…Смолк прибой. Ветер краток, кроток
над тягучей толщей воды –
будто призрак из Кариота
в лоб целует тебя, и ты…
© Олег Горшков
Будто сверено – по запястьям,
по пульсирующей строке –
время обморочного счастья
путешествовать налегке,
не сгибаясь под гулкой ношей
отрихтованных жизнью фраз,
время хрупких чудес лотошных,
время найденных нами нас.
Колокольные перезвоны
изолгавшийся гонят век,
и курсируют эшелоны
неизвестно куда из грек –
не в варяги, но погорельцы
оседающих пеплом дат
заполошно считают рельсы
на истошном пути назад.
Левой-правой, сквозит удача
между крыльями воронья,
там, за окнами, кто-то плачет –
так смыкается полынья
над осипшими городами,
где стирали цветные сны –
тени, выдуманные нами, –
до пророческой белизны.
Пробираются, вязнут в тине
междометий чужих, скользя,
наши лучшие дни, пути не
выбирая – ни дать, ни взять –
войско павших за искушенье
не по нотам играть финал,
молча принявшее крещенье
в цепкой пасти второго дна.
Полководец забот потешных,
не умеющий – по воде,
аки посуху, – ты утешь их
пеной сумерек зыбких, где
в ночь заброшенные картечью
перекрёстной попятной лжи,
захлебнувшись прощальной речью,
тонут лучшие миражи.
Хоть налево тут, хоть направо,
всё едино по кругу – в сеть,
на сбежавших идёт облава,
мчатся в чёртовом колесе
зимы, вёсны, стегая судьбы,
и метафор повинных плеть
вьётся исподволь – не убудет,
не посмеете – не успеть.
Попадётся не тот, кто громче
бредит, принятый в хоровод,
и не те, по которым кормчий
правил волны нейтральных вод,
но – в расход отпустивший слово,
отворяющее сезам,
время хрупких чудес сурово
к солнцу, бьющему по глазам.
Будто прожито – по навету,
в беспросветной галиматье –
время лун, присягнувших свету, –
по расстрельной чужой статье –
бесконечная волчья повесть
про бежавшего на ловца…
Сбиты лапы до крови, то есть –
не для красного жил словца?..