Шуба в крови

Я работаю у Александра Леонидовича юристом. Я получаю зарплату и живу в двухкомнатной квартире в спальном районе. Моя жена ждет ребенка…

Сегодня вечером я решил вместе с Натальей посетить только что открытый новый храм, на Асбестовой горке, рядом с площадью Труда, недалеко от станции метро…
Наталья на четвертом месяце, временами ее поташнивает, да и погодка, мягко говоря, не располагает к прогулкам (под 25 градусов мороза).

— Наталья, одень новую шубу, — говорю я, — да, да, моя хорошая, ту самую, из норки, что мы купили тебе три недели назад, когда я закончил работу для Александра Леонидовича.
— Сергей, я думаю, нам нужно успеть еще зайти в магазин, в доме жрать нечего, — отвечает Наталья. Я чувствую, что она немного нервничает и, вполне вероятно, думает о сигарете.
«Не выйдет!» – размышляю я в ответ, — «моя хорошая, сигареты не для тебя, также как и все остальные излишества. Ты должна сохранить МОЕ потомство».

— Нэт, Александр Леонидович будет очень недоволен, если мы опоздаем, так что о продуктах только на обратном пути, а пока нужно спешить.
— Александр Леонидович — очень важная персона, правда? – спрашивает она меня.
— Правда! И больше никаких разговоров, ясно? – отвечаю я.
— И его нельзя ни в коем случае расстроить? – злобно иронизирует Нэт.
— Никогда, — отвечаю я.
Она обнимает меня, мы целуемся и несколько секунд смотрим друг на друга.
— Надень шубу, Нэт, прекрасную длинную шубу, длинную, до самых каблуков.
— Надену, — отвечает моя «главная головная боль» и идет собираться.

Спустя час, а раньше женщины ни за что на свете не могут собраться, мы выходим.
Нэт семенит, а я думаю, но вовсе не о Нэт. Я думаю о том храме, который мы должны сегодня посетить, чтобы встретиться с его хозяином, точнее — строителем. Я начинаю думать об Александре Леонидовиче.
«Странно!», — я медленно вспоминаю о том, что же такое связано с именем Александра Леонидовича. В результате в голове начинает мерцать текст, напоминающий исключительно передачу «Криминальная Россия».
Леонидович – бандит, кличка — «Степан». Почему «Степан» – не знает никто, вероятно, убил кого-то с таким именем, или может просто сожрал как «корову», когда убегал в последний раз из зоны… Черт ведь знает его, какие были у Леонидыча дела до перестройки, да какая теперь кому разница? Он уже не бандит, формально, конечно, не бандит. На него нет ни одного незакрытого уголовного дела, он чист перед законом и уж, тем более, перед своей совестью, если такая у него имеется. Хотя, скорее всего, кроме воровской чести у него и нет за душой ничего, но какое мне дело до этого? Так в чем же дело? В чем?
«Степан» возглавил Кировский общак в 93 году, до этого курировал сбыт и распространение наркотиков в Кировском районе. Конечно, вся эта ерунда «Степану» быстро надоела и он запросился в долю своему куму Гоше, по кличке «Штанга», который подмял под себя «N-ский Новотрубный завод имени Ильича» — прекрасное экспортное производство! Кум сначала принял его с радостью, но возникла проблема. В долю запросились еще и какие-то чеченцы. «Степан» был не против чеченцев, да и вообще был настроен миролюбиво, но куму ситуация, конечно, не понравилась и он решил сделать так: не спорить с врагом, а использовать его. Хачикам объяснили, что если они уберут Бауманскую группировку, то могут спокойно взять свои 30%, что те и сделали. В течение трех месяцев, когда все дружно резали «бауманцев», «Степан» и кум отсиживались на даче – пили водку. Потом, когда дым от плетей осел, когда кончали шмалять, а милиция приехала на опознание последнего трупа, кум сказал своему компаньону: «хорошая у меня баня и дача хорошая. Ну да ладно, еще построю, когда сгорит!» — «Типун тебе на язык! Сгорит…» – ответил «Степан», а кум только ехидно так улыбнулся: «не переживай, страховка есть, новую построим!» Приехали «чечены» на празднование сделки, примерно 12 человек, стали подписывать документы, кум сказал: «ну, а теперь в баньку. И девочки там! Во, какие бабы!». Баньку заперли, подожгли, тех, кто хотел вылезти, посекли из автоматов. Все 16 трупов закопали где-то в глухомани – 12 врагов и четырех девушек. Заодно спалили дачу и получили страховку. Все чисто.
Только Александру Леонидовичу это не понравилось, знал он про лютую мстительность этих самых горцев. Знал, даже когда затем выезжал шмалять их вместе с командой кума. А потому и сказал им: «я тут, мужики, не причем, совсем не причем!». Ему просто ответили: «хочешь жить – принеси голову». Просто и ясно.
Но Леонидыч поступил по-другому. Он знал характер этих горцев и знал, что вряд ли они пощадят его самого потом. Да и не в горских обычаях — уважать человека после такого поступка. Потому он и пригласил своего кума, то бишь «Штангу» к себе на дачу. А дальше — снова баня. И вторая страховка.
Теперь Александр Леонидович крупный человек, акционер и директор крупнейшего в области «новотрубного» завода, отстроил храм за упокоение души своего кума «Штанги» и всех невинно убиенных в земле русской. Скоро он будет баллотироваться в Государственную думу, место в «областной» у него уже есть.
— Сергей, — прерывает мои размышления Наташа, — как ты думаешь, а нам стоит идти в эту церковь?
— Наверное, не стоит, — вяло отвечаю я, — но надо, сегодня годовщина как убили кума Александра Леонидовича. Он просил нас не отказывать, тем более что он дает мне работу.
— Наверное, ты прав, — подавленно отвечает Нэт.
— Я всегда прав, — механично отвечаю я, — запомни это.
«Глупо все это как-то и бестолково!» – думаю затем.
Чеченцы простили «Степану» двадцать (приблизительно) своих трупов, но в обмен затребовали уже половину доли в «N-ский Новотрубном заводе имени Ильича». К какому решению пришел «Степан», мне неизвестно, да и не хочу я об этом знать. На первую годовщину смерти своего доброго старого друга он открыл новый храм, построенный на «новотрубные» доходы. Церковь он взгромоздил страшнючую, прям мороз по коже: сорок метров от фундамента до креста! Тяжелую в своем убранстве, настолько, что от кастлинского литья, мрамора и уральской яшмы становится немного не по себе верующему человеку. Одна бабушка крестится и говорит: «Спаси и помилуй! Спаси и помилуй!»
— От чего «спаси»? — спрашиваю я.
— От грехов наших, суеты и скверны, — тоскливо отвечает старушка.
— Вот, это правильно! — замечаю я, и даю ей пять рублей. Она крестится и что-то бормочет.
На пороге храма вижу Александра Леонидовича в окружении своих телохранителей, все с мобильными телефонами. Под дубленками «братвы» чувствуются автоматы.
«Пацаны, это пацаны…» – думаю я, но стараюсь абстрагироваться от ситуации, в конце концом мне наплевать, я неверующий и, видимо, не способен поверить ни во что и никогда, даже в божью кару. Будет кара, но не бога и именно от человека, злого и жестокого. Но в какую кару верит Леонидович – мне непонятно.
Нэт волнуется все больше и больше.
Мы встречаемся с Александром Леонидовичем глазами, он кивает мне. Держа за руку Нэт, которая почему-то дрожит, так немножко нервно подрагивает, я вхожу в божий дом. Внутренность еще более подавляющая, чем наружность: килограммы, буквально центнеры позолоты, на крайне элементарных, «новописаных» иконах. Жуткий хор на балконе, позади алтаря, поет что-то страшное, вероятно псалом. Моя дражайшая в шубе, норковой теплой шубе, стоит и дрожит…
Александр Леонидович провожает нас теплым и цепким оком…
— Ты чего дрожишь? – спрашиваю я тихо Наташу, — тебе холодно?
— Нет! – отвечает она, — мне не холодно!
— Тогда что?
— Пойдем отсюда, я не могу здесь оставаться, – шепчет она мне.
— Почему?
Она молчит, потом тихо-тихо произносит:
— Мы должны уйти, иначе я сейчас потеряю сознание.
— Хорошо, уходим! – говорю я.
«Ничего страшного» – думаю про себя, Леонидович знает, что у меня беременная жена, он поймет, детей он любит, ни разу не слышал, чтобы он убил или похитил ребенка.
Мы выходим, проходим мимо его людей.
Нэт останавливается и вдруг она мне говорит:
— Серый, посмотри, у меня на шубе какие-то пятна, ты видишь?
Я нервно осматриваю шубу, едва не произношу «что еще за ерунда?», а потом только по одному ее состоянию догадываюсь, о чем идет речь.
— Ты хочешь сказать, что у тебя «шуба в крови»? — пытаюсь пошутить я.
— А ты разве не видишь? – отвечает она абсолютно без тени иронии.

Я работаю у Александра Леонидовича юристом. Я получаю зарплату и живу в двухкомнатной квартире в спальном районе. Моя жена ждет ребенка…