Мы поднялись по трапу в салон. Салон блестел от чистоты. Капитан Петя отдал распоряжение пересчитать кресла. «Дело в том, что по инструкции число кресел должно равняться числу проданных билетов», — объяснил он экипажу. Мы принялись считать. У меня получилось двенадцать, а у Оли почему-то только девять. Потом мы приготовили бумажные стаканчики и принесли бутылку минеральной воды. Несмотря на то, что было жарко, никто из нас не стал открывать бутылку, она была одна. Капитан проверил систему управления. Никому не разрешалось находиться в кабине пилотов . И, может быть, именно это обстоятельство делало предстоящий полет, особенно волнительным и притягательным. В зале ожидания столпились люди. Они волновались, что им не хватит места в самолете. А помощник капитана их успокаивал и говорил: «Авиакомпания заботится о своих пассажирах и, если вдруг, по недоразумению, кому-то не хватит места, то капитан уступит свое собственное кресло. Но только тогда ни он, ни я за безопасность полета не отвечаем». Николай Петрович, наш второй помощник, был человеком с юмором. Поэтому мы и выбрали его в помощники капитана. Видите ли, по придуманному нами заранее плану, в самолете должен будет оказаться террорист. И именно Николай Петрович должен будет смешить пассажиров, чтобы они не догадались, насколько серьезное положение сложилось в кабине пилотов.
Казалось, что все уже готово. Стюардессы: я и Оля, повязали на шею шелковые платочки и подкрасили губы помадой моей старшей сестры. Николай Петрович перечитывал анекдоты … И тут случился скандал, который чуть не стал причиной задержки вылета. Капитан тайно пригласил Ольгу в свою кабину и разрешил ей включать приборы, двигать рычаги и даже помахать в иллюминатор собравшимся пассажирам. Это было нечестно. Я сказала, что «выхожу» из игры и вышла… Но какой-то дурак зачем-то убрал трап и я упала на землю — все засмеялись. Что бы спасти положение, капитан предложил мне свое табельное оружие (Ольга надулась, но промолчала) и предложил мне застрелить подлого террориста и спасти тем самым жизнь капитана и всех пассажиров на борту.
Я согласилась. Повесила пистолет на пояс, чтобы все видели и мы продолжили игру. «Пассажиры, пожалуйста занимайте свои места» — громко сказала я. Мальчишки ринулись вперед и стулья попадали. «Нет,- сказал капитан,- или вы будете соблюдать правила, или я всех повыгоняю». Мы начали сначала. «Пассажиры,-сказала я громко,-пропустите вперед беременных женщин, и пожилых людей, а потом проходите в салон». Это помогло и порядок восстановился. Первые пять минут полет проходил нормально. Мы угостили всех минеральной водой. Никто не безобразничал. Николай Петрович ждал своего выхода. Ольга дулась. А я делала серьезное лицо и поглаживала пистолет рукой.
Тут один из пассажиров все испортил. Он закричал: «Капитан! Эй, капитан! Посмотри в иллюминатор: там трап болтается , убрать забыли». Все засмеялись, а капитан покраснел. Но тут ситуацию спас наш второй помощник. «Этот трап — новое изобретение этого года,-сказал он серьезно,- он одноразовый и отваливается в процессе полета автоматически». Все поверили и даже поапплодировали Кольке. Но тот пассажир, я даже имя его упоминать не хочу, не унимался. «Ага,-сказал он,-а перед посадкой к нам другой одноразовый прилетит». Все опять засмеялись. А капитан обиделся и даже хотел уйти, совсем. Но тут в кабину ворвался «террорист». Все замерли. Прямо, как в кино. Николай Петрович начал рассказывать анекдот, чтобы , значит, отвлечь пассажиров. Но все закричали: «Уйди, ничего не видно!». Николай Петрович обиделся. И я его понимаю. Он так готовился. Он думал, что сумеет всем понравится и будет настоящим героем и про него напишут в газетах, что он не потерял самообладания. Он хотел уйти и попросил у меня пистолет, потому что это был его вклад в нашу общую затею. Я пистолет отдавать не хотела. Мне надо было по сценарию «убить» террориста. Колька толкнул меня. Пришлось его «убрать». То есть… Я не хотела, но когда он стал вырывать пистолет у меня из рук, то резиновая пулька как-то сама вылетела и прилипла у него на лбу. Вот, за что я уважаю Кольку – так это за артистизм. Другой бы расплакался или бы к маме побежал жаловаться. А Николай Петрович вскинул руки, повернулся к пассажирам и сказал шепотом: «Передайте бабушке, что я стал жертвой террора» ,- и упал. Все захлопали и даже встали. Я видела, что Колька незаметно улыбнулся. А в это время, в кабине капитана, «террорист» пытался завладеть штурвалом. Все затаили дыхание. Капитан вел себя мужественно и штурвала не отдавал. Он прятал его у себя за спиной и кричал мне: «Стреляй!»
Но у меня больше не осталось резиновых пуль. Я растерялась, и тут мне на выручку пришла Оля. Она выбежала куда-то и вернулась с маленьким камешком. Им я и «выстрелила» в злоумышленника. Он упал. Все облегченно вздохнули. Капитан взял микрофон и произнес торжественно. «Уважаемые пассажиры, наш полет завершился со счетом 1:0 в нашу пользу. Прошу делать пожертвования»,- и снял фуражку. Кто-то положил фантик от жвачки, кто-то сломанную машинку. А тот пассажир, ну, который все смеялся над капитаном, извинился при всех и сказал, что ничего лучшего даже в Голливуде придумать бы не смогли.
