Часть 1.
«Подумаешь, двойка по физике! Ну и что, что в конце года! Далась им всем эта физика, честное слово… А мне вот по барабану!» – всё же Лас с досадой пнул сосновую шишку, которых без счета валялось на дорожках парка.
Домой идти не хотелось. Весна в этом году выдалась ранней, и сейчас, в середине мая, уже казалось, что лето давно наступило. В садах оцветали яблони и красные пионы, на школьных клумбах лиловели изящные ирисы, а здесь, в парке, все поляны были усыпаны жёлтыми звёздами одуванчиков. Солнечные зайчики плясали в свежей зелени кустов. Если долго-долго следить за их игрой, то начинает казаться, что всё кругом сплошь зелёное с золотом. Лас крутил головой и прищуривал глаза до тех пор, пока ему действительно не пригрезилось, будто он в Карас-Галадоне, среди золотых мэллорнов, а вовсе не в парке на окраине большого промышленного города…
Мама, как и следовало ожидать, расстроилась: эта двойка означала крушение её надежд определить сына на физтех. Его одноклассники – серьёзные мальчики, уже знают, куда поступать, во всю готовятся. Кто-то даже с девочками дружит, один Назар – отпрыск непутёвый, никак не повзрослеет. И имя-то какое себе выдумал чудное: Лас-эл-Лин, — не выговоришь! Даже по телефону друзья спрашивают: «Лас дома?» Не ест ничего, по ночам кому-то всё письма электронные пишет, учёбу совсем забросил… И даже отец повлиять не может!
У Ласа всегда сжималось сердце, когда мама вот так молча, с упрёком смотрела на него. Он бы пошёл на физтех только, чтобы её не расстраивать. Но не давались ему точные науки!
— Мам… — он виновато взглянул на неё снизу вверх. – Ну прости…
Мама чуть не плакала.
— Дурень здоровый… Сколько мы с отцом на тебя нервов потратили, репетитора нанимали – эх! Учиться не можешь, хоть бы с девочками дружил! Женишься, может, тогда человеком станешь?
Вопрос был риторическим – не станет её Назарка человеком: упрямый, как осёл! До чего дошло: стричься не хочет, патлы отрастил, две косички сбоку заплетает, чтобы волосы в глаза не лезли. Не знаешь, что и думать, вокруг такое творится! Вот опять: закрылся в своей комнате. Что он там делает?
Лас терпеть не мог нравоучительных разговоров. Поднявшись в свою комнату, он первым делом задвинул щеколду, чтобы обезопасить себя на 2-3 часа от приставаний родителей. Но к ужину все равно придётся спускаться…
— У, вражина! – и школьная сумка полетела в угол. Уроки мальчик делать не собирался. Он сел за стол, обхватив руками голову, и задумался. Да уж, есть о чём!
Всё началось зимой, после дня рождения, когда родители (надо же было такому случиться!) подарили ему толстенную книжку в серебряной обложке. Стилизованные замысловатые завитушки по центру выстраивались в надпись: «Полная История Средиземья. Джон Рональд Руэл Толкин». А ниже была картинка, изображавшая отряд из девяти странно одетых персонажей на фоне каменистой равнины предгорий.
Тогда он был ещё просто Назаркой – обыкновенным мальчишкой, как все мечтающим о необыкновенных приключениях. В старших классах ограниченные интересы и однообразные занятия приятелей начали вызывать раздражение, и Назар увлекся книгами. Он читал запоем всё подряд, а когда в 10-м классе ему подарили компьютер, к печатным изданиям добавились ещё электронные книги. Но этот серебряный, толстый том полностью изменил всё то, к чему мальчик привык и притерпелся. Перед молодым пытливым умом открылись новые горизонты. Это было так прекрасно, так заманчиво, а главное – в этом новом мире было возможно всё, о чём мечталось, и к чему сердце давно рвалось, вслепую нащупывая дорогу.
Теперь он жил странной, раздвоенной жизнью. С одной стороны, выпускник средней школы Назар Щукин, с другой – Лас-эл-Лин, настоящий эльф. К своему реальному имени он просто привык: хорошо ещё, что Назар – не так банально, как, скажем, Лёха или Серый. Так же, как к имени, он привык к реальной жизни. Всё просто, правильно и понятно: мама, папа, две младшие сестры-близняшки, школа – будь ей неладно! – и вечный вопрос: куда пойти учиться, чтобы не забрали в армию? Девочки его не интересовали: с ними абсолютно не о чем разговаривать! Мажутся, кривляются, как обезьяны, считая себя взрослыми, болтают всякие глупости, а-то ещё начнут смеяться над его длинными волосами – хоть вон из класса беги!
Причёска Назара действительно обсуждалась всей школой: белокурые, вьющиеся волосы до плеч с боков были заплетены в две тонкие косички. Кто-то подшучивал, кто-то злобно издевался, а главный враг – завуч – не раз обещала самолично отвести его в парикмахерскую. Родителей вызывали в школу. Его ругали. Он упрямо молчал. Потом процитировал на память статьи из «Декларации прав человека и гражданина» и «Конституции Российской Федерации», коротко бросил: «Имею право!» – и вышел, провожаемый взглядами остолбеневших учителей и родителей. После этого случая отец всерьёз хотел его выпороть, да почему-то раздумал.
Но Лас-эл-Лин жил совершенно другой жизнью. Он пока ещё не был героем, не совершил ни одного подвига. Он искал своё место в мире, твёрдо веря, что когда-нибудь обязательно его найдёт. Втайне от родителей Лас читал философскую литературу, а по ночам подолгу зависал в интернете в поисках дружественно настроенных эльфов. Но тут его ждало, пожалуй, самое главное разочарование.
Дело в том, что Лас принял свою новую реальность слишком серьёзно. Он был не просто мальчиком, играющим в эльфа, он был скорее эльфом, запертым в привычном существовании мальчика и вынужденно играющим чужую роль. Смутные догадки постепенно оформлялись в единую систему. Крепло представление о том, что мир фантазий – реален, а его обитатели живут и думают вполне по-настоящему, с недоумением глядя на людей из-за тонкой завесы, которая зовётся гранью между воображаемым и действительным. Тут и там в литературе Лас находил подтверждение своим предположениям. Но люди…
Поиск друзей через интернет и оживлённая эльфийская переписка не приносили желанного удовлетворения от общения с единомышленниками. Для многих книги Профессора были просто выдумкой, красивой сказкой, не способной полностью избавить человека от реальных духовных страданий. Кто-то просто развлекался игрой с переодеванием, перенося в свой новый мир все законы мира привычного, всю его ложь и фальшь. Лас интуитивно чувствовал, как велик этот духовный разрыв в людях, играющих в эльфов, и им потихоньку начинало овладевать отчаяние. Неужели и сам он неизбежно придет к печальному финалу разочарования? Что будет, когда первый восторженный порыв схлынет? Многие его друзья по переписке считали свои духовные открытия обыкновенной ролёвкой… Да и что такое ролевая игра? Нужна ли она настоящему эльфу? Антураж: костюмы, оружие – не главное, важно то, что внутри.
Мальчик упорно не желал верить, что это пройдёт. Он пытался сделать свой сказочный мир устойчивым, адаптировать его к реальности, чтобы свободно жить среди людей по рыцарским законам чести. Но в одиночку создавать новый мир и бороться за право его существования было очень трудно. Лас искал родственную душу и не находил. С каждым днём надежда становилась всё меньше. В сердце поселилась жёсткая, упрямая решимость.
— Ну что ж: один – значит один, — говорил себе Назар. – Только это – мой мир! Никто не имеет права запретить мне жить в нём!
Одноклассники подшучивали над ним, как над маленьким. А сами-то большие! Если ты пьёшь водку из бутылки и пиво из банки — это ещё не показатель взрослости! Девчонки презрительно фыркали, сталкиваясь с Назаром в школьных коридорах:
— Какой же он эльф, он просто мальчиков любит! – летело вслед. Лас сжимал кулаки и до крови кусал губы, но грубостью на подобные выходки ответить просто не мог.
Родители тоже подозревали бог знает в чём, постоянно упрекая в нежелании быть как все. Как объяснить людям, что он хочет просто остаться самим собой?!
Каждую ночь мальчик снова и снова писал электронные письма, повторяя: «Настоящие эльфы – откликнитесь!» И хотя ответов приходило много, всё – словно в пустоту. Лас был безумно одинок. Это одиночество чёрной дырой зияло в его представляемом будущем, больно раня юное, доверчивое сердце и рождая апатию. «Сколько я так ещё выдержу?» – спрашивал он себя. Но ответа не было. И мрачно маячила впереди перспектива стать навсегда Назаром Щукиным – физиком, добропорядочным гражданином и примерным семьянином, лишённым мечты и потерявшим свою уникальность.
Часть 2.
Учебный год подходил к концу. Полусонный после ночных бдений и расстроенный очередным утренним скандалом с родителями, Лас торопился в школу. Вот лечь бы сейчас в парке на лавочку и заснуть! И катись всё к чертовой матери!
— Эй, паренёк, — толкнула его в трамвае какая-то сердобольная тётя. – Проснись! Где тебе выходить-то?
Лас открыл глаза и тут же от удивления открыл рот: прямо перед ним стояла молодая женщина в длинном розовом платье с широкими, украшенными вышивкой рукавами. Её пышные русые волосы были распущены по плечам, в них блестели бисерные нити. Женщина смотрела прямо и ласково, без иронии, видимо, она уже некоторое время наблюдала за мальчиком. Веяло от неё чем-то очень родным, эльфийским. Трамвай остановился, незнакомка кивнула на прощание и вышла. Ах, как зазвенели колокольчики на её сумке и браслетах! Лас, не помня себя, выскочил вслед.
Он шёл за странной незнакомкой чуть поодаль, шагах в десяти, боясь только лишь одного: потерять её из вида. В голове не было ни единой мысли; в этой непривычной внутренней пустоте гулко звучала музыка отдалённых колокольчиков и собственные неровно-торопливые шаги. «Если потеряю её, тут же умру, наверное…» Эта женщина сейчас олицетворяла для Назара надежду на исполнение его заветной мечты, а потому он так упрямо шёл за ней, не замечая названий улиц и перекрёстков шумного центра города. К тому же, в школу он всё равно давно опоздал… Разве сейчас это важно?
Споткнувшись о ступеньку, Лас немного пришёл в себя и огляделся. Прямо перед ним высилось здание гуманитарного университета, занимавшего какой-то старинный особняк. Белые колонны, казалось, уходили прямо в небо; из-под карнизов нескольких крылечек любопытно таращились ангелочки в крылышках и завитушках. А со стороны центрального входа, перед которым застыл поражённый Назар, строго смотрели две высокие женские статуи в ниспадающих складками греческих одеяниях. Вокруг были аккуратные газоны, клумбы и лавочки. Суетились студенты, вбегая в здание, что-то перелистывая и переписывая тут же во дворе; словно яркие тропические бабочки, мелькали перед глазами их сумки, пакеты и рюкзаки. Иногда во двор въезжали машины, из которых выходили какие-то люди – преподаватели, наверное, или студенты, — и тоже шли в здание, занятые своим делом и своими мыслями.
Когда первое впечатление немного улеглось, мальчик, наконец, перевёл дыхание. Женщина в розовом исчезла. Растворилась! Пропала! Растерянно оглядываясь и не зная, что ему теперь делать, Назар постоял ещё немного на пороге университета, потом опустился на ступеньки и заснул, прислонившись к цоколю колонны.
— Смотри-ка, эльфёнок!
— Сам пришёл, надо же…
Где-то в глубине сознания запели колокольчики, и Лас испуганно вскочил, боясь снова упустить исчезающую мелодию. Над ним склонились студенты: парень и девушка. Их лица светились добрыми, удивлёнными улыбками. Парень был одет в джинсы и белый свитер, тёмные волосы, заплетённые с боков в две тонкие косички, спускались до плеч. Девушка звенела колокольчиками на запястьях, её длинное пёстрое платье украшали белые кружева.
— Ты откуда здесь, чудо природы? – спросил студент.
Юный эльф нисколько не обиделся. Он с первого взгляда проникся доверием к этим людям, почувствовав в них что-то очень близкое. Странно, такого с ним, пожалуй, ещё не было…
— Так, шёл… случайно… — пробормотал он в ответ.
Парень протянул руку, помогая встать со ступенек.
— Чё на пороге-то? Пошли в столовку, посидим, всё равно у нас окно.
Спустя некоторое время, они втроём сидели в университетской столовой, оформленной, как хороший ресторан. Лёгкие занавески на окнах колыхал ветерок, на столах в изящных вазочках стояли букеты искусственных цветов. Скатерти, расписные подносы, сияющий чистотой прилавок… Это всё сильно отличалось от представлений Ласа о столовых вообще. Он удивлённо крутил головой, пока его новый знакомый не принёс для всех по стаканчику сока с горкой пышных ароматных булочек.
— Теперь к делу, — сказал парень, ставя поднос на стол. – Я – Гвен-Итиль, можно просто – Ярик. А это – Алиэ.
— Наташа, — улыбнулась девушка. – Ярослав любит шокировать народ. А ты тоже из толкинистов? Эльф, судя по причёске?
Назар чувствовал, как с каждым словом этих молодых людей в его душе распускаются незабудки. Было непривычно легко, отпадала необходимость подыскивать нужные слова для разговора, сама собой исчезла его всегдашняя настороженная готовность отражать град насмешек и колкостей. Глядя в весёлые глаза студентов, Назар впервые в жизни не стеснялся своей глупой, доверчивой улыбки.
— Ну да, эльф. Только маленький. Зовут – Лас-эл-Лин, по паспорту – Назар. А вы… Слушайте, ребята, вы точно не разыгрываете меня? А-то как-то странно получается: я шёл за женщиной в розовом платье, с колокольчиками, пришёл сюда, заснул, просыпаюсь – эльфы! С ума сойти!
Наташа залилась звонким смехом, Ярослав дружески хлопнул его по плечу:
— Ничего, Лас, привыкнешь. Этот университет – рассадник толкинизма, как выражается наша деканша. Эльфами здесь никого не удивишь. Даже настоящие среди них имеются: ну, знаешь, те, для кого это не игра вовсе, гораздо серьёзнее любой ролёвки.
Алиэ кивнула:
— Ну да, хоть и странно, правда? Та женщина, с колокольчиками, которая тебя так удивила, у нас на истфаке философию читает. Мы все зовем её Руаэллин, а по-настоящему об её имя язык сломаешь: Марта Всеволодовна.
Из дальнейшего разговора со студентами Лас выяснил для себя много интересного. Оказывается, в этом вузе есть всё, что пожелает гуманитарная душа: филология, иностранные языки, история и обществознание, право, культурология и множество других потрясающих специальностей, никак не связанных с физикой. Вот это да! Он и не знал, что в их городе существует университет, где профессионально изучают его любимые предметы, где столько эльфов среди студентов и преподавателей, а книжки можно читать какие хочешь – и никто тебя не будет за это ругать и высмеивать!
Искренность и неординарность мышления Ласа не остались незамеченными его новыми знакомыми. Итиль и Алиэ смотрели на мальчика с явным уважением, удивляясь ему так же, как он удивлялся им. Решение созрело быстро: Назар будет поступать только сюда и только на исторический факультет, — другого варианта своего ближайшего будущего мальчик теперь не представлял. А потому из университетской столовой он направился прямиком в приёмную комиссию с твёрдым намерением сделать всё, что от него зависит. Молодые эльфы вызвались помогать Назару по мере своих сил и возможностей, и, обменявшись телефонами, они договорились не пропадать из поля зрения друг друга.
Дома Ласа ждал скандал.
— Тебя не было в школе! – кричал отец. – Где ты был?!
Мама плакала, стараясь не смотреть на сына.
— Ты единственный из всех одиннадцатиклассников не сказал ещё, какой предмет будешь сдавать по выбору! Завтра я сам отведу тебя в школу, Назар! Пора прекратить это безобразие! Я запрещаю тебе без моего разрешения включать компьютер: ночью надо спать!
Ласу было ужасно жалко родителей, но своего секрета он не выдал. Лишь коротко бросил, честно глядя в глаза отцу:
— Историю буду сдавать. Сегодня же сяду готовиться.
А потом сам вытащил все разъёмы из компьютера, смотал их аккуратно и отдал родителям на хранение. Слова своего Лас не нарушил: школу больше не пропускал, к выпускным экзаменам подготовился так хорошо, что сдал их все на отлично. Но никто – ни родители, ни одноклассники, — не знал, что он тайком подал документы в приёмную комиссию гуманитарного университета. А время, отведённое ему для походов в кино и на дискотеки, проводил со своими друзьями эльфами в подготовках к поступлению в вуз.
Часть 3.
Сентябрь ворвался в жизнь Назара с беззаботностью недавнего школьника, покинувшего вдруг свой надоевший тесный мирок. Звенящий прохладный воздух наполнял грудь ощущением безграничности мировых просторов: все дороги открыты, ступай, куда хочешь! Ещё цвели на клумбах яркие душистые табачки и огненно-рыжие бархатцы, ещё не успели пожелтеть клёны в парке, а летний отдых не совсем выветрился из памяти. Но хотелось уже бежать с новым рюкзаком, подпрыгивая от радости, в новое здание к новым предметам и друзьям. Нестерпимо хотелось учиться!
Родители, наконец, смирились с тем, что их непутёвый сын не станет физиком. И большим утешением явилось отсутствие необходимости хлопотать за него: мальчик сам подал документы, отлично сдал вступительные экзамены и был зачислен на бюджетной основе. Отец одобрил решительные действия Назара:
— Молодец, сынок, не пропадёшь! Я, конечно, не понимаю, зачем тебе история, но зато будет высшее образование. Учись, старайся!
Лас от счастья готов был прыгать до потолка: эти слова отца означали не просто перемирие, а самый настоящий мирный договор, подписанный и утверждённый на веки вечные! Правда, оставался ещё конфликт с мамой, которая по-прежнему подозревала его во всех смертных грехах. Поступление Назара в гуманитарный вуз её ни в чём не убедило, и она, сокрушённо качая головой, повторяла время от времени:
— Ты ведь что-то задумал, сынок? Неспроста это всё!
Но пока на семейном фронте не было активных боевых действий, Лас самозабвенно наслаждался жизнью. Теперь у него появились друзья, с которыми он проводил свободное время. И хотя Итиль и Алиэ были на два года старше, они прекрасно понимали друг друга.
При более близком знакомстве выяснилось, что Назар и Ярослав во многом похожи: оба неисправимые мечтатели, идеалисты, оба увлекаются рыцарскими романами и классической музыкой. Они вместе ходили в филармонию на концерты, и Алиэ, предпочитавшая рок, посмеивалась, называя их «парочкой меломанов». Дружба от этого, конечно же, не страдала.
Иногда собирались большой компанией: приходил Сэм с филфака, бывший одноклассник Итиля; Боромир со второго курса исторического и Арвен, закадычная подруга Алиэ. Тут начиналось настоящее веселье! Семён, он же – Сэм, вечно попадал в какие-то истории. Он так забавно рассказывал о своих приключениях, что ребята умирали со смеху, хотя прекрасно знали: правды в них и половины не наберётся. Рыжий Боромир отличался решительностью и немногословием. Он чуть ли не с самого детства занимался в городском клубе исторической реконструкции и уже несколько раз участвовал в ежегодном фестивале на Куликовом поле. Ему всегда находилось, чем удивить друзей! Арвен была байкершей, и в университете про неё говорили, что вместо лошади она оседлала мотоцикл. Вместе с Алиэ по вечерам она тусовалась в рок-кафе. Своим внешним видом эта странная пара всегда вызывала у посетителей недоумение: девушка в неизменной кожанке с цепями и красной косынкой на голове, и другая – в романтическом длинном платье с кружевами и колокольчиками.
В такой компании Лас чувствовал себя своим. Он с радостным удивлением слушал рассказы о жизни студентов, ощущая собственную причастность к этому новому, потрясающему миру. Существовало ещё одно обстоятельство, от сознания которого молодой эльф был абсолютно счастлив. Среди студентов и молодых преподавателей университета распространилось повальное увлечение книгами профессора Толкина! Здесь можно было встретить мудрых эльфов и весёлых хоббитов, важных гномов и горделивых гондорцев. И хотя одеты они были в современные одежды, все настолько стремились походить на своих любимых героев, что отличить гнома от эльфа по манере поведения ничего не стоило. На качество учёбы игра практически не влияла, наоборот, успеваемость даже повышалась, потому что за лодырями и двоечниками прочно закреплялось звание «тупого орка». А это было очень обидно и больно било по самолюбию.
Время от времени определённые группы студентов устраивали ролёвки или толкинистские праздники. Кто-то даже выезжал в другие города для встреч с единомышленниками и обмена опытом. Наличие костюма, навык ремесла и владения оружием были для участников игры обязательными, поэтому Лас решил для себя в самом ближайшем будущем позаботиться обо всём этом.
Огорчало юного эльфа только одно: даже здесь, в университете, слишком мало людей по-настоящему верило в реальность своих героев. Он чувствовал, что за всей красочностью игры должно стоять что-то большее и важное, не мешающее жизни, а, скорее, помогающее ощутить себя её хозяином и творцом. Про себя Лас называл это «нечто» – эльфийской философией, и искренне верил, что когда-нибудь обязательно найдёт ответы на все свои вопросы.
Часть 4.
— Приветствую всех средиземцев, не поленившихся сюда прийти! – зазвенел с кафедры лектория весёлый голос Руаэллин.
Было шесть часов вечера, и этот семинар, устроенный, в основном, по просьбам эльфов с филфака, стал настоящим подарком для любознательных студентов. Все прекрасно знали, как плотно расписан день Руаэллин, читавшей философию и психологию на нескольких факультетах, а также проводившей занятия у заочников. Несмотря на вечернее время, огромный зал был почти полон. Здесь собрались студенты с разных факультетов и курсов, с дневного и заочного отделения. Даже несколько преподавателей устроились где-то с краю, стараясь, видимо, не привлекать к себе особого внимания.
Большинство присутствующих Лас не знал, а потому с любопытством крутил головой во все стороны, стараясь запомнить лица. Он услышал про семинар на кафедре Отечественной истории, когда там проводились занятия их группы. В перерыве между лекциями вошёл завкафедрой – немного суетливый, вечно серьёзный и сосредоточенный молодой человек по прозвищу Рюрик.
— Так. Первый курс, тихо! – Рюрик поднял руку, словно призывая верную дружину под свои знамёна. – Сели. Эльфы среди вас есть?
Недавние школьники осторожно молчали. Кто его знает, этого Рюрика, загадочный он какой-то… Между тем, завкафедрой скользнул взглядом по лицам студентов, удовлетворённо кивнул и объявил:
— Кому интересно, в пятницу в шесть часов вечера в большом лектории состоится семинар на тему: «Ролевая игра, как способ самовоспитания личности». Впрочем, и не эльфам тоже полезно послушать. Занятие внеплановое, по просьбам трудящихся, учить ничего не надо, оценки ставить не будут.
— А кто проводит? – спросил Лас, решив для себя, что пойдёт непременно.
Рюрик весело прищурился на него:
— Сообразительный эльфёнок, однако! Марта Всеволодовна решила призвать к порядку вашу разношёрстную братию. И хочу сказать: давно пора!
Завкафедрой взмахнул рукой, словно скомандовал: «Вперёд!», взял у лаборантки толстую пачку каких-то рукописей и вышел.
И вот теперь Лас сидел в лектории, готовясь услышать нечто необыкновенное. Вокруг повисла внимательная тишина.
— Итак, начнём, — проговорила Руаэллин. – Тема, которую мы собираемся обсудить, и которая большинству из вас кровно близка, — это ролевая игра. Знаете ли вы, дорогие средиземцы, что ролёвка – отнюдь не изобретение толкинистов? Это один из инструментов практической психологии, призванный самым оптимальным образом сконцентрировать внимание на заданной теме.
На основе ролевых игр построены многие обучающие программы для детей и школьников. В прошлом году я пересмотрела свой курс по философии и ввела в него семинары с элементами ролевой игры. Давайте сделаем так: сначала вы поделитесь своими впечатлениями, а потом я объясню, чем же мы на самом деле занимаемся во время ролёвок. Расскажу, как работают чувства, как меняется человеческое восприятие. Зная об этих процессах, вы всегда сможете ими управлять, чтобы уберечь свою тонкую психику от грубого вмешательства извне. А также, если потребуется, вы сможете сами грамотно организовать ролевую игру на любую тему.
Лас во все глаза смотрел на Руаэллин. Ничего себе! Он-то думал, что всё просто: собираются эльфы в клубы, переодеваются – и давай мечами махать, инсценируя эпизоды из книги. А тут на тебе – инструмент для концентрации внимания!
Тем временем, лектор попросила кого-нибудь из студентов второго курса поделиться впечатлениями от семинаров по философии.
— Прошёл год, экзамены сданы, от тех занятий вас отделяют летние каникулы. Но интересно узнать, что осталось у вас в головах. В первом семестре на первом курсе у историков всегда должен проводиться семинар по древнегреческой философской мысли. Боромир, кажется, ты был тогда не очень внимателен, поведай нам, пожалуйста, что ты запомнил.
Рыжий, коренастый Боромир встал, тревожно озираясь. Даже по внешнему виду он не походил на отличника: потёртая кожаная куртка с бахромой, растрёпанные волосы и добрая, рассеянная улыбка.
— Ну что же ты, Сергей? Струсил? Это не экзамен, — ободрила его Руаэллин.
— Значит так, — решительно начал Боромир. – Вы вызвали Славика и Лёху: один был Платон, другой – Аристотель. Потом вышли девочки. Кажется, Линден была за Афродиту, а Маша – Афиной. Богини должны были рассудить, насколько долго проживёт в веках философия каждого из этих мыслителей. Афродита судила с позиций гуманности, Афина – с точки зрения полезности обществу, — дальше Сергей коротко назвал несколько отличий во взглядах Платона и Аристотеля по двум вышеназванным критериям и подытожил:
— А по сравнению с современным обществом, оба, в некотором роде, идеалисты!
Аудитория захлопала, выступающий смущённо поклонился и сел, стараясь прикрыть широкими ладонями вспыхнувшие щёки.
— Вот видите, — обратилась к присутствующим Руаэллин, — Сергей не участвовал в обсуждении на том семинаре, кроме того, он был занят чем-то очень далёким от Древней Греции. Но самое основное всё-таки запомнил. А знаете почему? Когда мы воспринимаем информацию, у нас работают все пять чувств. К тому же, память на образы у людей с гуманитарным складом ума развита достаточно сильно. Наш друг запомнил мысли древнегреческих учёных потому, что они в тот момент стояли перед ним, пусть без костюмов и с лицами однокурсников, — но всё-таки это были Платон и Аристотель. И к различиям во взглядах Афины и Афродиты можно применить то же самое правило.
Теперь представьте, что вы никогда не слышали об эльфах, и вдруг случайно попадаете на хорошо организованную ролёвку. Вы видите людей в костюмах, при оружии, — то есть что? – у вас работает зрение. Вы слышите слова из сценария, песни, баллады, какие-то обсуждения с незнакомыми терминами, — это слух. Трогаете доспехи, держите в руках меч, лук, пробуете стрелять в цель, — здесь включается осязание. А мышечная память устроена так, что навсегда сохраняет информацию. Эльфы начинают готовить обед, — и вы чувствуете, как вкусно пахнет дымом и жареным мясом, потом пробуете это мясо на вкус. Всё! Теперь вы никогда не забудете, что видели и слышали на этой ролёвке! Потому что все чувства были максимально задействованы, а внимание ваше было приковано к незнакомой ситуации.
Механизм ясен? Концентрировать внимание с помощью ролевой игры можно по абсолютно любой теме. С филологами мы проводили семинары по средневековой философии, по немецкой классической философии, по русской христианской философской мысли. Каждое такое занятие требовало от всех нас определённой подготовки, но результат превзошёл самые смелые ожидания: на экзаменах по этим темам у меня не было ни одной тройки!
Ещё один очень важный момент. Предположим, вы с друзьями решили устроить ролёвку. Составили сценарий, распределили роли, подготовили костюмы. И пошли махаться и рубиться. А зачем, вы подумали? Какова цель этого мероприятия? Многие думают, что достаточно поиграть лишь для того, чтобы интересно провести время с друзьями. Нет, дорогие мои, этого недостаточно.
Как вы убедились, ролевая игра очень сильно воздействует на все чувства. Включаются скрытые резервы организма, обостряется память. Вас словно бы поднимает и уносит мощный поток хорошего настроения. На что вы направите вновь открывшиеся силы и возможности? Теперь внимание, открою маленький секрет. Перед ролёвкой каждому её участнику следует поставить для себя цель. Маленький эльф хочет быть сильным? – что ж, достойная цель. Этот человек знает, что ему нужно получить от игры, а поэтому все его действия во время и после ролёвки будут работать на главное – на цель.
Ставя перед собой задачу изменения своего внутреннего мира, духовного строя, вы можете добиться больших результатов. С каждой новой игрой вы будете чувствовать, как меняется ваша реальность; заметите, что стали чуть-чуть похожи на любимых героев: отважных рыцарей, прекрасных принцесс. Таким образом можно развить в себе любое желаемое качество. Запомнили как? Перед игрой поставить цель, во время игры представить, что вы уже обладаете этим качеством, и после игры обязательно проанализировать, что же получилось хорошо, а над чем ещё надо поработать.
Несомненно, Руаэллин знала, что говорит! Она была доктором психологии, и, помимо преподавания в вузе, проводила консультации для больных. К тому же, сейчас она пишет кандидатскую по философии. Кому тогда верить, как не ей?!
Для Ласа эта лекция стала просто откровением свыше. Дух захватывало от перспективы! Оказывается, он был прав, и за игрой стоят уже открытые и описанные психологами законы развития личности. И внутренними процессами можно сознательно управлять с помощью ролевой игры. Вот это да! Так что, его увлечение – не финтифлюшки какие-нибудь, а вполне научно обоснованный способ развития в себе новых личностных качеств!
Теперь становилось ясно, почему среди ролевиков так мало настоящих эльфов. Просто далеко не все стремятся к самопознанию, и уж совсем единицы готовы упорно трудиться для развития в себе новых качеств и изменения духовной реальности. Тем, кто не умеет отвечать за свои поступки и привык прятаться за чужое мнение, гораздо удобнее говорить, что жизнь тяжела и некрасива, а настоящих эльфов не бывает.
Лас прекрасно понимал, что увлечение книгами Профессора – всего лишь один из множества способов изменить себя. Есть другие пути, в том числе и религиозные. Но он выбрал то, к чему звало его сердце, и сворачивать с намеченной дороги в ближайшем будущем не собирался. Здесь рядом друзья и единомышленники, а мудрая Руаэллин может помочь разрешить все сомнения. Вот бы поговорить с ней наедине о том, что волнует! Наверняка, она знает ответы на все вопросы, которые не дают ему покоя.
Время, отведённое для семинара, давно закончилось, но аудитория не спешила расходиться. Студенты задавали вопросы, обменивались мыслями, и вообще было видно, что Марта Всеволодовна затронула самую животрепещущую тему. В конце концов, самые любознательные средиземцы столпились вокруг кафедры, продолжая засыпать Руаэллин вопросами. Решился и Лас.
— А что делать, если по-настоящему чувствуешь себя больше эльфом, чем человеком?
Ой, как неуклюже! Наверное, она не поняла, о чём он… Досадно! Но тут юный эльф встретился взглядом с Руаэллин — в её глазах сияла улыбка одобрения и ещё что-то такое, отчего мальчику сделалось легко и радостно. Словно крылья выросли за спиной! Конечно, она поняла его, ВСЁ поняла! Всё, о чём он мечтал и думал, чем жил в последнее время, узнала все его сомнения и страхи.
Но вокруг толпились студенты, и Руаэллин произнесла твёрдо, по-учительски:
— Достаточно на сегодня! Дорогие эльфы, люди и хоббиты, объявляю собрание закрытым. По домам! Быстренько!
Все рассмеялись, заторопились. В стихийно возникшей толчее прощания, у самого уха остолбеневшего от неожиданности Ласа, прошелестели таинственные слова:
— Свободные Каменщики* не всякому позволяли войти в свою ложу. Мы позже поговорим с тобой. Один на один.
Руаэллин улыбнулась загадочно и лёгкими шагами вышла из лектория. Что она знает? Какую тайну собирается открыть молодому эльфу? К этим вопросам Лас потом часто возвращался в мыслях. Но ответа не было, и ему оставалось только ждать.
Часть 5.
Первого мая договорились отправиться на ролёвку в лес. День был самым подходящим: в древние времена на родине Профессора его почитали особо. Место тоже выбрали превосходное: в нескольких километрах от города на крутом берегу реки рос светлый берёзовый лесок. Ручей, бежавший с дальних холмов, образовывал здесь небольшой водопадик, прыгая вниз по глыбам известняка. А чуть поодаль располагались знаменитые на всю округу пещеры, которые беспрестанно исследовались местными спелеологамии часто посещались туристами.
Утром вся компания собралась у здания университета. В этот раз к студентам решила присоединиться Руаэллин, хотя обычно она не участвовала в толкинистских праздниках. Девочки были просто счастливы: все знали, что в качестве хобби Марта Всеволодовна занимается стилизованной вышивкой. Парни втайне хотели блеснуть перед очаровательной преподавательницей своим умением владеть оружием, и Лас знал, что готовились они очень серьёзно.
Переодевшись в заранее приготовленные костюмы, участники праздника бодро зашагали по дороге, ведущей к реке. Назар немного побаивался, что его увидят знакомые, но в то же время ужасно хотелось покрасоваться перед бывшими одноклассниками в новом наряде. Действительно, наряд был потрясающим! Батистовая голубая рубашка с широкими рукавами, украшенная золотой тесьмой и вышивкой; узкие голубые штаны, заправленные в мягкие кожаные сапожки. Гордостью своего костюма Лас по праву считал пояс: кожаный ремешок с эмалевой пряжкой, расшитый бисером и настоящими драгоценными камнями от разных бус.
Свои приготовления к ролёвке юный эльф начал сразу же после Нового года. Но и тут не обошлось без неожиданностей. Когда он попросил маму научить его строчить на швейной машинке, она страшно рассердилась. Крича и ругаясь, выгнала сына из дома гулять, а сама, как рассказывали сестрёнки, долго пила валерьянку и плакала. Чтобы больше не расстраивать маму, Лас обратился за помощью к Алиэ. Вместе они сделали превосходный эльфийский костюм. Правда, пояс Наташа достала где-то уже готовым и торжественно вручила эльфу, заявив, что делала не она, а кто – секрет. И что это – специальный подарок для него, Назара.
Понятно, как рад и горд был Лас, шагая в таком прекрасном одеянии рядом с друзьями, тоже наряженными по всем правилам праздника. У некоторых юношей и девушек к поясной перевязи были прицеплены мечи, у некоторых – за спиной виднелись луки и колчаны со стрелами. В сумочках юных эльфиек лежали журналы, образцы орнаментов и всякие штучки для вышивки: ткань, нитки, иголки, бисер. И уж конечно не забыли взять еду и гитару! Предполагалось провести в лесу весь день до самого позднего вечера.
Путь к месту проведения ролёвки сам по себе был замечательным праздником. Весёлое майское солнышко ласкало своими лучами нежную зелень. Щебетали птицы, звонко оповещая людей о том, что настала пора любви. Когда последние дома города скрылись за поворотом, студенты свернули на просёлочную дорогу. Впереди уже маячили холмы над рекой, поросшие берёзовым лесом, — цель их путешествия. Здесь даже дышалось легче и слаще, а весна чувствовалась ещё сильнее. Эльфы шутили и смеялись, гоняясь друг за другом по свежим утренним лужайкам. Сэм взял в руки гитару.
— Ну-ка, Эльнара, — обратился он к Арвен, которая по случаю ролёвки сменила кожаную куртку на изумрудное эльфийское платье, — сбацай нам праздничную балладу о весне! Ты лучше всех её поёшь!
Студенты захлопали, на ходу сгрудившись вокруг менестреля, и Сэм ударил по струнам. Эльфийка запела. Её низкий бархатный голос уверенно вёл мелодию, смешиваясь с чистым переливом колокольчиков.
— Всё цветёт! Вокруг весна!
Эйя!
Королева влюблена
Эйя!
И, лишив ревнивца сна,
Эйя!
К нам пришла сюда она,
Как сам апрель сияя.
Менестрель весело подхватил припев:
— А ревнивцам даём мы приказ:
Прочь от нас, прочь от нас!
Мы резвый затеяли пляс.
Арвен танцевала, высоко подняв тонкие руки в серебряных браслетах и хлопая в такт песне:
— Ею грамота дана,
Эйя!
Чтобы, в круг вовлечена,
Эйя!
Заплясала вся страна
Эйя!
До границы, где волна
О берег бьёт морская.
— А ревнивцам даём мы приказ:
Прочь от нас, прочь от нас!
Мы резвый затеяли пляс, —
Уносились к небу молодые голоса.
Последний куплет исполнил Сэм, в то время как девушки во главе с Эльнарой окружили его в танце:
— Хороша, стройна, видна,
Эйя!
Ни одна ей не равна
Красавица другая.
— А ревнивцам даём мы приказ:
Прочь от нас, прочь от нас!
Мы резвый затеяли пляс.**
Припев утонул в весёлом смехе. Руаэллин захлопала в ладоши:
— Браво! Теперь у нас получился настоящий Бельтайн! Молодцы, ребята!
— Что – настоящий? – не понял Лас. Он впервые слышал это слово.
— Бельтайн – первомай у древних ариев, — пояснила чуть запыхавшаяся и раскрасневшаяся Арвен. – Обычай праздновать начало весны есть у многих народов. В этот день выбирают Королеву и веселятся, танцуя вокруг майского деревца.
— А вместо дерева сегодня – Сэм? Вы же вокруг него танцевали? – спросил Лас, подмигивая Семёну.
— Ну, Сэм у нас – признанный менестрель и сказочник! – рассмеялась Руаэллин. – А вот Королева Мая – должность очень почётная. Избранная на эту роль девушка как бы олицетворяет богиню Лелю – персонификат Весны. Леля – владычица зелени и дождя, вечная невеста, танцующая среди зелёных трав со своими такими же юными подругами. Под их ногами выше поднимаются ростки, пробиваются родники, над ними гуще зеленеют деревья…
Руаэллин сегодня была необыкновенно милой. Лас просто восхищался ею. Как она стройна и изящна, как идёт ей белое платье, вышитое серебром! И как непохожа сегодняшняя Руаэллин на ту преподавательницу, которую он привык видеть в университете. Эта женщина могла бы очаровать кого угодно!
Наконец, эльфы свернули с тропинки в лес и выбрали для лагеря большую поляну, уютно обрамлённую со всех сторон берёзами. В просветах между ровными стволами виднелась зеркальная гладь реки. По тёмной воде плыли, отражаясь, белые облака. И небо было голубым и безмятежным. Натаскали хворосту, развели костёр. Огородили место для поединков. Лучники ушли ставить мишени. Назар, совершенно счастливый, присел отдохнуть под куст орешника. Звонко щебетали птицы, пахло весенней землёй, а в душе разлилось радостное ощущение чуда…
Часов до трёх дня всё было просто замечательно: эльфам никто не мешал, и они развлекались в своё удовольствие. Боромир обучал новичков приёмам владения мечом. Гвен-Итиль тренировал лучников. Несколько девочек вместе с Руаэллин обсуждали вопросы стилизации костюма и украшений. Пробегавший мимо с охапкой хвороста для костра Лас был пойман и оставлен, как наглядное пособие. Из той чепухи, которую несли эльфийки, прикладывая к разным частям его костюма тряпочки с орнаментами, он, конечно же, ничего не понял. Но один момент в разговоре заставил обратить на себя внимание: дамы обсуждали пояс.
— Посмотрите, сделано профессионально, — заметила Арвен, — видно, что не Лас вышивал! Но, на мой взгляд, интереснее всего вот это, — и она указала на переднюю часть пояса, где, рядом с пряжкой, красным и белым бисером были вышиты странные значки, плавно переходящие в орнамент.
— Похоже на рунескрипт***? – спросила худенькая, глазастая Эстель, однокурсница Ласа. Коротко, из-под ресниц, глянув в её сторону, юный эльф смущённо вспомнил, как во время зимней сессии на каком-то экзамене сидел с нею рядом. Эстель ужасно волновалась, и тогда Назар шепнул, поймав под партой её руку: «Не трусь. Я рядом!».
Разглядывая пояс, девушки поворачивали Ласа, словно манекен.
— Точно, рунескрипт, — согласилась Арвен. – Здесь связано пять рун охранного назначения. Уже само число пять – защита и победа. Красный цвет, кроме традиционного мужества и любви, символизирует так же защиту. И белый имеет функцию охраны владельца от злых сил. Ещё белый – это истина и чистота. Тот, кто делал пояс, видимо, особое значение придавал защите человека, который будет его носить. Похоже на предупреждение, Лас. Кстати, а кто делал пояс?
Вопрос остался без ответа. Все переглядывались и пожимали плечами. Алиэ, конечно, знала, но сейчас она самозабвенно рубилась с Боромиром, и отвлекать её никто бы не стал.
— А что вы скажете о рунах, Руа? – сверкая ясными глазами, спросила Линден. Предмет обсуждения был действительно интересным. До сих пор молчавшая Руаэллин улыбнулась.
— Сильные руны. Очень сильные. Хагал – разрушение злого; альгиз – просьба о помощи и защита; кано – свет сердца, нахождение верного решения с помощью интуиции. Далее: юрос – энергия и сила; и тюр – безусловная победа. Обратите внимание, три первые – связаны, две последние стоят каждая отдельно. Это тоже важно. Тут, если постараться, можно даже прочесть ситуацию, для которой делался пояс.
— А вы можете? – голосок Эстель взволнованно дрогнул.
Руаэллин покачала головой:
— Могу. Но не буду. Во-первых, я не уверена в точности моего толкования, поскольку не знаю, какой гадательной системы придерживался мастер. В старонорвежском варианте эти руны будут звучать иначе, чем по Блюму****. А во-вторых, Ласу, видимо, ещё рано знать точное толкование. Могу сказать, однако, что если пояс сделан специально для него (Назар утвердительно кивнул), то все приключения ещё впереди.
Часть 6.
После обеда, когда утомлённые и счастливые эльфы отдыхали у костра, на туристической тропе, ведущей к пещерам, послышался подозрительный шум. Около трёх часов назад туда проехала экскурсия, а сейчас, визжа сиреной, промчался уазик службы спасения.
— Весёлый у кого-то Первомай, — заметил Итиль, проводив глазами машину.
Все ребята, не сговариваясь, повернулись в сторону входа в пещеры, хотя за деревьями ничего нельзя было разглядеть. Тревожное молчание нарушила Эстель:
— А кто бывал в пещерах? Там опасно?
— Ну, я бывал, — пожал плечами Боромир. – Так, ничего себе. Если с группой, то не заблудишься.
— Пока свет не погаснет! – пошутил Семён. Этот неугомонный любитель приключений на свою голову излазил в городе и его окрестностях каждую щель. Руаэллин усмехнулась про себя: Сэм и приврать любил – это все знали. Она тоже несколько раз бывала в пещерах со спелеологами и слышала, что есть там одно место…
Ужасная догадка мелькнула, как молния. Руаэллин, Сэм и Боромир вдруг вскочили и остались стоять, в нерешительности переглядываясь.
— Если там, то никакие спасатели не помогут… — пробормотал растерянно менестрель.
— Что? Что? – загалдели ребята. Всем было интересно узнать подробности. Кто-то предложил пойти посмотреть, вдруг они окажутся полезными. Но идти хотелось далеко не всем, и эльфы разделились: несколько человек вместе с Руаэллин отправились вниз по экскурсионной тропе; остальные, не пожелав досаждать спасателям своим любопытством, остались в лагере.
По дороге Сэм рассказал, что, по словам спелеологов, есть в пещерах местечко, где иногда пропадают люди. Вроде бы, обычная трещина: если провалишься, вылезти можно, там всего около двух метров высотой. И, тем не менее, никто оттуда не вылезал. Щель узкая, не всякий сможет провалиться. Да и не водят по тому ходу туристов, потому что, если долго находиться рядом с трещиной, начинаются глюки, а то и чего похуже.
Лас слушал рассеянно. Пещеры его не особенно интересовали, и вмешиваться в чужие дела тоже не хотелось. По правде говоря, он с удовольствием остался бы в лагере, но в какой-то момент юноша поймал на себе удивительный, зовущий взгляд Руаэллин. Сердце вдруг забилось так сильно, что у Ласа перехватило дыхание. И, как когда-то в трамвае, он пошёл за ней, не раздумывая ни секунды.
Входы в пещеры представляли собой несколько расположенных рядом довольно крупных лазов, куда можно было без труда проползти на четвереньках. Здесь эльфы увидели туристическую «газель», уазик спасателей и группу людей, толпившихся вокруг спелеологов-экскурсоводов. Подойдя ближе, они услышали обрывки разговора:
— Нет смысла держать здесь всю группу, — басил крупный, бородатый спасатель. – Предлагаю отправить людей в город, если нет добровольцев.
— Да что это меняет?! – воскликнула девушка-экскурсовод в заляпанной глиной и свечкой спецовке. – Говорю я вам: выход оттуда только один, а посылать в щель ребёнка мы не имеем права! Даже я туда не пролезу.
— Пустите! – закричал вдруг растрёпанный, перепачканный подросток лет 13-и. – Я не ребёнок! Олеся – моя сестра!
Бородатый спасатель обнял его и, поглаживая по голове, начал что-то тихо говорить, видимо, объясняя ситуацию.
Картина была яснее ясного. Во время экскурсии любопытная девочка лет 10-и зачем-то свернула с туристического маршрута. Её брат бросился за ней, но было уже поздно: на одном из поворотов он увидел, как сестрёнка проваливается в трещину. Она только коротко вскрикнула, когда падала, а снизу голоса не подавала. Конечно, в группе нашлись добровольцы, но никто из них, включая самих экскурсоводов, не мог спуститься в узкую щель. Вызвали спасателей, которые привезли необходимую технику. Только на глубине около полутора метров обнаружился неровный, неудобно расположенный каменный выступ, делавший безуспешными все попытки вытащить девочку. Видимо, ударившись об этот выступ, она потеряла сознание. Спелеологи в один голос говорили о том, что если в течение часа ребёнка не поднимут наверх, то может случиться непоправимое. А почему – связно и толково объяснить не могли.
Тем временем, группу туристов отправили в город. У входа в пещеры остались спасатели, экскурсоводы Василий и Татьяна, мальчик и эльфы. Руаэллин подошла к перепуганному, едва не плачущему от страха за сестру и собственного бессилия мальчику.
— Всё будет хорошо. Мы достанем твою сестрёнку. Ты мне веришь?
Ребёнок кивнул, шмыгая носом. Откуда взялась эта красивая женщина? Она похожа на добрую фею, и говорит так, как не говорили спасатели. Конечно, он ей верит!
А Сэм, быстро оценивший обстановку, уже выяснял у экскурсоводов, сможет ли он пролезть в трещину. Невысокий, плотный Боромир угрюмо стоял рядом: ему с такой комплекцией даже пытаться не стоит!
— Нет, пожалуй, — ответил Василий, осмотрев Семёна с ног до головы. – Ты сложен так же, как я, а я не пролезаю. Пробовал.
— Делать-то что надо? – не успокаивался менестрель.
— Аккуратно спуститься и поднять девочку до высоты, откуда можно будет принять её сверху. Но, боюсь, тут потребуется ещё кое-что, кроме силы и ловкости. У щели сильно глючит, и никто не знает, как там внутри. Возможно, это выход какого-то газа.
К ним подошла Алиэ.
— Я пролезу? – спросила она у Татьяны.
Та лишь коротко глянула на Наташу и покачала головой:
— Нет. Ты высокая, ты там не согнёшься. Вон тот паренёк, пожалуй, пролез бы, — и Таня указала на стоящего поодаль Ласа. – Он невысокий, худенький и гибкий.
Но Лас не слышал этого разговора. Он заворожено наблюдал за Руаэллин, которая вдруг стала раскладывать костерок. Её спокойствие помимо воли передалось юному эльфу. Наверняка она знала, что делать! И не случайно позвала его за собой…
Велев притихшему мальчику присматривать за огнём, Руаэллин обернулась к Назару.
— Это твоё приключение, эльфёнок. От тебя сейчас многое зависит. Настало время выбора.
В этот миг Ласу показалось, что перед ним вовсе не Руа, а Галадриэль – Владычица Золотого Леса. Её сверкающие глаза смотрели прямо в душу, длинные ресницы напряжённо вздрагивали, и во всём облике отразилось тревожное ожидание. Что скажет Лас-эл-Лин?
Юноша никогда не испытывал ничего подобного! То, что творилось с ним сейчас, было новым и неожиданным, и не подходило ни под одно словесное определение. Он физически, каждой клеточкой своего существа, ощущал этот сияющий неземной взгляд, от которого по телу разливалось приятное тепло и чудесное спокойствие. Непреодолимо хотелось рухнуть на колени перед Руа и уткнуться лбом в её ладони. Это чувство мгновенной вспышкой осветило все мысли и, рассыпавшись гроздьями праздничного салюта, угасло без следа. Глядя широко распахнутыми, восхищёнными глазами на эту женщину, Назар вдруг с удивлением понял, где он, кто он и что должен делать. Он словно бы проснулся.
Руаэллин одобрительно кивнула в ответ на его мысли:
— Ступай. Всё будет хорошо. Это я вышила твой пояс.
Юный эльф повернулся и, чуть пошатываясь, пошёл прочь, чувствуя, как огненный взгляд Владычицы держит его за руку. В голове не было ни одной мысли, а в душе горел отпечаток глаз Руа. Лас был так потрясён, что не сразу услышал собственный голос, просивший проводить его к трещине, куда упала девочка.
Ещё через несколько минут он, обвязанный страховочной верёвкой, уже спускался вниз. Вокруг – ни звука, только звенели колокольчики где-то в отдалении. Назар не слышал, что говорили ему спелеологи, напутствуя, не видел досады на лице Сэма (уплывало к другому такое приключение!) и тревоги в глазах Алиэ. Его фонарик осветил коварный каменный выступ, затем ровное дно трещины с белевшими костями нескольких скелетов и, наконец, Лас увидел лежащую в глубоком обмороке девочку.
Невозможно было просто взять и поднять её наверх: слишком узкой и неудобной была щель. Вот если бы девочка сама схватилась за верёвку, а он бы подсадил, то сверху её легко бы приняли спасатели. Иначе никак.
— Олеся! Очнись! – Лас тряс маленькое, бесчувственное тельце, растирал грудь и виски, даже пытался делать искусственное дыхание.
— Ну что же ты?! Давай!
Никакого результата. Постепенно он догадался, отчего девочка не приходит в себя. Сильно ушибиться она не могла, но воздух здесь… Вернее, его отсутствие… Голова закружилась, всё завертелось колесом, и фонарик заплясал в дрожащих руках. Быстрее! Надо что-то придумать! Ни одной мысли не было в голове, и Лас ухватился за последний образ, который так поразил его перед тем, как он спустился сюда. Казалось, уже неделя прошла…
Глаза Руа – яркие, горящие неземным огнём. Ему вдруг представилось, как она сидит у костра, что-то тихо напевая. Эта песня вливается благоуханным потоком в его лёгкие, наполняет тело свежим ветром и жизнью. Надо просто поверить в себя.
Эльф может то, чего не может человек. Он лёгок, силён и вынослив. Он умеет исцелять одним прикосновением. Вот сейчас произнести какое-то заклинание – и девочка встанет, крепко ухватится за верёвку, тогда спасатели смогут поднять её наверх. Но Лас не знает этого заклинания! Не беда – Руа знает! Она мудра и прекрасна. Владычица! Галадриэль.
— Моё сердце открыто, — шептал Назар, кружась в мерцающих бликах, — и твоё Слово в моих устах… Ветер исцеляющий… О, Элберет Гилтониэль…
Теперь юноша уже был полностью во власти галлюцинаций. Из последних сил он напрягал память, стараясь не забыть, зачем спустился сюда. Вокруг шумел золотой лес, среди стройных мэллорнов порхали диковинные птицы и огромные бабочки, а камень под ногами вдруг превратился в изумрудную лужайку. На траве, мокрой и блестящей от росы, беспомощно лежала маленькая девочка. Лас склонился над нею, позабыв все слова. Что-то же надо сказать! Ах да, надо, чтобы она проснулась!
— Проснись, детка! Я сейчас возьму тебя на руки и подниму высоко-высоко. Ты увидишь солнышко! Смотри, как здесь красиво! Открой глазки!
Девочка вдруг доверчиво протянула к нему перепачканные ладошки. Открыла глаза, тихо засмеялась. Лас подхватил её неловко, руки не слушались. Попробовал поднять… Нет, не удержит.
— О Элберет… Владычица…
Сверху, наверное, с самого неба, спустилась золотая верёвочка качелей. Ну как он сам не догадался! Все дети любят качели! Надо только чуть-чуть подсадить. Руки ватные… Малышка казалась необыкновенно тяжёлой. А сверху светило солнце, и эльфы резвились среди прекрасных мэллорнов. Он ведь тоже эльф, значит, сильный, хоть и маленький. Ещё немного… выше… — раз! – девочка, наконец-то, крепко ухватилась за верёвочки и стремительно взмыла вверх, к самому небу, теряющемуся в звенящей, причудливой листве.
Лас упал на траву, последнее усилие далось ему невероятно тяжело. Хотелось отдохнуть, даже поспать немного. Но кто-то настойчиво теребил за плечо, и эльф обернулся, вздрагивая всем телом. Как прекрасна она в ореоле золотых локонов! Улыбка дышит теплом и заботой. Протянула к нему тонкие, полупрозрачные ладони.
— Поднимайся, эльфёнок. Пойдём! Ты молодец!
Лас улыбнулся в ответ и крепко сжал протянутые к нему, пахнущие фиалками руки… С тобой – куда угодно, Владычица!
Руаэллин не видела, как Лас спустился в трещину. Она неподвижно сидела у костерка, неотрывно глядя на огонь. Мальчик, доверчиво прижавшийся к её коленям, время от времени подбрасывал хворосту в костёр. Оба они молчали, и почему-то ни у кого не возникало желания подойти к ним.
Потянулись томительные минуты ожидания. Лас перестал отзываться, его фонарик погас, и лишь изредка снизу доносилось невнятное бормотание, говорившее о том, что юноша ещё пытается что-то сделать. Наконец, Таня вышла из пещеры: ей стало плохо. Около трещины остались двое спасателей и спелеолог Василий. Но и у них начинала кружиться голова. Двадцать минут. Полчаса. Сорок минут. Руаэллин с мальчиком по-прежнему сидели у костра, эльфы и Татьяна тревожно замерли у входа в пещеру. Подъехала, вызванная спасателями, карета скорой помощи. Сорок пять минут. Пятьдесят.
Вдруг верёвки, опущенные в щель, натянулись. Худенький, жилистый Василий насколько мог наклонился вниз и вытащил на поверхность Олесю. Малышка была без сознания, но ручки её так крепко сжимали спасательные верёвки, что трое взрослых мужчин едва смогли их расцепить. Вслед за ребёнком подняли и Ласа. С большим трудом удалось ему преодолеть неудобно торчащую каменную глыбу. Когда же, наконец, Назар вылез наверх, всё тело его колотила мелкая дрожь напряжения. Вздохнув свободно полной грудью, он закрыл глаза и рухнул на руки спасателям.
Часть 7.
Куда исчез золотой лес, Назар не знал, но запах фиалок остался. Он лежал в незнакомом месте, на ворохе белоснежных, вышитых подушек. Комната, явно не больничная, принадлежала женщине или девушке: это можно было определить по изящному убранству и разным милым мелочам, обычно наполняющим женскую спальню. Лас заметил целые каскады колокольчиков, свешивающихся с потолка. Лёгкий сквознячок пробегал по ним иногда, и колокольчики издавали тихий, переливчатый звук.
Атмосфера этой комнаты дышала спокойствием и уютом. Изящная гобеленовая гардина была опущена, но в открытое за ней окно влетал сладостный, свежий аромат зеленеющего сада. На столике для рукоделья лежали пяльца с натянутой тканью, в фарфоровых пиалах поблёскивали разноцветные бусины. Через спинку кресла было небрежно перекинуто что-то кремово-шёлковое с золотым шитьём: может – платье, а может – покрывало.
Лас попытался встать и тут только обнаружил, что сам одет в тонкую, почти прозрачную рубашку канареечного шёлка, сплошь покрытую вышивкой каких-то диковинных райских птичек и бабочек. Голова болела, руки и ноги не слушались. От резких движений изнутри подкатывала противная тошнота. «Вообще-то, какая разница, где я? – подумал вдруг эльф. – Главное, не в больнице и не дома…» И он блаженно откинулся на пахнущие фиалками подушки.
Ласу снилась мама. Вернее, её голос, полный тревоги и слёз. А рядом – другой голос, смутно знакомый, принадлежащий, наверное, очень красивой женщине.
— Что случилось, доктор? Почему с ним всегда что-то случается? Ну почему он не может жить, как все нормальные люди?!
— Потому что он – эльф.
— Но ведь это игра, расстройство воображения. Его детство давно закончилось!
— Все мы до старости во что-то играем, поверьте, у меня были и более тяжёлые случаи. А ваш сын – вполне нормально развивающийся мальчик, впечатлительный, с тонкой душевной организацией. Но это свойственно всем талантливым людям. Я думаю, вам не о чем волноваться.
Юноша открыл глаза. Он вспомнил этот голос! Руаэллин! И это не сон?! Действительно, в приоткрытую дверь из соседней комнаты доносились обрывки разговора. Мама называла преподавательницу «доктором», и беседа протекала очень спокойно, что тоже немало удивило Назара. Женщины то и дело возвращались к какой-то ранее начатой теме психологического характера, но суть её Лас так и не смог уловить. Зато он понял, что случилось с ним в пещерах.
Оказывается, надышавшись ядовитыми испарениями, он потерял сознание и на поверхность выбрался каким-то чудом, будучи уже в глубоком обмороке. Спасатели недоумевали, как девочка смогла так крепко схватиться за верёвку, получив смертельную дозу ядовитых паров?! Она сейчас жива – и это тоже похоже на чудо. Самого Ласа в больнице продержали недолго: его отравление было не слишком сильным. Это казалось удивительным, если учесть, какую порцию токсинов получил его организм за почти полный час времени, проведённого в трещине. Но в больнице Назар беспрерывно бредил и говорил такое, что у него начали подозревать расстройство психики. Потому Руаэллин, пользуясь положением практикующего доктора психологии, забрала его к себе домой. Затем позвонила родителям, и теперь они с его мамой говорят за стеной на какие-то странные темы, не подозревая, что он внимательно прислушивается, а вовсе не спит.
— Вы успокоили меня, доктор! Я так вам благодарна за Назара и за всё… — мама запнулась, видимо, смутившись.
— Значит, вы разрешаете ему провести эти праздники у меня? – спросила Руаэллин.
У юного эльфа перехватило дыхание от неожиданно свалившегося счастья. Он не верил своим ушам! Ему так хотелось спросить Руа о многом, но раньше это было сделать просто невозможно, зато теперь… Лас чувствовал, что она знает ответы на все его вопросы. Ему не терпелось вскочить с кровати и бежать в соседнюю комнату, чтобы обнять маму и благодарить Руа. Но предательская слабость не давала подняться.
Мама, наверное, улыбалась. Её голос был полон нежной заботы:
— Пусть отдохнёт здесь, если не будет вам в тягость. Теперь я полностью доверяю сыну: он у меня герой!
Для Назара эти слова стали последней каплей, переполнившей чашу его утомлённого сознания. Мама доверяет ему! Ради того, чтобы снова это услышать, он ещё раз, не раздумывая, полез бы в ядовитую щель или куда угодно, — только бы мир навсегда воцарился в их семье, и все были счастливы. Сердце колотилось так, что готово было выскочить из груди.
— Мамочка… — прошептал эльфёнок и, уткнувшись носом в подушки, вновь забылся странным, похожим на беспамятство, сном.
Когда Лас проснулся в третий раз, за окном уже стемнело. В комнате тихо пели колокольчики, а из сада доносилось стрекотание кузнечиков. За столиком для рукоделия сидела Руаэллин и вышивала при свете настольной лампы. Но едва лишь Назар зашевелился, она положила пяльца и, улыбаясь, подошла к нему.
— Как себя чувствует наш герой?
Юноша вздохнул поглубже, проверяя своё состояние. Голова уже не болела, исчезла тошнота и слабость. Но как только он убедился в том, что почти здоров, щёки эльфа залил румянец смущения. Днём ему казалось замечательным вот так остаться с Руаэллин наедине, в час сумерек, и беседовать при свете свечей. Теперь же, когда этот момент наступил, он едва ли не с ужасом осознал, что находится в её спальне, на её кровати, и что она заботливо ухаживала за ним всё это время. Молодая женщина рассмеялась, заметив, как Лас вновь с головой зарылся в одеяло.
— Мой эльфёнок чист и прекрасен! Несомненно, он заслужил одежду и ужин! Одежда – на кресле, а ужин – на кухне.
И, шурша длинным шёлковым платьем, Руаэллин вышла из комнаты.
Смущение окончательно покинуло Назара лишь за накрытым столом. Они смеялись, вспоминая удачно проведённую ролёвку, и говорили друг другу «ты». Лас чувствовал, как эта мудрая женщина смотрит на него – тепло и ласково, словно старшая сестра. От этого на душе становилось очень легко, во всём теле юного эльфа разливалось ощущение свежести и сладостного восторга. Он купался в этом чувстве, блаженно закрывая глаза и счастливо улыбаясь.
А когда Руаэллин достала чайный прибор и зажгла свечи, Лас отчётливо осознал, что вся его предшествующая жизнь была лишь подготовкой к этому моменту. Потому что сейчас он, наконец, узнает то, что поможет ему правильно выбрать свою дорогу и идти по ней, не спотыкаясь и не останавливаясь. Рядом с ним вновь была Владычица Золотого Леса, её глаза сияли таинственно, и чистый голос звенел серебряными переливами:
— Настал час песен и бесед, мой юный друг! Мне нужно многое тебе рассказать…
_______________
* Масоны.
**Провансальская баллада ХП века, связанная с обрядами празднования начала весны (Зарубежная литература средних веков. Хрестоматия. — М, Просвещение, 1974).
***Несколько рун, расположенных последовательно в определённом порядке или связанных в один знак. Используется в магии.
****В рунической магии две основные гадательные системы.
___________________
Приложение: «Словарик для непосвящённых».
В повести использованы некоторые имена, названия и термины, связанные с субкультурой толкинистов. Тем, кто желает узнать об их значении подробнее, рекомендую обратиться к книгам английского писателя Дж.Р.Р.Толкина, автора классических произведений жанра фэнтези «Хоббит или Туда и обратно», «Властелин колец», «Сильмариллион» и др.
Толкинисты — поклонники творчества Дж.Р.Р.Толкина. Имеют свою субкультуру, включающую ролевые игры по сюжетам его произведений.
Профессор — Дж.Р.Р.Толкин.
Средиземье — земли, где разворачивается действие романов «Хоббит», «Властелин колец» и др.
Средиземцы (жители Средиземья) — представители самых разных народов: эльфы, люди, хоббиты, гномы, орки и др.
Гондорцы — люди, жители королевства Гондор.
Карас-Галадон — «город на деревьях», столица эльфийского государства Лотлориэн.
Галадриэль — «Владычица Золотого Леса», правительница Лотлориэна.
Мэллорны — лориэнские ясени, чудесные деревья, на которых эльфы Карас-Галадона устраивали себе дома.
Элберет — «госпожа Звёзд», высокое божество.
