Когда я буду маленьким, то обязательно не вспомню об этом.
Невыясненное чувство.
Не надо искать Судьбу, я уверен в этом. Мы не знаем, где Судьба, зато она точно знает, где мы и что с нами делать. Чем мы настойчивее добиваемся её внимания, тем интересней ей играть с нами. Закружит, запутает, загонит в угол, сиди и думай, как выбираться оттуда. И вроде нашёл путь, вроде она сама подсказала куда идти, а нет – всё оказалось новым тупиком, новой загадкой. Любит, ну очень любит она всевозможные сюрпризы, розыгрыши, мистические знаки. Что с ней делать, как быть? Если и возможно с ней поспорить, то наказать уж точно нельзя. А тем более, если найдёт она могущественного приятеля и вступит с ним в сговор против вас. Противопоставить забавам такого тандема практически нечего. И, наверное, единственный выход из такой ситуации – научиться их слушать и понимать. И вот что ещё – ни в коем случае не пренебрегать их знаками. Потом пожмут плечами, разведут руки, мол, мы же тебя предупреждали.
Вот так вкратце выглядит причина, по которой я решился поднять прибитый дождём к асфальту листок бумаги. Собственно, что ещё может заставить взрослого, разумного и приличного человека подбирать на дороге мусор? Пробежав глазами по первым строчкам, я сразу понял – это послание мне. Я не знаю, кто и зачем писал этот текст на самом деле, но догадываюсь, почему союзнику Судьбы понадобилось подбросить мне этот листок.
«Такое вот дело разбрасывать обрывки набережной по расплывчатым краешкам ветров…» — было выведено на том листе затейливым, но не очень аккуратным почерком. Поднял, встряхнул интригующую бумажку и за краешек бережно понёс домой на просушку.
Чтобы нас не ждало дома, мы не будем его воспринимать без необходимого ритуала надевания тапочек, мытья рук и чашки чая. Кто-то возразит мне, что я, к примеру, чай не пью. Ну да, комплект действий в ритуале несколько отличается, у меня в мероприятие ещё и раскуривание трубки входит. Хотя сегодня это действо, призванное для успокоения и отдыха, наоборот раздражало. Ещё бы, как никак, а у меня знак судьбы на батарее сохнет. Руки немного дрожат, шутка ли – такая интрига.
Интрига хороша тем, — думал я, прогоняя табачный дым в форточку, — что даёт нам ощущение жизни. Но при этом часто она подменяет саму жизнь ожиданием событий. Мы ждём чего-то, разгадки, тайны, сопричастности с чем-то необыкновенным, а, оглянувшись, замечаем, что всё уже закончилось. Как же быть? У меня на этот случай есть совершенно бесполезный ответ. Точнее он выглядит куда более… да только вот он уж очень похож на традиционный совет – тебе выдали полный комплект конструктивных действий, выполнить которые не может даже сам советчик.
Ой, чуть не забыл написать свой бесполезный ответ, простите: «Подружиться с интриганами!». Хорошо придумал? Согласитесь, это звучит настолько заманчиво, что очень хочется верить в эту возможность. Ладно, хватит болтать, листок уже высох.
«Такое вот дело разбрасывать обрывки набережной по расплывчатым краешкам ветров, что, прячась в переулках, подкарауливают наши шаги. Они то как нашкодившие дети ищут уюта у нас на груди, смутно осознавая, что мать их вовсе не здесь, то молоком тумана гонят домой рифмами Мандельштама, путая иногда белые ночи с сумраком весенней простуды. Иногда перелив Шопеновских клавиш тревожит их, тогда они раздёргивают облака на тонкие кисти алой акварели и звучат, звучат до вчерашнего утра неясными улыбками, звучат до конца непрожитой юности невысказанными мыслями…»
Я тихо улыбнулся – так вот о чём речь. Судьба взяла в союзники город, и ещё одна жертва их игры, изнывая в томление поиска, пытается прорваться сквозь сумрак сомнений. Ох и любит этот Город коллекционировать подобные экземпляры. У него очень неплохо получается, ведь собрал одну из лучших мировых коллекций архитектуры, поэзии, живописи, прозы… Хм, Судьба ловко ему подыгрывает, собирая в его чертогах изысканные и редкие души.
Город, мой город, помнишь, как ты каждого приглашал погрустить? Ты заменял в сердце беспросветную лихорадку одиночества на… хм, ты каждому заглядывал в потайные глубины души и обещал величайшие свершения для самых смелых мечтаний. Потом одним махом смешивал карты, удивлялся сам от нелепости сложившейся картины, но давал разумные советы, утешения и грёзы. Тебе есть что обещать, твоя подруга — Судьба. Вы посылаете нужных людей, события, шансы… мы вдохновляемся, радуемся, творим, едва понимая, что всего лишь новые нотки в бесконечном Вальсе красивых обещаний на Балу Несбыточных Грёз. И порой мне кажется, что ради этого действа и затеяна вся эта игра…
Мы жадно поглощаем твои улицы. Мы неистово пьём Неву. Мы забываемся в перекошенном сумраке твоих фонарей. А поутру находим себя в этюдах чудесных грёз, которые разбросал бродячий художник, желая опохмелиться. О, как горела душа, прося глоток славы во избежание жуткой боли забвения. А ты смеялся – Неужели так хочется попасть в пожелтевшие страницы книжных героев, но неужели так хочется потом стоять на полке под слоем пыли?! И ты как всегда прав – бренное тленно, а вечность за пределами хода часов, которыми ты отмеряешь нам лоскутки счастья.
И всё же хочется жить. Хочется пить. Мы открываем краны и смываем вчерашний день, пусть утекут смытые разочарования, пусть утекут всполохи беспокойных мыслей, пусть смоет Нева хрупкую тревогу за изменчивые изгибы неутолённого счастья. Несёт, несёт Нева всполохи наших мыслей, несёт, пытаясь вырваться из гранита наших сомнений, слиться с неуспокоенной лихорадкой неутолённых душ. А не наши ли души текут по Неве? Может оттого она так стремится наполнить этот город упрёком недосказанных слов? Может потому прижимает к себе подушку хмурого неба, душит наш полёт, приговаривает – Не пустить, не пустить, усыпить, усыпить. Дрёма. Нервная дрёма под шорох опавших чувств на тротуары безопасных рассуждений. И мы прольём вверх на скатерть поэзии вознесённой тоски заблудшее вино усталости, перемешав его со струями дождя. Какой вам больше нравится? Есть затяжной, что неделями пьёт вашу жажду солнца. Рядом игривый летний дождь – легкомысленный повеса. Есть осенний – истинная кровь поэта. Берите любой, их много тут, не выбирайте долго, они одинаково хороши, и они великолепно сочетаются с вашим плащом неочевидной удачи.
И всё-таки хорошо. Хорошо летним вечером ловить окнами румянца исчезающего на пять минут солнца. Хорошо собирать загадочные улыбки паутиной белых ночей и, сидя на подоконнике, вдыхать мечту. А она соберётся в Блоковские рифмы, обтянется в шелка… Смотри, вон она твоя незнакомка, бежит встречать алые паруса. Может быть у тебя есть эти возвышенные вестники прекрасной любви? Нет? Тогда давай ей подарим настоящее чудо, не подглядывая в зачарованные сны. И чуда тоже нет? Тогда давай его попросим у изумлённого духа города. Да только вместе с чудом он опять выдаст поиск и томление. Ох, нет сладу с ним. Зато очередная диковинка вопьётся в гранит ожиданием восторга и похитит жажду красоты.
Нет-нет, хорошо. Очень хорошо ловить ладошкой ребёнка снежинки и разглядывать их, высунув язычок. Хорошо бродить по улицам в компании с незнакомцем, и говорить, не зная о чём, измеряя грусть бутылками пива. Грусть, грусть, грусть, ею переполнены сосуды домов, от неё лопаются экраны телевизоров, от неё тошнит бессонными ночами. Из неё сочатся стихи, из неё рождаются шедевры, из неё плетут морщины на лицах, ею покрывают улицы, площади, переулки, мосты и проспекты.
Хорошо ловить призраки прошлого во чреве Эрмитажа, слушать шаги вечных часовых Михайловского замка и под вальсы Чайковского кружиться среди Монферановских колонн. А потом войти в Кузнечный переулок, сузив униженные и оскорблённые плечи, снять шляпу и перебрать ушедшие пять ночей. Выйти на Невский проспект, но гремящая сабля исполненного надежд прапорщика, не проведёт по нему резкую царапину, не проедет в карете статский советник Нос, но и грохот барабанов не выстроит каре на Сенатской. И уже памятник кучерявому потомку арапа главою непокорной вознесён.
А ещё хорошо, правда, очень хорошо, что можно выйти здесь одному на дорогу. По-прежнему можно. Выйти и встретить то, что манит, ждёт, обещает, зовёт. Выйти, дойти, найти. И уснуть тем самым сном, пусть пустуют номера Англетера. И, по сути, не так много надо нам – застрять навечно улицей Росси, да хотя бы мраморной доской на фасаде. Да хоть как-нибудь, чтобы, чтобы. Чтобы. Чтобы самому поверить, в то… Да бог ты мой, ну как же его?! Хм, никто не скажет – в молодости не знали, а потом не вспоминают…
«Не вспоминают» — ах, как ты прав, таинственный автор этих строк. И в этом вся наша боль и трагедия. Ведь когда-то держали кончик нити, когда-то было соприкосновение. Но потом… Что потом? Потом отягощённые разочарованиями и сомнениями прижались к земле… Надо были идти дальше, но разве бросишь своих синиц ради того, что не знаешь. И кто даст гарантии, что там именно то самое счастье, та самая мечта, то, ради чего так хотелось жить.
Но всё равно хорошо, идя по улицам, ворошить страницы времени и чувствовать твою снисходительную улыбку, мой город, и твой тихий шёпот, что опять заразит меня лихорадкой растрёпанных чувств. Придя домой, изнывать от неясной тоски, возвышенной, непостижимой, ненасытной. Собрать горстку табачных минут растраченной жизни и поставить всё на зеро. Тройка, семёрка, туз. И… проиграть! А может выиграть. Но и от этой мысли мы бежим прочь, здесь душно, бежим. Бежим туда, где глоток воздуха подарит жажду вернуться в сырую хмарь одержимости домом.
А фонарь за окном скрипит, покачивается, гоняет снежинки по коридору тесно прижатых домов. И корка льда на стекле дышит горячим чаем с малиновым вареньем, бормочет забытые бабушкины сказки. Добро побеждает… Добро побеждает? Наверное, это ответ. А вот и слышен скрип половиц, то твоя бледная муза заглянула на несколько мгновений вечности. Вот она сидит на подоконнике, томный взгляд, тонкие руки держат подарок – роковую любовь к красоте. Ты только обернулся, хотел взять перо, но на пустом подоконнике ты находишь лишь недоумение. И новый обрывок несостоявшейся истории скомкан и брошен под стол.
Ты знаешь, я только облачился в одежды, только вышел понять, куда ты звал меня, как уже слышу поминальный звон. Так может и зря то вовсе? Может я зря хотел, мечтал и искал? Да ну его!.. Сесть в метро и ехать в серую мглу будней? Там проще. Там? Там, ты прав, вот там точно нет ничего! Здесь хотя бы надежда. И зачем ты опять заглядываешь через плечо в наши тетради? Не смейся мы и вправду уверены, что ты принадлежишь каждому единолично. Да тебе иначе и не понравилось бы. А мы вольёмся в Неву, пронесёмся ветром, спрячемся на груди под пальто, взовьёмся струйкой пара над чашкой кофе, посмотрим из стёкол замёрзших домов…
Я отложил лист. Внезапно закончившийся текст, внезапно начавшейся истории. Драма и поиск души, что как атланты поддерживают красоту и величие этого неба. Души, на которой держится красота и слава этого города. Мы, как картины на стенах Эрмитажа, как деревья в парках, как скульптуры, как дворцы и замки навеки прикованы к тебе. Кто заметнее, кто скромнее, но суть один организм, один состав для больных духом, и каждый из нас – маячок на пути к светлому огонёчку, названного нами звездой. Мы строчки одного стихотворения, одной молитвы, мы ступени одной лестницы, по которой однажды дойдёт всё-таки один из нас до своего заветного счастья.
Хм, а это весомый повод подружиться с Городом и Судьбой!
И всё-таки так хорошо разбрасывать обрывки набережной по расплывчатым краешкам ветров…
