Для чего нужны одуванчики?

— Дедуля, а кто такие крестьяне?
— Ну, это те, Маша, кто работает на земле. Пашет землю — копает, сажает овощи, сеет зерно, собирает урожай.
— А-а, так это ты — КРЕСТЬЯН, вон, сколько сегодня земли перекопал!
— Нет, я не крестьянин, скорее – землекоп, а может быть, и трактором стану, если сделаю все, что бабушка хочет.

Маша смотрит на меня оценивающе. Тракторы на нашей новой улице появляются часто. Роют ямы и траншеи, будто ищут полезные ископаемые, но им не везет — похоже, все время попадаются бесполезные. Потом закапывают то, что разворотили, разравнивают дорогу, но все равно – ямы. Очень похоже на мой труд на участке!

— Тогда, бабушка – КРЕСТЬЯНА? – не унимается Маша.
— Не крестьяна – крестьянка, вот как говорят! Нет, и бабушка не крестьянка. Она на работу ходит (ой, не спросила бы на какую!), а цветы и разные огородные овощи выращивает для себя.
— Нет, не для себя, а для нас всех!
— Ну, это так говорят: «для себя», когда не на продажу, а для души…
— Помидоры и огурцы — тоже для души?
— Они, пожалуй, больше для желудка…
— Значит, для живота? А цветы – для души?!
— Цветы – точно, для души!
— И одуванчики для души? – допытывается Маша.
«И одуванчики…» — уже вертелось у меня на языке, но бабушка опередила:
— Одуванчики для труда, чтобы люди не ленились!

Моя жена, «Дева» по гороскопу, любит порядок во всем, а одуванчиками весь участок словно засеян. Желтые цветочки расцвели на газоне, на грядках, на дорожках. Требует от меня выкорчевать их, пока не созрели, не распушились, и не разнес ветер легких семян. Мне жалко эти наивные упрямые цветочки. Вспоминаю «Вино из одуванчиков»…
Маша просит:
— Не трогайте одуванчики, пусть растут, они красивые! А когда они станут пушистыми, я не стану на них дуть.

Я целую Машу в макушку. Волосы внучки, нагретые солнцем, растрепанные ветром, пахнут детством, смородиной и одуванчиками. Мы заходим в дом отдохнуть от садовых работ. Маша сооружает себе платье из бабушкиного старого сарафана, маминого шарфика, и хоть подвязывает повыше, все равно путается в своем наряде.
Объявляет: «Я принцесса!» Моя роль еще не определена. Но это не надолго. Чувствую, скоро стану драконом – придется охранять принцессу, а пока предупреждаю как дед:
— Поднимай платье повыше, не то упадешь, а наверх лучше не ходи, я сейчас вернусь!
Спешу на второй этаж. Упрямая принцесса за мной. На лестнице все-таки запуталась в длинном сарафане, споткнулась, ушибла ногу о ступеньку. Но не заплакала. Забралась на диван, нос в подушку.
— Уйди! — кричит.
— Давай, пожалею! Покажи, что там у тебя с ногой, может смазать надо!
— Не надо смазывать и жалеть не надо, мама придет и пожалеет. Я тебя не люблю. И бабушку не люблю. Я только маму и папу люблю.
— Что ж, не надо, так не надо, — обиделся я, — только я тут не причем, не виноват, что ты ударилась! Надо было платье повыше поднимать и под ноги смотреть.
— Нет, виноват, виноват! Ты быстро шел. Уйди!

Вышел я в огород, взял лопату и, как крестьянин, снова стал землю копать. Маша потом тоже во двор вышла. С котом поговорила. За бабушкой хвостиком увязалась. На качелях ее бабушка покачала, которая не знала, что Маша теперь ее не любит, а то бы тоже обиделась.
Когда я копать закончил, выяснилось, что надо починить водопровод в саду – труба прохудилась. Маша, как ни в чем не бывало, подошла, помощь свою стала предлагать, но я гордо отказался: обойдемся без сопливых.
День был выходной. Машины папа и мама где-то на велосипедах полдня катались. К вечеру вернулись усталые, но довольные, и все собрались за столом. Маша с мамой посидела, потом ко мне подошла, сбоку прижалась, руками обняла.
— Ты же меня не любишь, — говорю, — вспомни, как прогоняла!
— Это была не я, это была принцесса! — отвечает Маша, — А сейчас я — Машенька, внучка твоя, разве не видишь? Я тебя люблю!

И в самом деле, гляжу, внучка – снова добрая, ласковая. Забралась ко мне на колени. Посидели, помолчали немножко. А потом, вдруг, Маша спрашивает:

— Что такое вдохновение?

Вот так вопрос! Хоть бы кто помог, Машина мама, например, она детский поэт и учительница! Но нет, молчит, похоже, самому придется выкручиваться.

— Помнишь, ты вчера стихи сочиняла? Мы с тобой про качели придумали, про кота…
— Помню! Еще про пироги и улитку!
— Тебе это нравилось?
— Нравилось. Только сегодня ничего не придумывается….
— Вот это оно и есть — ВДОХНОВЕНИЕ! Вчера было, а сегодня нет.
— А оно вернется?
— Все может случиться…
— А у тебя, мама, сегодня есть вдохновение? – принялась допытываться Маша.

Мама погладила Машу по голове, посмотрела на меня, как строгая учительница, и ничего не ответила.