя как отличник учебы) и пятнадцать курсов выпущенных с военной кафедры раздолбаев, каковых полковник ненавидел лютой ненавистью. И теперь, пройдя через огонь, воду и канализационные трубы, полковник считал, что единственное, что мешает ему спокойно доживать свой век (кроме гастрита, простатита, похмелья, низкой зарплаты и кошки, которая гадит где ни попадя) — это жена.
Со свежей «Комсомольской Правдой» полковник вошел в метро, дождался поезда, сел в углу и сделал вид что читает. На самом деле он спал и ему снилось, что он открывает один глаз и видит облезлую кошку, которая мочится на его ботинки.
Полковник спал. Но ровно через полчаса он проснулся, потому что пора было выходить. Это была привычка, выработанная годами.
На первой паре полковник учил раздолбаев надевать противогаз. Парочка чуть не задохнулась в стремлении получить хорошую оценку, но полковник все равно выставил всем двойки, потому что они над ним смеялись. Потом у него был час свободного времени. Полковник устроился за своим столом в учительской и уткнулся в «Комсомольскую Правду». И только когда майор Иванов стал обсуждать с ним вчерашний футбол, все поняли, что полковник спит. Однако точно за две минуты до звонка на пару полковник проснулся, натужно кряхтя, вылез из-за стола и пошел сеять разумное, доброе, вечное.
На перемене к нему подошел майор Беленький и спросил: «на пол-литру даешь?» Полковник достал две мятые двухрублевки и поинтересовался, кто еще собирается. «Ты, я, да Савич». Полковник удовлетворенно крякнул. Савич, весельчак и балагур, гроза и пример для подражания всех лопухов-студентов, собутыльником был не худшим. Он стал рассказывать полковнику про экономическое положение «этой сраной страны» и менталитет «этого долбанного народа». Полковник согласно кивал и одобрительно мычал, не слушая – технику беседы с Савичем уже давно освоила вся кафедра. Майор Беленький суетился, наполнял стопки, бегал за второй, доставал огурчик, пил часто маленькими дозами. Подполковник Савич потягивал водочку, прихлебывая, как чай. Полковник опрокидывал стопку залпом, хекал, и опять опускал подбородок на грудь. Он уже давно заснул, приговаривая «мать-мать-мать» в ключевых словах речи Савича.
Под вечер полковник брел домой под мелким противным дождем. «мать!» – со вкусом повторял полковник, вступая в уже глубокие лужи. «мать-мать», — бормотал полковник, чувствуя, как дождь с краев фуражки течет ему за шиворот. «мать-мать-мать», — казалось, шумел дождь вокруг полковника. В этот же вечер в другом городе жена полковника вышла за хлебом и промокла под дождем. К утру она так расчихалась, что у неё случился инфаркт. На следующий вечер она умерла.
Полковник этого не знал. Полчаса провозившись с ключами у входной двери, он уже в полной темноте вошел в квартиру и сразу же наступил на свежую кучку кошачьего дерьма.
– Дерьмо! – сказал полковник.

19.08.2003
Нюрка