Лирика поиска смыслов Обзор стихов шорт-листа. Часть 3

Третья часть моего обзора посвящена лирике поиска смыслов..
Да простит меня Дима Родионов, но почти вся лирика – это диалог. С собой, с Богом, с пряничным фогелем, с Марлен. Такой диалог звучит порой слегка иронично, порой возвышенно и исповедально.
Так или иначе лирика всегда отвечает на один и тот же вопрос: «Кто и что я для этого мира». Отвечает по разному – от классики до мистики, от романтизма до пост-модернизма. Изменяются варианты и формы ответов, не изменяется сам вопрос, задаваемый в тысячный раз.
Как отвечают на этот вопрос наши конкурсанты?
«Придуманное стало настоящим», — утверждает Александр Габриэль. И это одна из мифологем нашего времени.
В последние десятилетия стали бурно развиваться информационные технологии.
И выяснилось, что в мире очень много естественной информации – всяческих изменений информационных полей, а вот искусственную информацию способен генерировать только человеческий разум. Мало того – еще неизвестно, каким образом искусственная информация взаимодействует с естественной, изменяя привычную картину мира.
Чем дальше, тем глубже погружается человеческая мысль за грань невозможного. Гордый футуризм, утверждавший, что «Страдание человека нам не более интересно, чем страдание лампы после короткого замыкания», отступает по всему фронту, а вместе с ним начинают отступать и его модификации – от антимиров Андрея Вознесенского до диалогов с бессмертием Иосифа Бродского. Поэтический разум нащупывает в окружающей действительности энергетику, о которой говорил еще Эдгар По, считавший, что стихотворению предшествует тотальная энергия и только потом, только вторично, проступает смысл.
Гипнотическое воздействие слова известно с незапамятных времен, и только совсем недавно мы стали понимать, что вдохновение – это спонтанное проявление сгущенного, магического смысла, возникающего на гребне энергетической, эмоциональной волны. Может быть, именно в магии Слова и заключается разрешение вечного спора поэзии и графомании.
Вернемся к стихотворению «Вакансии», с которого мы начали этот разговор. О чем говорит Александр Габриэль? О пустотах, образовавшихся в душе к сорока годам. Об отсутствии цели, о непонятности собственного существования. О тексте, который стал близким сердцу и уму. Наверное, не только ему.
Эти пустоты, вакансии настойчиво просят заполнения. Сейчас поэт считает, что он бессилен заполнить их каким-либо знанием о мире. Душе ближе простой мотив, отзывающийся нежностью.
О любви, в конечном счете, говорится в стихотворении Лады Пузыревской «Ты говори со мною, говори» – о магическом чувстве, которое заполняет наше одиночество, вытаскивая душу из провалов депрессии к озаренному новыми смыслами дню.
И новые смыслы своей жизни ищет Ника Алифанова, пытаясь обжиться в игрушечном домике чужой культуры, смягчая свою нездешнесть пониманием и любовью.
Может быть, наше счастье и заключается в поиске новых смыслов – в любви, в труде, в удивленном открытии мира? Во всяком случае такое открытие мне почудилось в стихотворении автора black «Армения».
Это не посвящение, как считает Д.Родионов. Это – восхищение, узнавание и понимание:.
«Из тьмы непроглядной подземного лаза
взойдя по корявым извивам лозы,
сияет в зрачке виноградного глаза
одухотворенное пламя слезы»,
Это знание обретается слиянием «я» и горной страны, словно воду подземных родников автор пропустил по своих жилам, став лозой и увидев вдруг перед собой чудо – одухотворенное пламя слезы. А от этого чуда недалеко и до другого – когда неведомый мастер и великая скульптура, и великий поэт говорят одним языком – языком вдохновения.
Такое же узнавание и понимание чудится мне в стихотворении Г.Неймана «Агасфер». Только здесь понимание трагично, потому что возникает оно с болью утраты. Уже с эпиграфа, гениального хокку японской поэтессы Ёсано Акико, автор разворачивает перед читателем трагедию потери истинного пути. Стихотворение написано так, что задерживаешь дыхание вместе с автором:
«осознавая — не дадут уйти —
уже звенит в натяге пуповина…
и, перестав дышать на полпути,
я рвал стоп-кран и приходил с повинной».

И с раскаянием вспоминаешь вместе с ним:

«от белизны черемуховых гроз
до слякоти январского прогноза,
любовь в себе разлуками губя,
под стук колес междугородних скорых
свирепо отрубал я от себя
все то, чем прорастал в меня мой город»

И вдруг становится страшно, а если и со мной, читателем, произойдет такое:
«Но город не узнал меня во мне
и растворился призраком в пустыне».

Словно предостережение об утере внутреннего единства, главного смысла существования…

И поиск такого же внутреннего единства описан в стихотворении «Уроки рисования» (шарманщик).
Не просто воспоминания детства – а действительно единство – любви, азарта, ярости и веселья, единство по имени «счастье». И «стихи». Потому что это – одно и то же.

Зато герой Владимира Лаврова, словно взяв на вооружение цитату «Придуманное стало настоящим», вызвал на свидание свою возлюбленную Марлен Дитрих в придуманный город. А почему, собственно и нет? Стихотворение написано с таким вдохновением, что свидание кажется реальным. И я вспоминаю вдруг рассказ Рея Брэдбери о мальчике и старой женщине в кафе, и об их прозрении, о том, что они созданы друг для друга, но вот, разминулись во времени… И думается мне, что для человека 21 века время уже не такой монстр, если его можно развернуть и даже закольцевать вокруг «открытой небу кафешки, где стулья враскид» И это тоже смысл жизни – властно управлять своим временем…