CКАЗЫ УРАЛЬСКИХ ГОР. СКАЗ 7 «КОШАЧЬИ ГЛАЗА»

Жила в одной уральской деревне одинокая старушка, которую соседи звали просто – баба Лиза. Никого у неё не было, да и к старости она стала плохо видеть. Днём она пошире раскрывала ставни у окна, а чуть только темнело, зажигала поярче керосиновую лампу. Но долго читать, даже и в своих старых очках, она не могла. Разговаривала она вслух сама с собой да с домовым, да только домовой ей не отвечал — не умеют разговаривать с людьми домовые. Стало ей скучно, вот она и стала думать — кого бы ей в дом позвать. И решила она взять у соседки только что родившихся котят. Котята – что дети малые — от них радость в доме.
Самое интересное, что родились котята совершенно одинаковые, и шёрстка была у них — рыжая с белыми полосочками.
Старушка думала – как она будет различать котят, но когда те подросли, и у них раскрылись глазки, оказалось, что у одного из них они голубые, у другого – зелёные, а у третьего — коричневые.
Котята жили дружно. Им нравилось играть в чехарду — они кувыркались друг через друга или переворачивались, как живые мягкие клубочки. Они любили вместе, свернувшись, спать на высокой железной кровати, стоявшей в углу избы. А по вечерам, когда хозяйка сидела у керосиновой лампы и читала книгу, все три котёнка сидели на полу и внимательно смотрели на висящие на стене часы с маятником, который ритмично качался из стороны в сторону, и мечтали о том дне, когда они подрастут и смогут достать лапками до этой движущейся странной игрушки. Эта игрушки казалась им таинственной, загадочной, и манила их подпрыгнуть вверх.
Котята могли подолгу смотреть на этот часовой маятник. Но вот баба Лиза гасила лампу, снимала тапочки и ложилась спать. Котята запрыгивали к ней на кровать, укладывались поудобнее — кто в ногах, а кто даже забирался подмышку, и тоже засыпали.
Как-то раз, во сне, котёнок с голубами глазками почувствовал, что его кто-то щипает за хвост. Котёнок нехотя потянулся, приподнял мордочку, принюхался, посмотрел на свой хвост и неожиданно увидел стоявшего возле кровати маленького человечка с седыми всклокоченными волосами и короткой бородой. Ростом он был гораздо меньше детей, которых котята видели за окошком дома. Котёнок дёрнул за ухо своего спящего рядом брата, а тот, увидев этого же человечка, куснул за лапу сестру. Котята, мигом проснувшись, уселись вокруг человечка и навострили уши. И тут человечек заговорил:
— Не бойтесь меня! Я много раз слышал ваше мяуканье и наблюдал за вами из-за стенных часов, на которые вы так любите смотреть.
— Но настал черёд и познакомиться. Я — хозяин этого дома — Домовой Афанасий Фёдорович- младший.
При этом он смешно раскланялся, расставив свои маленькие ручки, и даже чихнул.
— Ме-меня зовут, — заикаясь от удивления, промяукал котёнок с коричневыми глазками, — мяу, Гриша.
— А меня — Августина, — робко вставила кошечка с голубыми глазками, — та, которую домовой ущипнул за хвост.
Из-за неё выглянула, сверкнув своими громадными зелёными глазами, её сестра, отпихнула Августину задней лапой, выгнула спину и величественно заявила:
— Я — Люси Первая!
И хотя на самом деле хозяйка звала её просто Люськой, она считала себя самой главной среди котят, потому что родилась первой. За ней появился Гриша, а Августина была самой младшей и маленькой. Её-то и доставалось
почему-то больше других.
Домовой жил за печкой, на лавке в самом углу. Хозяйке домовой не мешал — он её уважал. Он очень любил пироги, которые она пекла по праздникам, и всегда норовил утянуть в свой уголок вкусную ватрушку.
Нравом он был весёлым, любил попроказничать да порезвиться. Вот и теперь он предложил котятам поиграть в догонялки. Правила игры были простыми — он выстроил котят в ряд — вначале Люси Первую, затем — Гришу, а за ним – Августину. Они должны были взять зубами друг друга за хвосты, а галить вызвался сам домовой. Котята так и сделали. Что тут началось! Котята вереницей бегали по избе, стараясь не выпустить хвост соседа из своей пасти, а домовой старался догнать и дёрнуть за хвост Августину.
От шума и грохота баба Лиза проснулась. Она зевнула, да так и застыла с раскрытым от удивления ртом — такого зрелища она никогда не видела.
— Кыш! Ишь ты, расшумелись как! — опомнившись, крикнула баба Лиза и кинула в котят лежавшим около кровати тапком.
— Не ты ли это затеял, Афанасий Фёдорович? Я – тебе! — она погрозила пальцем домовому. Знаю я твои проделки! Попробуй ещё такое затеять, я на тебя мышеловку поставлю!
Посмеялся про себя домовой, да и ушёл спать к себе в угол за печку.
Настал день.
— Чем же кормить-то вас мне сегодня, милые мои? – разговаривала баба Лиза с котятами и сама с собой.
– Пойду-ка я к соседке, принесу для вас молочка. –
И она вышла из избы.
А домовой — тут как тут!
Стал он выспрашивать у котят про их заветную мечту. И хотя он прекрасно знал её, решил подзадорить котят. Котята, наперебой мяукая и мурлыча, стали рассказывать, как они хотят покачаться на маятнике, но не могут до него дотянуться.
Афанасий Фёдорович- младший подставил к стене стул, сам встал на него и подозвал котят. Первой на стул запрыгнула Люси Первая, потом показались мордочка и лапки Августины. Но Люси Первая больно наступила своей лапой на лапки Августины, и та свалилась вниз. Вместо неё на стул запрыгнул Гриша, а за ним, обиженно мяукая, залезла и Августина. И тут домовой скомандовал Люси Первой сесть ему на руки. Афанасий Фёдорович, поднатужившись, резко подбросил её вверх, и Люси испуганно уцепилась лапами за маятник. Она так испугалась и прижалась к нему, что маятник даже стал качаться медленнее.
Остальные котята весело хохотали, глядя на Люси. Но им и самим не терпелось покачаться на маятнике. Когда Люси наконец-то успокоилась, домовой подсадил на маятник Гришу. Гриша с Люси потеснились, освободив немного места для Августины.
Зрелище было необыкновенное! Котята вцепились всеми зубами и когтями в маятник, а Августина даже обвила её хвостом, и вместе раскачивались на нём.
В это время в избу зашла хозяйка с бидоном молока, а котята, наслаждаясь своим качатьем, даже не заметили её появления.
— Ах вы, безобразники! — закричала на них баба Лиза! Сладу с вами нет никакого!
Котята испуганно спрыгнули с маятника, бросились — кто куда, выбили из рук хозяйки бидон и разлили всё молоко на пол. А Люси Первая так испугалась, что слетела с маятника на краешек стола, зацепилась когтями за скатерть, и вместе с ней и с очками бабы Лизы, которые лежали на столе, полетела на пол. Очки с шумом разбились. Котята забились по углам, поджав хвосты. Баба Лиза, горюя, подняла разбившиеся очки, а котят – в наказание – заперла в тёмный чулан.
Провинившиеся котята чувствовали свою вину. Они остались без молока, были голодны и думали — что же им делать. Но тут в дверной лаз просунулась голова Афанасия Фёдоровича.
— Ну, друзья, и делов –то мы с вами наделали. А ведь нельзя нам нашу бабу Лизу обижать. Теперь нам её выручать надо.
— Ах, вздохнула Августина!
Она пошла в угол, где стояла метла, которой баба Лиза подметала двор, уткнулась мордочкой в свои передние лапы, и начала плакать. Ей слёзы катились вниз и оставались там застывшими капельками. Расплакался и Гриша — ему было жалко и бабу Лизу, и себя. Он утирал лапой глаза, тоже стряхивая слезинки на пол. Глядя на брата и сестру, Люси Первая забилась в угол и начала плакать.
— Ну, полно, полно, котята! Слезами горю не поможешь! — начал утешать их домовой. – Попробую я помочь вам!
Котята притихли и перестали плакать.
— Есть у меня в сундучке заветный камушек. Если его опустить в воду, превращается она в стекло. Попробуем их ваших слезинок сделать бабе Лизе стёкла на новые очки.
— Неси поскорее свой камушек! Мы уде наплакали целые лужицы! — замяукали котята.
Домовой пошёл в избу и быстро вернулся, держа в руках камушек. По цвету он напоминал пролитое котятами молоко. Домовой подносил камушек к каждой кошачьей слезинке. Дело это было трудное и кропотливое, но оно стоило того — каждая слезинка неожиданно превращалась в красивый камушек. Самое удивительное было в том, что каждая слезинка превращалась в камушек того цвета, какими были глаза котят.
Котята обрадовались, они ликовали, мурлыкали, вылизывали друг друга и домового.
Тем временем баба Лиза вытерла тряпкой лужу с молоком, и, пригорюнившись, села у окна. Читать она без очков совсем не могла. И тут она вспомнила, что у неё в чулане стояла кринка со сметаной.
— Ох, как бы ни слизали всю сметану эти безобразники!
— и она заторопилась.
Баба Лиза пошла в чулан, открыла дверь и увидела котят. Они сидели по углам с сияющими мордочками, а возле каждого из них лежало по горсточке каких-то странных камушков. Вынесла она на свет эти камушки, посмотрела, прищурившись, а камни-то переливаются и играют, будто это глазки её шаловливых котят.
— Да ведь это и в самом деле — Кошачьи глаза! Камешки-то не простые! Они и дом оберегают, да и не одни очки их хватит! Ну, ладно уж, заходите в избу, да не безобразничайте больше!
И баба Лиза запустила котят в дом и положила им по ложечке сметанки.