МАТЕРИНСКИЙ ПОКЛОН


МАТЕРИНСКИЙ ПОКЛОН

…………………….. Посвящается моему отцу и дяде — журналистам

(Ким Костенко)

Ким помнил бой за высоту под Прагой:
Горячий, взрывом вздыбленный песок…
Зверея, немцы бросились в атаку
К высотке, сквозь простреленный лесок…

«Победа !!!» — завтра выдохнет полмира,
А нынче, на продымленной заре,
Товарищи хоронят командира
Под яблоней у дома во дворе
Крестьянском. Чех-хозяин так радушен,
Так по-славянски близок – друг и брат…
Сегодня переводчик им не нужен –
За них глаза и слезы говорят…

Прекрасный город флагами расцвечен,
С Победным солнцем заново расцвел…
Тяжелыми потерями отмечен,
Но выживший – спаситель и орел!
Умытых улиц бурное волненье,
Где в каждом звуке радостная трель!
Бойцам — в награду за освобожденье
Огромными охапками сирень!

В бою последнем Ким был тоже ранен,
Но – День Победы!– к черту медсанбат!
И сапоги, как новые, надраив,
С полком в строю шагает лейтенант.
На лоб спадала озорная челка,
Он на ногу прихрамывал чуть-чуть,
Но целовали пражские девчонки
Его и прикололи бант на грудь.
Ким вспомнил: за дорожною развилкой,
Когда они все улицы прошли,
Им поклонилась женщина в косынке,
От сердца поклонилась, до земли…

Земля родная, здравствуй! Мы вернулись
Не все…Но мы тебя не подвели –
С Победой на пути не разминулись –
Такие – разминуться не могли!
Война нас шквалом огненным косила,
Кромсала и за совесть, и за страх,
Но с именем немеркнущим – «Россия»
Ребята погибали на устах…
За них сегодня сдвинем мы стаканы,
Негромко добрым словом помянем…
…Как ноют недолеченные раны –
Весна забот стучится в каждый дом.

Как строили, пахали и рожали,
Рубили уголь, плавили металл,
Газеты вездесущие писали,
Показывал в ДК киножурнал.
Так повелось: от века и до века
Державное могущество страны
Сильно трудом простого человека –
Ему лечить раззорище войны.
Пока живет над нашими полями
Достоинства с терпением родство,
Такие люди – всюду, рядом с нами –
Они в любом народе – большинство

Войны не переплавлены осколки,
Но пульс страны ритмичен в новостях.
Ким стал корреспондентом «Комсомолки»
В Донецкой и Луганской областях.
Шахтерский край – как сопки, терриконы
Застыли в черной угольной пыли,
И антрацита золото в вагонах
Хранит в себе тепло родной земли.
А воздух густоват и осязаем –
Сирени запах слышится окрест…
Сидит в Кремле уже не сам Хозяин,
И прогремел в стране двадцатый съезд…
(А все же жаль, что каждый наш правитель
Имеет в генах дрянь-менталитет:
Он на костях ушедшего (строитель!)
Свой норовит поднять авторитет.)

Ким был в краю, где Каменка журчала,
И Краснодона мирные огни
Порой гостеприимно привечали
Его в командировочные дни.
Беседовал с шахтерами, надеясь
Из первых рук о подвиге узнать,
Те говорили: «Написал Фадеев –
Какой резон его опровергать?
Да, подвиг был, как написал писатель –
Жаль погубили всех их, молодых…
А кто герой там был, а кто – предатель,
Какая разница теперь для нас живых?»
«Их чтят и помнят в каждом нашем доме-
В Истории – навечно имена»,-
Сказали недвусмысленно в обкоме –
«Списала все неточности война»

А оттепель хрущёвская кончалась,
И впереди – застой на много лет,
Когда Костенко вовсе не случайно
Пришел в небезопасный Комитет.
Он попросил, чтоб дело показали
О краснодонцах. «Мы не знаем вас.
Нельзя»,- под дулом глаз ему сказали,
«И пусть Москва вам разрешенье даст».
Потом еще не раз не допускали-
Пришлось в Москву и в Киев позвонить…
Но наконец-то папки с делом дали:
«Секретно» — гриф и «Вечно» -гриф хранить.
Начальник, Киму очертив границы,
Сел так, чтоб все движения учесть:
«Какие строки и какой страницы
Какого тома нужно вам прочесть?»
Ким отвечал: «Мне нужен Третьякевич-
В его душевных нитях потайных
Мне б разобраться.» (В книге он – Стахович,
Предавший и сгубивший остальных).

Ким стал читать, и опалило жаром
Войны. А за окном – холодный ветер выл…
…Не Кошевой был в группе комиссаром,
А Третьякевич комиссаром был…
«Самолюбивый выскочка, злодейски
Он предал, он – без чести существо…»,-
Так жестко в книге написал Фадеев,
И версию все приняли его
Без оговорок. Ненависти пламя
Семью сжигало в злобной клевете,
Мать пробиралась к кладбищу ночами,
К могиле сына плакать на плите…
«Предателя семья!» — все тяжелее
В людской молве жестокая струна…
И с каждым годом яростней и злее
Презренья бессердечная стена…
Вдруг на могиле звездочку сорвали –
Сорвали имя. (В книге ж он – изгой)
Награды, им заслуженной, не дали –
Не может быть предателем герой.

…Ким все читал и краснодонцев тени
Вставали рядом в лихолетье лет…
Был командиром «Гвардии» Туркенич –
Про это в книге и полслова нет…
Но почему? За что же, эдак скверно
Писатель эту роль нам показал?
Туркенич – был советским офицером –
Из лагеря немецкого бежал.
По сталинским указам он – предатель
(Советский реализм ли виноват,
Что вдохновитель «Гвардии», создатель
Ее был не у дел и без наград?).

Еще в романе были две подружки
«Дешевых» — для гестаповцев своих…
Лишь в девяностых встретились старушки,
Пройдя сквозь тюрьмы, где гноили их,
Пройдя через инсульты и инфаркты,
От издевательств «книжников» устав…
Потом бумажка: «Не имеем фактов –
Не найден преступления состав».
Их жизнь прошла меж камер и решеток,
В плену жестокой лагерной молвы
Они прожили век с клеймом «дешевок»,
Всю жизнь не поднимая головы…

Когда потом, в конце шестидесятых,
В газете Ким все это рассказал,
В стране был шок. Но нету виноватых –
Писатель книгу второпях писал,
А, значит, ошибаться мог порою
(Он тоже, в общем, смертный человек!):
Мог приписать предательство Герою,
И очернить его семью навек.
Наверно, мог. Его задача – подвиг,
В детали не вдаваясь, показать –
Страна прочтет и примет и исполнит
Призыв меж строк : простить иль наказать.
За книгой – судьбы — в ней полно фамилий,
Характеристик – их любой найдет,
И в благородной ярости всесильной
Все сокрушит читатающий народ –
Романтик, слепо верящий искусству,
Бездумно. (Разобраться б кто помог),
Какое в сердце испытает чувство
К предателю, скулящему у ног?

Из фильма были вырезали сцены
Допросов и предательств, и измен…
Какой монетой заплатили цену
Изгоям, приподнявшимся с колен
Позора, навороченного книгой,
Размноженного фильмом до небес,
Стегавшего, как плетью, черной кривдой,
Будившего жестокий интерес?..

Навечно святы в памяти народа
Героев настоящих имена.
Война уходит дальше год от года…
…И остается в памяти весна,
Когда приехал Ким с своей брошюркой
(Ее «пробить» так было тяжело!)
В корреспондентской кожаной тужурке
В недальнее луганское село,
Где Вити Третьякевича родные
В опале жили, и седела мать
От горькой незаслуженной обиды –
Не пережившим это — не понять…

Его встречали славно – хлебом-солью
У низкого осевшего крыльца,
Как будто бы придавленного болью
От ран войны, оплавившей сердца
Живых, родством ответственных за павших,
И павших, жизнь отдавших за живых,
Легендой вечной для грядущих ставших
И ставших вечной скорбью для родных…
Сердечно мать благодарила Кима
За журналистский труд, за непокой,
За Истину, вернувшую ей сына
Героем из жестокости людской.
Мать плакала и сдержанно смеялась,
Как будто снова родилась на свет,
В слезинках тихо пробивалась радость,
И все шептала: Жаль, что Вити нет…
А провожая, словно бы светилась,
(Они по сельской улице пошли),
Прощаясь с Кимом, низко поклонилась,
От сердца поклонилась, до земли…
А улица бежала и бежала –
Прямая – и длинна, и зелена…
А Мать в поклоне низком все стояла,
Как памятник… Так кланялась она
Защитнику, вернувшему ей сына,
Стране – Героя, из потоков зла,
Бездушья и чиновного засилья,
Когда в душе надежда умерла…

Пишу о старых журналистских кадрах –
Заступниках тех маленьких людей,
Которые в чиновничьих преградах,
Толкутся безнадежно у дверей.
Кто им вернет надежду и опору?
Как парус в бурю даст газетный лист?
Защитой будет, помощью их скорой?
Лишь настоящий, честный журналист.

0 комментариев

  1. irina_lyubeznova

    Надежда! Можем, ли мы оценить пролитую кровь, искалеченные судьбы? Слёзы и боль сирот. «Штрафбат».
    Только одно могу сказать: «Никто не забыт. Ничто не забыто».
    Родители моей мамы воевали вместе, на передовой. Бабушка – пулемётчица. Две медали, на фронте вручили. Дед погиб, на её глазах. Слава народу, победившая «Коричневую чуму» — Фашизм. Мы, всё должны сделать, чтобы наши дети, внуки и правнуки никогда не узнали ужасы войны.

  2. nadejda_tsyiplakova

    Спасибо, Тамара. Да, главное — истинная память, а не миф…
    Это первая моя поэма здесь в портале…
    Старалась — ведь родным — папе и дяде посвящаю…
    Может быть, услышат… там на небе…
    С благодарностью, Надежда

  3. nadejda_tsyiplakova

    Cпасибо, Люда.
    Писала, действительно, сердцем и слезами… Я ведь тоже верила Александру Александровичу Фадееву…
    Когда прочла впервые очерк Эд. Поляновского в «Известиях», была в шоке, поэтому сохранилв статью… Стихи родились позже… Здесь, в Портале, я снова вернулась к ним… Рада, если они пришлись… Память — главное, искренняя, честная — вдвойне…
    С уважением, Надежда

  4. nadejda_tsyiplakova

    Cвета, здравствуйте!
    Спасибо за рецензию, которая, как всегда, доброжелательна.
    Отвечу здесь на Ваше письмл, потому что, наверное, ответы на письма с Портала не доходят до отправителей.:(
    Мне нравится Ваше творчество — в нем есть четкая гражданская позиция.
    Для того, чтобы вступить в МСП, Вам необходимо вступить в Украинское отделение МСП: руководители -Белолис В., Вареник Н., а ещё — Рутенко Та — она очень мобильный и интересный, неравнодушный человек — напишите ей. Когда Вы немного с ними поработаете, они должны рекомендовать Вас в члны МСП НС. Я обязательно поддержу Вашу кандидатуру, как, думаю и Татьяна Кунилова из Уральского отделения — Вы у неё один из любимых авторов!:)
    А пока — работать, работать и работать и побеждать в конкурсах!
    Успехов во всем!
    С уважением,
    Надежда

Добавить комментарий