Очень сложный вопрос самоидентификафиции беспокоил мешочка. Долго он не мог понять, является ли весь тот картофель действительно его сущностью. У него были доводы сомневаться в этом, ведь когда-то давно, когда не мыслил о бытие, когда даже его мысли не наслаивались на сознание он не думал ни о чём. Он был пуст. Никакого картофеля, только оболочка. Только скупое существование, инстинкты. Чистый лист, вернее пустой мешок. Он мог послужить этому миру как угодно — стать хранилищем для чего-угодно, да хоть попасть к безумцу, который перекроил бы его хоть на платье или воздушный змей.
Но нет. Жизнь пошла обычным руслом. Тем самым обычным руслом, что свойственно оболочке (мешку), а именно судьба быть мешком для картошки. Когда его наполнили, он осознал что так чувствует себя целым, нужным.
Но появилась другая проблема — сознательные чувства, такие чувство безопасности и комфорта. Согласно пирамиде картофельностей Маргариноу, это стало почвой. Позже, как квинтэссенция мешка с картофелем, зародилось то самое чувство самовыражения, созидания и прочего.
В другой раз у мешка закралось сомнение, насчет того, насколько корректно называть его мешочком, если сознанием его скорее можно назвать взаимосвязь мешка и картофеля внутри, а не что-то конкретно. Ведь нет такой привычки у людей: называть себя кожей, ну, не считая скинов, конечно же. С ними вообще сложно, особенно когда ты мешок с картошкой, родословную которой невозможно отследить наверняка.