Автор: <span>vgm</span>


У клевера русые кудри с утра растрепал ветерок

Молчу, разговор будет трудным — вернулись к началу дорог, у клевера русые кудри с утра растрепал ветерок.   Не сетуй, не всё, как хотели — останется чувство  вины, снега тополиных метелей — июньское эхо зимы.     Бывает такое в любви: расстались — становишься нужен… растащат за день воробьи осколки …

Тепло никак не устоится

Дожди с утра, как из ведра, намокло у берёзы платье, и видно — белизна бедра вся в россыпях родимых пятен.   Жду — завтра белым фейерверком в моё окно сирени гроздь, и жаль, что по житейским меркам, я для тебя — случайный гость.   Тепло никак не устоится, и редкий …

Ручья серебристую песню вчера разучили капели

Мы в зимние месяцы вместе печалью и грустью болели, ручья серебристую песню вчера разучили капели.   А клёну в дырявые сети попалась звезда на рассвете, душа ждёт цветения мая, касания рук понимая.   Пустые обиды и слёзы словесным покроются глянцем, и руки подняли берёзы, качаясь в замедленном танце.   Вспорхнёт …

Не упрекай — не берегу

Печаль и мудрость всех столетий в глазах всю ночь неспящих звёзд, а в нашем сквере шалый ветер целует родинки берёз.   Не упрекай — не берегу твои прощенья и обиды, а утром тени на снегу напишут мартовские иды.   Не знаем: как судьба закружит, что — в память, что — …

Пусть станет грусть бумагой мятой

Грязь, снега белая полоска — наследство от зимы грачам, и сны — былого отголоски — тревожат часто по ночам.   В метели мы поднатарели ждать вместе с клёнами тепла, а синева течёт в апреле в ладони с птичьего крыла.   И дворник поутру лопатой из луж сгребает облака… пусть станет …

У снегов февраля отмолю журавля

Снегопад, снегопад трое суток подряд, голубой видит сон забинтованный клён.   Где ветвей маета, след чужой заплутал, и фонарь сторожит старых лип миражи.   Черноте голых крон бьют сугробы поклон, у снегов февраля отмолю журавля.   Все придут, кого ждём, постучатся дождём… соль останется слёз на тельняшках берёз.   Валерий …

В звенящей тишине проснёшься

Двор белым снегом заносило, сугроб спешил у окон лечь, и ты была такой красивой в мерцаньи двух зажжённых свеч.   И синей ночью было слышно, как лёгкий шаг скрипел в мороз, и чудилось, что сам Всевышний идёт белить стволы берёз.   Где клёны у дороги зябли, фонарь тянулся к дому …

Холодный день и хмурый

Холодный день и хмурый тревожит птичья склока, зима свои гравюры вставляет в рамки окон.   Тень падает, не глядя, на снежные заносы, целует ветер пряди берёз простоволосых.   И снится неба просинь седой от вьюг сирени, метелей белых просят сугробы на коленях.   И ветка долго машет вслед стае воробьиной… …

Зимние миражи

Молчу, и эта тишина уже перед тобой грешна, как та упавшая звезда, как те слова, что я сказал.   А в мысли лезут пустяки, отрывки из чужой строки, и как детали интерьера, всё в сумраке — надежды, вера.   Затихла суета квартала, нет в голосе твоём металла… и вдруг моргнёт …

И ветер нашептал синице

Косяк гусиный уносил

полоску серого рассвета,

в закатном зареве осин

сжигала осень бабье лето.

 

И ветер нашептал синице,

что вся листва сорвётся с ветки

и снега белую страницу

украсит золотой виньеткой.

 

Плясал рябиновый огонь,

где бледных теней шла игра,

и клёну в жёлтую ладонь

насыпал дождик серебра.

 

Ненастным дням за мрак и серость

минуты грусти были данью…

и в это верить не хотелось,

что нас коснулось увяданье.

 

Валерий Мазманян