Зульфия стояла на автобусной остановке в первом Заречном микрорайоне и, мечтательно улыбаясь, любовалась заходящим солнцем. Было начало одиннадцатого вечера. Небольшая горстка людей, дождавшись, обрадованно заполнила полупустой салон коммерческой «двадцать четвёрки», и Зульфия осталась на остановке совершенно одна. Ей предстояло добираться домой на Мыс, а двадцатого маршрута всё не было. Она …
Зульфия стояла на автобусной остановке в первом Заречном микрорайоне и, мечтательно улыбаясь, любовалась заходящим солнцем. Было начало одиннадцатого вечера. Небольшая горстка людей, дождавшись, обрадованно заполнила полупустой салон коммерческой «двадцать четвёрки», и Зульфия осталась на остановке совершенно одна. Ей предстояло добираться домой на Мыс, а двадцатого маршрута всё не было. Она …
Было тридцать первое декабря 1996 года. Грузовой «Мерседес» с крупной партией товара, следовавший из Москвы в Красноярск, въехал в десятом часу вечера в Тюмень. В кабине автомашины находилось двое мужчин: сопровождающий груз милиционер-охранник Владимир Кантемиров и водитель-дальнобойщик Сергей Пересторонин. Последний был жителем Тюмени, а потому самое благое дело – остановиться …
Было тридцать первое декабря 1996 года. Грузовой «Мерседес» с крупной партией товара, следовавший из Москвы в Красноярск, въехал в десятом часу вечера в Тюмень. В кабине автомашины находилось двое мужчин: сопровождающий груз милиционер-охранник Владимир Кантемиров и водитель-дальнобойщик Сергей Пересторонин. Последний был жителем Тюмени, а потому самое благое дело – остановиться …
Брату Юрию посвящаю Разверзлась бездна, звезд полна, Звездам числа нет, бездне — дна. М. Ломоносов. Это было нынешней зимой в Салехарде. Я стоял поздно вечером на автобусной остановке на улице Маяковского и ждал нужного маршрута. Автобуса всё не было. Невдалеке от меня переминались в молчаливом ожидании ещё человек восемнадцать. Они …
Брату Юрию посвящаю Разверзлась бездна, звезд полна, Звездам числа нет, бездне — дна. М. Ломоносов. Это было нынешней зимой в Салехарде. Я стоял поздно вечером на автобусной остановке на улице Маяковского и ждал нужного маршрута. Автобуса всё не было. Невдалеке от меня переминались в молчаливом ожидании ещё человек восемнадцать. Они …
Павел ЧЕРКАШИН * * * Дождь бормочет за окном С увядающей листвой. Капель влажный метроном Навевает сон, покой. Ночь тепла, струится пар, Плавно ткёт тумана шаль. Слёзы неба – щедрый дар, В нём желанная печаль, Искупление грехов, Обновление судьбы… И услышав тайный зов, Я отверг уют избы. Вышел слушать плач …
Пожалуй, лет восемнадцать уже прошло, но как сейчас помню: собрался на охоту за утками. Не на Птичье озеро, как обычно, а решил куда-нибудь в другое место наведаться, где ещё ни разу не охотился. Вышел часов в десять. Солнце уже поднялось и разогнало утренний туман, только лёгкая, едва заметная дымка висела …
Пожалуй, лет восемнадцать уже прошло, но как сейчас помню: собрался на охоту за утками. Не на Птичье озеро, как обычно, а решил куда-нибудь в другое место наведаться, где ещё ни разу не охотился. Вышел часов в десять. Солнце уже поднялось и разогнало утренний туман, только лёгкая, едва заметная дымка висела …
Вечером вся тайга погружается во тьму. В темноте слух человека обостряется, и многие незнакомые звуки, шорохи, которые днём не замечаешь, становятся отчётливо слышны. А незнакомое всегда пугает. Ночью, да ещё если небо заволокло тучами, пропадают все ориентиры, и ты становишься слепым, не знаешь куда идти, совершаешь глупейшие ошибки, не подозревая …