На подиум троллейбуса выходят хранящие следы магнитной бури в беретах, потерявших актуальность на нервной почве нервные цветы. Остроты, друг о друга ударяясь, становятся тупыми голышами, на лицах обострение веснушек и выморочный отблеск немоты. Троллейбус дышит – видимо, на ладан. Я не поддамся этому шатанью — давление не может пасть так …
Мир в воде — гармоничней и ласковей этого мира. Там – вода — и пока её небо невинно-прозрачно. Мягкий свет — приглушенно-неяркий, пастельно – вчерашний, он нестрашный. Всё прошло… От вчерашних печалей есть столько прививок… Отлегло… …и привычек, смягчающих юоль до курсива… а вопрос так пассивно является, неагрессивно, так красиво… …
* * * …и когда дозучит грустный голос последней страницы — твой случайный попутчик, а может быть, ангел-хранитель, но нездешний, случайный и не признающий гарантий — дальше сам полетишь, на расчёты полёта не тратя, словно пущенный мяч – он не знает, во что им играют, он пока что летит, траектории …
короче и красноречивей хокку из-под ресниц, как стая диких птиц холодный выстрел – зло и одиноко картечью-блиц в мишени встречных лиц…
Ищу, на что бы опереться- Всё рассыпается, как мел. И потому — впадаю в детство — Как в самый нижний свой предел.
* * * Тише! Может проснуться луна. Постучится клюкою по крыше, будет пальцем грозить из окна — и смотреть, как старуха обманутой девочкой смотрит обиженно…
Ни зимы, ни весны — заливная унылая нежить. Эти странные дни- дни, которых практически нет. Мы предельно честны- не затеплится и не забрезжит слабоумной надежды надуманно-призрачный свет. В заповедник страстей, в мутноватую воду сюжета, в этот город охрипший, который согреть выхожу, самых разных чертей напустило прошедшее лето- ничего не скажу, …
Мир в воде — гармоничней и ласковей этого мира. Там – вода — и пока её небо невинно-прозрачно. Мягкий свет — приглушенно-неяркий, пастельно – вчерашний, он нестрашный. Всё прошло… От вчерашних печалей есть столько прививок… Отлегло… …и привычек, смягчающих юоль до курсива… а вопрос так пассивно является, неагрессивно, так красиво… …
Ольге Kоролевой Старый вездеход директора лесхоза Трудно по увалам прыгал и скользил… Выросла на взгорке черная береза… — Вот бы поглядеть… Я даже не просил… Видно самому директору хотелось, Отложив бумаги, — на лесной простор… Вот и покaтилось, вот и завертелось Пообочь дороги царство синих гор. Сосны над дорогой замыкают …
Ерошит листья свежий ветер у целомудренного клена. По переулку бродит вечер, твоей походкой изумленный. В отцовской куртке не по росту, прищурившись, обходит лужи, неловко курит папироску – кому такой нелепый нужен, когда, другими не замечен, по лопухам из-за сарая раскосый дождь тебе навстречу бежит, пути не разбирая!